Ледяной Сокол - Хэмбли Барбара (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
И вдруг ветер резко прекратился. В жуткой тишине из-под ног, из-под растений, из провала пополз туман.
Ледяной Сокол с безумно колотящимся сердцем вскочил на ноги и резко обернулся, выхватив меч.
– Отойди немного от края пропасти, Тир, – очень тихо сказал он. – Только не уходи далеко. Старина, поднимайтесь быстрей.
В ответ сверкнула молния.
– Поднимайтесь скорее!
В тумане медленно вырисовывались неясные очертания человеческой фигуры. Космы белых волос, разодранная черная мантия, сверкание хрусталя… Рука Хариломна? И запах, густой и насыщенный, как вонь из годами не чищеной уборной. Тень открыла рот, но из него раздалось только шипение.
Ледяной Сокол не решался отвести от Зэя глаз, не мог посмотреть, где Ингольд. Он слышал звяканье цепи. Еще одна вспышка молнии осветила туман, заполнивший темный провал. Джил как-то сказала: если встретился с разъяренным чародеем, самое лучшее – заставить его разговаривать с тобой. Ледяной Сокол, никогда не бывший краснобаем, лихорадочно придумывал, что же можно сказать; хоть что-нибудь, лишь бы отвлечь этого безумного мага, пока не появится Ингольд.
– Ты видишь, старик, – выпалил он, наконец, – мы не смогли от тебя убежать.
Зэй медленно повернул голову. Глаза, изучавшие теперь юношу, походили на два белых провала, полных ярости.
– Я вот все думаю – а ты разрешишь уйти остальным: черному генералу и людям, которых он делает из грибов и плесени? Он тебя не почитает. Он даже не знает, как тебя зовут.
Старое сморщенное лицо не изменило своего выражения, но рот слегка приоткрылся, так что стали видны коричневые обломки зубов, и Зэй снова зашипел.
Тут звякнула цепь, рука Зэя взметнулась вверх со скоростью, которой позавидовал бы и молодой воин, и по высохшему ковру растений, устилавшему пол, покатилось пламя, подобно воде, хлынувшей из бассейна.
Ледяной Сокол схватил Тира за руку и кинулся на тот участок пола, где не было растений. Снова звякнула цепь, и раздался голос Ингольда – маг выкрикивал заклинания охраны и защиты. Потом накатил маслянистый жар. Оглянувшись назад, Ледяной Сокол увидел Ингольда. Тот стоял на краю пропасти, вокруг бушевал огонь и клубился дым, а перед магом стоял он сам: дряхлый, грязный, вонючий, из беззубого рта капает слюна, голубые глаза ничего не видят, но лицо – его собственное. С пола вновь взметнулись языки пламени, и Тир пронзительно вскрикнул от боли – огонь охватил его руку и плечи Ледяного Сокола, но тут же погас, повинуясь взмаху руки Ингольда.
Пламя угасало, превращалось в тлеющие угли, все заполнилось дымом.
Теперь перед Ингольдом стояла женщина. Джил-Шалос, с вялым ртом, неряшливая и отвратительная.
– Зэй, – сказал Ингольд примиряюще, несмотря на то, что задыхался от напряжения. По лицу его струился пот. – Я именно тебя и хотел увидеть. – Он рискованно стоял на самом краю пропасти, пламя вокруг него продолжало бушевать, оттесняя его все дальше к провалу. Ингольд рукой прикрывал глаза, защищая их от огня.
Он отвлекает Зэя, понял Ледяной Сокол, чтобы я успел увести отсюда Тира.
Хотя, если рассуждать логически, что это даст, если сам Ингольд погибнет.
И все же он быстро прикинул путь к отступлению, хотя и не самый удачный – мимо Зэя; вдоль стены, где огня уже нет, только дым; вверх по лестнице…
Из провала опять с воем вырвался ветер, взметнул лохмотья, в которые был одет Ингольд, едва не сбил его с ног. В вихре крутился мокрый снег, камни, мертвые листья и жалящие насекомые. Ледяной Сокол прижал Тира лицом к груди и наклонил голову, ослепший, замерзший, поджидая подходящего момента, чтобы бежать. Он уже успел прочувствовать на себе мощь Убежища, когда его захватили виноградные лозы в коридоре возле того места, где прятался Тир: холод, ледяной ветер и вода, хлынувшая на него из труб, отняли у него тогда чуть ли не все силы.
Сила Зэя была неисчерпаема, сила безумия, ночи, холода и ярости.
