Клетка для мятежника - Якоби Кейт (версия книг txt) 📗
— Что ж, вам давно пора повидаться со мной. Я уж думал, что вы решили променять старых друзей на новых.
— Каких новых? — Эндрю озадаченно посмотрел на Годфри.
— Уж не хотите ли вы сказать, что не завели новых друзей?
— Э-э... нет. — Признание прозвучало тихо. Мальчик поспешно переменил тему: — Вы знаете, что отец Джон... на некоторое время нас покинул?
— Вот как? — Блеск глаз выдал интерес Годфри, хотя тон его оставался небрежным и не привлек бы внимания случайного слушателя. — Желаю ему удачи. Я всегда молюсь за него.
Эндрю приложил все усилия, чтобы выражением лица дать Годфри понять, что отец Джон отправился во Фланхар в надежде увидеться с епископом Маккоули. Через несколько секунд Годфри медленно кивнул и широко улыбнулся, и Эндрю понял, что добился своего.
— Как поживают ваши тетушка и дядюшка?
— Хорошо, спасибо.
— Увидим ли мы их этой весной при дворе?
— Насколько мне известно, они собираются приехать, да. — Эндрю понизил голос. — А как епископ Бром? Я слышал столько разных мнений о его болезни!
— Я не врач, — ответил Годфри, — а потому мало что могу вам сказать, за исключением одного: лучше ему не становится.
— Ох, мне очень жаль.
— Я знаю, сын мой. И все же вы должны... — Годфри оборвал фразу, глядя поверх плеча Эндрю. — Доброе утро, милорд проктор.
Эндрю обернулся с любезной улыбкой.
— Приветствую вас, милорд проктор. — Осберт отвесил ему почтительным поклон.
— Ваша светлость, позвольте поздравить вас и ваше семейство с праздником Зимнего Солнцестояния.
— Спасибо. — Эндрю подумал, что ему следовало бы остаться, задавать вопросы о новых законах, узнать о том, что происходит в Гильдии, но во взгляде Осберта было что-то столь угрожающее, что он не решился. — Простите меня, господа. Меня ждет король.
Эндрю видел, что Годфри уловил неискренность в его голосе, но его это не задело. Впрочем, мальчика влекли более интересные вещи, чем политика. Улыбнувшись архидьякону и проктору, он двинулся в сторону палаток, принюхиваясь к доносящимся оттуда аппетитным запахам.
— Я ему не нравлюсь, да?
Годфри посмотрел на Осберта, удивленный таким признанием и еще больше тем, что проктора занимает отношение к нему Эндрю.
— Этого я не знаю. Эндрю ничего про вас не говорил.
— Он поспешил уйти. И видите, рядом с Кенриком его нет. Может быть, дело как раз в этом: он слишком близок к королю и знает его отношение ко мне. — Осберт помолчал, глядя вслед Эндрю. — Странно: мальчик не кажется мне подходящей компанией для Кенрика.
— Вы хотите сказать, что он не глуп и не апатичен? Осберт рассмеялся, чего Годфри не замечал за ним уже очень давно, потом тяжело вздохнул.
— Мне нужно поговорить с вами. Наедине.
— Сейчас?
— Да, сейчас.
Сквозь толстые каменные стены ризницы доносился лишь глухой шум. Несмотря на морозную погоду, праздник Зимнего Солнцестояния всегда доставлял Годфри радость, и возможность служить мессу в отсутствие Брома, портившего ему все удовольствие, только делала его более светлым. Годфри чувствовал себя обновленным и сильным, готовым встретить все, что ему готовит новый год. Почти все...
Он запер дверь и направился к столу со священными сосудами. Осберт следил за ним взглядом; на лице его не осталось и следа недавней улыбки.
— Что случилось? — Годфри осторожно снял с шеи серебряную стелу и, по обычаю поцеловав, положил на стол.
— Когда вы отдавали Кенрику новый церковный устав, что он сказал?
— Почти ничего. А в чем дело?
— Не знаю. Он очень изменился с тех пор, как вернулся. Разве вы не заметили?
— Я мало с ним виделся. — Годфри снял вышитый стихарь и положил рядом.
Осберт молча следил за ним, потом голосом, в котором звучали и суровость, и неуверенность, сказал:
— Я хочу, чтобы вы рассматривали то, что я сейчас скажу, как исповедь.
Годфри замер, широко раскрыв глаза.
