Ледяной Сокол - Хэмбли Барбара (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Ваир никогда, никогда не найдет его здесь.
Никто не найдет.
Потом он почувствовал шевеление и сердитый шелест лиан. Они не остаются неподвижными. Даже мертвые они не остаются неподвижными. Они шевелились и двигались, в некоторых коридорах их становилось все больше и больше. Между ними мелькали огоньки, подобные светлячкам, и Тир смутно сознавал, что это движение растений происходит в коридоре уровнем ниже его комнаты и немного дальше от нее…
Холод. В том коридоре становилось все холоднее, и лианы свивались в тесные клубки. Среди них дул ветер, ветер, который пришел ниоткуда, и такой сильный, что мог сорвать плоть с костей. В лианы хлынула вода, сначала потоками, потом все меньше, а, когда холод еще усилился, она стала сочиться тонкими струйками.
Убежище, понял Тир, пытается кого-то убить. Задушить, ослепить, заморозить.
Он сам хотел только одного – снова заснуть.
– Тир? – Не слово, выдох, почти неслышный, рядом с потайной дверью в его комнату. – Тир, ты там? – Он знал этот голос, тихий, сиплый, всегда будто запыхавшийся, а сейчас измученный, дрожащий от напряжения. Ледяной Сокол.
Дверь в эту комнату исчезла давно, проход скрывался во мраке, как и во многих других комнатах Убежища. Тир сам толком не знал, как он его нашел. Может, Убежище этого хотело. Со своей постели изо мха он не видел проход даже при свете небольшого костерка, который развел здесь. Казалось, что там стена. Ледяной Сокол наверняка не видит его огня.
Тишина угнетала. Она ждала и наблюдала. Если я отвечу, думал Тир, мне придется что-то делать, уходить отсюда, идти наружу, опять страдать. Ледяной Сокол сумел пройти по его следам и отыскать его до этого коридора, но пол в самом коридоре вдоль всей стены пятого уровня был скользким и гладким, следов на нем нет. Он может просто промолчать. Ледяной Сокол подождет немного и уйдет.
Но Ледяной Сокол был гвардейцем. А Тир, как Владыка Убежища, отвечал за своих гвардейцев. Ледяной Сокол вполне способен разыскивать его до тех пор, пока Убежище Тени не убьет его.
Очень медленно и неохотно Тир поднялся на ноги и подошел к дверному проему.
– Я здесь, – сказал он и почувствовал, что, произнеся это, навеки отказался от тишины, мира и тепла.
Тир протянул руку в проем, чтобы Ледяной Сокол смог его увидеть. Рука исчезла в густом мраке. Через мгновение в нее вцепились холодные пальцы, и Ледяной Сокол появился из-за черной завесы тьмы. Он промок насквозь и дрожал всем телом, его длинные волосы и борода обледенели, лицо расцарапано до крови, а на шее виднелся огромный синяк. Тир думал, что Ледяной Сокол разгневан и начнет возмущаться тем, что мальчик так долго не откликался, но юноша не сказал ни слова, только внимательно огляделся и прислушался, словно и он слышал шепот Убежища. Потом Ледяной Сокол посмотрел на Тира и протянул руку – пальцы его дрожали, Тир еще никогда не видел этого сильного и надменного воина в таком состоянии – прикоснулся к наполовину зажившим шрамам на лице мальчика и откинул со лба его спутанные черные волосы.
– С тобой все в порядке, Альтир? – спросил он, и Тир кивнул.
– Прости, что я долго молчал, – прошептал Тир. – Я… – Горло перехватило. Он не мог объяснить, почему это произошло, почему ему так не хотелось возвращаться к жизни. Почему он так боялся.
Ледяной Сокол сделал нетерпеливый жест, словно отметая ненужные объяснения.
– Ты отозвался, – сказал он. – Этого вполне достаточно. Ты спрятался здесь от демонов? Ты же знаешь, они не могут по-настоящему навредить. – На лице Ледяного Сокола виднелись следы когтей и что-то, похожее на укусы, кроме того, Тир уже видел некоторых воинов Ваира в коридорах, и знал, что Ледяной Сокол грешит против истины. Здесь другие правила.
Мальчик качнул головой.
– Ваир, – сказал он, не совсем понимая, что имеет в виду. – Я не хотел, чтобы меня нашел Ваир. – Пусть будет так, хотя дело даже не в этом. – Я вообще не хотел, чтобы меня нашли, неважно кто.