Нет, побег не поможет.
Заставь его говорить, – сказала Джил.
Ветер все усиливался, мрак заставлял думать о конце света. Ненависть трех тысячелетий в личном аду. Ярость урагана, отрывающего плоть от костей. Ледяной Сокол вцепился в виноградные стебли, чтобы его и мальчика не унесло в провал, и прижал к себе Тира так сильно, что кости затрещали.
И снова пала тишина. Среди растений послышался сердитый шепот. Ледяной Сокол увидел, что руки его кровоточат. В холодной черной тьме его сознание наполнилось странными картинами: дарки окружают лагерь на равнине; Убежище Тени, величественное и холодное, возвышается над долиной с тремя замерзшими ручьями, сияющими нестерпимым блеском на фоне серых скал; волк в растерянности стоит над одним из ручьев, не в силах понять, как выудить оттуда рыбу; белая суровая луна в кольце льда, а по небу мчатся огромные лунные псы…
Мужчины и женщины в спешке засовывают еду и одежду в корзины и ведра… Девочка-подросток прижалась к стене в коридоре Убежища, в руке корзинка с выстиранным бельем, другая рука прижата к губам, а по темной стене бегут бледно-голубые огоньки… Постукивания в ночи…
Кричит младенец, его пеленки охвачены огнем…
…Они ушли, потому что понемногу начали сходить с ума.
Теперь Ледяной Сокол понял, почему.
Ингольда опять начало окутывать туманом и дымом, взметнулся черный вихрь, как пылевой дьявол, и молнии пронзали его синим мертвенным светом. Ветер и молнии столкнули Ингольда на самый край пропасти – ветер, молнии и сгустившаяся злоба, ослепляющая, холодная и неистовая. Зэй сосредоточился на том, чтобы уничтожить мага-соперника. Полдень, да и любой другой человек из Истинного Мира велел бы в этот миг Ледяному Соколу бежать без оглядки. Вместо этого тот встал на ноги и громко крикнул:
– Зэй!
Его слова утонули в реве огня, во мраке, дыме и кошмаре.
– Зэй!!! – закричал он снова, так громко, как не кричал никогда в жизни. – Зэй, она пыталась прийти! Ле-Кьяббет пыталась прийти к тебе!!!
Он молился Праотцам, хотя от них никогда не было большой помощи, что назвал имя правильно.
Дым и молнии исчезли. Смерч затих. Прошелестел лист, падая вниз. Ингольд, упавший на колени на краю провала, с изумлением посмотрел на Ледяного Сокола, но благоразумно промолчал.
Пещеру наполнила тишина, тишина и темнота, которые нарушались только вспышками огня по углам да злым шепотом молнии глубоко в пропасти.
Гнев.
Ледяной Сокол чувствовал себя так же, как во время летней охоты на равнинах, когда небо вдруг становится зеленым, и по траве начинает хлестать град, и желто-коричневые воронки смерчей начинают образовываться в тучах.
Гнев, черный, наполненный болью и одиночеством.
Никто из них не вспомнил. Никто не остался.
Она не пришла.
Ледяной Сокол постарался сообразить, какую историю смастерила бы из этого Джил-Шалос, как бы она соединила свои догадки, сотканные из снов Тира, предметов, появившихся ниоткуда, из слов Ваира и Бектиса, из того, что рассказывала ему и Потерявшему Путь Хетья.
– Ле-Кьяббет пыталась прийти к тебе, Зэй, – медленно повторил он, и смутные очертания перед ним стали загустевать, словно наполняясь тенями, мраком и удушливым дымом.
– Когда Портал, этот Далекий Переход, не сработал, она попыталась добраться до тебя по земле. Она умерла в бесплодных землях, далеко отсюда, на юге.
Тяжесть гнева сосредоточилась на нем, безумная, но спокойная. Ледяной Сокол сознавал, что еще никогда в жизни ему не приходилось быть настолько беспомощным, и все же он успевал думать, что, если ты собираешься заставить чародея говорить, ты должен привлечь его внимание, и что бессмысленно быть совершенным воином, если ты настолько глуп, что делаешь то, что сейчас делал он сам.
В его сознании слышался шепот, из тени на него уставились полные слез глаза. Как она умерла, варвар? Откуда ты это знаешь?
Джил бы спросила – была она волшебницей или нет? Это важно, когда ты рассказываешь историю.
Кроме того, подумал Ледяной Сокол, это важно для моего дальнейшего существования. Я могу придерживаться правды, это намного проще.