— Исповедь? Что ж, вы не исповедовались с прошлого... — В последний раз такую просьбу он слышал от де Массе.
— Нет, мне не нужно исповедоваться... ну, может быть, и нужно, но дело не в этом. Я просто хочу, чтобы вы дали мне самую торжественную клятву, что никому не откроете того, что я вам скажу. Если же откроете... боги мне свидетели, тогда я наверняка погиб.
Годфри взглянул в запавшие глаза, горевшие лихорадочным огнем.
— Конечно. Как пожелаете.
Осберт, казалось, был не в состоянии преодолеть сковывающее его напряжение. Его пальцы начали выбивать дробь по столу.
— Через несколько минут я... Меня ждет Кенрик. Ждет, что я передам ему кое-что. Перевод. Я не знаю, где он взял исходные обрывки текста, но они очень древние, и я...
Осторожно приблизившись, Годфри мягко коснулся руки проктора. Ему редко случалось видеть человека в таком волнении.
Осберт счел жест Годфри ободряющим и продолжал:
— Я думаю, что он украл их у Нэша. Сомневаюсь, чтобы Кенрику... да и вообще кому-нибудь... полагалось о них знать.
— Почему вы так считаете?
— Потому что я переводил что-то вроде пророчества. Там полно слов, которые я не могу разобрать... но предрекаются ужасные бедствия, если некто, называемый... — Осберт сглотнул и хрипло докончил: — Называемый Темным Ангелом сумеет победить.
Рука Годфри упала, шок пригвоздил его к месту. Слишком многие части головоломки заняли свои места... Все его праздничное воодушевление испарилось перед ужасной истиной.
— Темный Ангел... Ангел Тьмы? Милосердная Минея! Годфри отвернулся, мысли его путались. Однако Осберт еще не закончил:
— Я перевел все как можно лучше, но все же остаются вещи, которых я не понимаю. Я приготовил более краткий вариант для Кенрика. Я не представляю себе, что он собирается делать с ним, но сомневаюсь, чтобы, если он узнает все полностью, это привело бы к добру. Как вы думаете? Или мне следует отдать ему все?
Вот уже двадцать, а то и тридцать лет отшельник из Шан Мосса и дюжина других, менее известных пророков предрекают появление Ангела Тьмы, который разорвет церковь надвое, а также явление Минеи, которая, воплотившись в человека, возглавит войну против колдовства. Однако невозможно было судить, насколько эти предсказания передаются точно, не искажаются ли.
А вот Нэш знал. Он всегда это знал.
— Годфри!
Архидьякон не мог не признаться в своем страхе. Стиснув руки, чтобы скрыть дрожь, он сказал:
— Сообщите Кенрику как можно меньше. Раз он потребовал от вас такой клятвы хранить секрет, вероятно, он не рискнет обратиться к кому-то еще, чтобы получить лучший перевод. Кроме того, вне Гильдии вряд ли найдется кто-то, обладающий достаточными знаниями. Сомневаюсь, чтобы Кенрик смог совершить что-то ужасное, если узнает пророчество, но лучше на это не рассчитывать. А потом...
— Что?
Годфри решительно поднял голову: он понимал, чем рискует.
— Вы должны сообщить новость... Роберту Дугласу. — Выражение лица Осберта почти не изменилось; тусклый свет из окон не мог сделать его еще бледнее, чем он был. Он только отвел глаза.
— Значит, вы видите выход в этом?
— Выход? Я не знаю, выход ли это. Почему выдумаете, что мне что-то известно, Осберт? — Годфри сделал шаг вперед и стиснул руку проктора. — Все это превосходит наше с вами понимание. У нас нет ни силы, ни власти бороться со злом, — но он ими обладает. Вы должны снабдить его всем оружием, которое попадет вам в руки, иначе вы затрудните ему победу.
— Что будет, если он победит? — прошипел Осберт. — Станет ли нам лучше, чем сейчас?
— А может ли нам быть хуже?
— О да, уверяю вас, может. — Осберт отнял руку и стал ходить по ризнице. — Вы не знаете Нэша так, как его знаю я. Он такое сулил, такое делал... вы просто не представляете себе, о чем говорите. Нет, я не могу... — Осберт остановился, тяжело дыша. К Годфри он не повернулся, словно боясь того, что может увидеть. — Может быть, вы и правы... но если вы ошибаетесь, а прав был Вогн, и Роберт и Нэш — союзники...