Ледяной Сокол упал на колени перед крошечным костерком и протянул над ним руки. Его невероятно длинные и сильные пальцы потрескались и покраснели от холода, из-под ногтей сочилась кровь. Тира снова охватило волной стыда за то, что все пытаются спасти его, а он оказался настолько глуп, что позволил себя похитить.
– Потому что ты пошел с Бектисом? – спросил Ледяной Сокол, всмотревшись в лицо мальчика.
Тир отвернулся.
– Меня он тоже одурачил. Все мы совершаем ошибки, сын Эндориона.
– Мы не имеем на это права, – отозвался Тир. – Ты сам так говорил.
– Иногда мы ошибаемся в своих суждениях, – хмуро сказал Ледяной Сокол. – Я думаю, твоя мать больше сердита на меня за то, что я привел в Убежище врага, чем на то, что ты дал себя обмануть этому врагу. Я взрослый человек и воин, и должен был понять, что происходит. Тем более, что я знал Бектиса еще до прихода дарков. Как правило, мир не склонен к прощению, но иногда мы можем исправить допущенные ошибки. Нам повезло еще больше – мы получим прощение, и нам не придется возмещать убытки. Я думаю, даже Хетье.
Тир быстро поднял голову, пытаясь прочесть что-то в глазах Ледяного Сокола.
– Я должен… Мне придется вернуться назад?
Он не понимал, что именно так пугало его теперь в открытом пространстве, в лугах и небесах. Не дарки. И даже не Ваир со своим крюком. Совсем не это.
– Ты не хочешь возвращаться?
Тир молчал. Он всегда немного побаивался Ледяного Сокола. Опасность, исходившая от высокого юного воина, внушала ему благоговейный трепет. Он трепетал перед этим надменным нетерпимым совершенством. Но Руди внушал ему: «Говори только правду…»
– Я просто хочу оказаться в безопасности – сказал наконец мальчик очень тихо, надеясь, что Ледяной Сокол его не услышит. – Я как будто не хочу видеть ни маму, ни Руди, никого вообще. Как будто мне больше не нужны друзья. Я просто не хочу, чтобы со мной случилось еще что-нибудь страшное.
Он не знал, что именно страшное, и молил Бога, чтобы Ледяной Сокол не спросил его об этом.
Но Ледяной Сокол очень мягко сказал:
– Ага. – Только это, и надолго замолчал, и собственные воспоминания затуманили его серые глаза.
– Всем приходится возвращаться, сын Эндориона, – сказал он наконец. Сказал, запинаясь, словно забыл свой родной язык. Тир подумал об этом немного и вдруг понял, что никогда не слышал таких длинных речей от Ледяного Сокола. Тот вообще говорил только о следах, оружии и еде – о повседневных заботах стражей.
– Иногда, когда нас заставляют страдать… предают… Иногда, когда нам кажется, что мы сами навлекли на свою голову все беды мира… Тогда бывает очень тяжело. Иногда проходит много времени, прежде чем мы находим в себе силы повернуться лицом к тому, от чего бежали. И вовсе ни к чему сражаться и побеждать. Но мы обязательно должны захотеть снова посмотреть на это.
Тир прошептал:
– О… – и затих. Ледяной Сокол снова протянул руки к огню, от его мокрой, обледеневшей одежды шел пар. Мысль о том, что Ледяному Соколу когда-то сделали больно, или он чего-то испугался, или с ним произошло еще что-нибудь подобное, была для мальчика новой и тревожащей.
– Мы сможем выйти отсюда? – тихонько спросил он, когда Ледяной Сокол снова посмотрел на него. – Я имею в виду, из Убежища? Пойти… вернуться домой?
– Пока не найдем Ингольда, не сможем, – отозвался юноша. – Это последнее, что осталось сделать, сын Эндориона – найти Ингольда. Без его помощи у нас нет ни малейшей надежды остановить Ваира до того, как он переправится в Убежище Дейра.
Глава двадцать первая
Убежище было пять уровней подвалов, ровно столько же, сколько жилых уровней над землей, и Тир с Ледяным Соколом шли в самое сердце Убежища, пробираясь между лианами и виноградными лозами. В иных местах лозы были толщиной с запястье, а многие даже толще. Они плотно покрывали стены, а на потолках шевелилась и бормотала что-то плесень, и на мальчика и воина капала кровь. Казалось, что растения, за которыми когда-то ухаживали в гидропонных подвалах, сошли с ума вместе с Убежищем, и все росли и росли во мраке, и на них все зрели кошмарные плоды, невидимые в пробуждающемся мире.
