Пророчество королевы Севера - Делаж Лара (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Тарис поцеловал ее в лоб и ушел, оставив одну.
Глава девятая
СЕКРЕТ ТАРИСА БЕНА
Весь гарнизон Вандервилля до переворота составлял тысячу человек. Сейчас он уменьшился в два раза. Почти все солдаты поддержали бунтовщиков — кроме тех, кто пришел с Даневаном. Но были и те, кто просто воспользовался случаем, чтобы улизнуть в родные края. Казармы дворца свободно вмещали три сотни солдат, которые составляли патруль города и постоянную воинскую часть. Кроме этого, армейское подразделение столицы насчитывало четыре отряда по сотне человек, осуществляющих охрану въездов в Вандервилль и прилегающей к ним крепостной стены. Ворот в городе было четыре: северные выходили на дорогу, ведущую через полуостров на большую землю; восточные оказались в запустении — раньше их использовали для обслуживания судов, прибывающих в устье Дницы, но с обнищанием Валласа речное судоходство донельзя сократилось. После прошлогоднего наводнения устье реки стояло заболоченным. Западные ворота вели в сторону маяка.
Солдаты, патрулирующие въезды и выезды из Вандервилля, жили не в казармах, а были расквартированы в домах и на квартирах возле места основной службы.
Тарис любил посещать южные ворота. Когда ему доводилось не спать ночью, он приходил сюда. Его всегда ждала маленькая, но чистая комнатка, с узкой и длинной, под стать его росту, кроватью, всегда аккуратно застеленной. Здесь было слышно море, и шум волн, крики морских птиц и запах сухих водорослей действовали на него успокаивающе. Любил он также и побеседовать с командиром этого подразделения, бывшим рыбаком Орвиля Авиром.
Авир был высок, тонок и еще молод. Только седая прядь волос надо лбом выделяла его из общей группы солдат, и задумчивые глаза... Он был в армии с момента прихода к власти Травалов — его взяли совсем мальчишкой в первый же призыв после свержения Давикулюсов и крушения Империи. Воевал парень на востоке, в составе частей, прокатившихся тяжелой волной по Тарешу, сжигая города и разрушая белоснежные дворцы, купающиеся в зелени садов.
Восток страны оказался уничтожен полностью, без возможности восстановления. Плодородный зеленый край остался в прошлом, обернувшись утонувшей в крови полупустыней... Армией, разрушившей Тареш, командовал Даневан. Обычно он и отбирал людей, годных, по его мнению, для особой миссии: максимально запугать мирных жителей, внушить им ужас перед армией и солдатами, который усвоят даже дети, впитав с молоком матери. Эти воины не должны были испытывать никаких чувств. Или, во всяком случае, им следовало казаться такими...
В Вандервилле Авир был единственным человеком, воевавшим на Восточном фронте. Все служившие в этих войсках ушли с покойным Даневаном на север, брать Арут. Бывший рыбак однажды, много лет назад, подошел к графу Бену и попросил забрать его из действующей армии в столичный гарнизон — на любых условиях. Глаза солдата смотрели в пол, усталое лицо казалось лишенным каких бы то ни было эмоций. И голос был таким же бесцветным, никаким... Он был готов на самую грязную работу, и граф подивился, что грозный восточный боец согласен таскать утопленников и жечь прокаженных. На эту должность он поначалу его и взял. И смотрел, как парень оживает на глазах, начинает шутить, улыбаться. Он выполнял один задачу, которую раньше поручали троим. И выполнял всегда хорошо, без нареканий и проволочек. Его можно было даже не проверять.
Были у него еще качества, которые Бен очень ценил: честность и преданность лично ему. Все перечисленное помогло молодому человеку вырасти за несколько лет до командующего отрядом дозора южных ворот. Бывало, они даже проводили ночи напролет за разговорами. Авир не брезговал выполнять разные мелкие поручения Тариса, в том числе весьма деликатного свойства. Если бы граф спросил себя, есть ли у него друзья, то именно этого солдата и можно было бы назвать одним из них. Но в последнее время тот снова погрустнел, ходил и делал все как во сне. Качество работы не страдало, но не было в нем уже жизни...
Сегодня он стоял, оперевшись спиной о стену, и смотрел на море невидящими глазами. Был слишком задумчив, потерял быстроту... Та-рис остался на ужин и внимательно наблюдал, как Авир отказался от еды, выпив лишь воду, отодвинул кружку разбавленного вина, не притронулся к сыру... Граф некоторое время последил за ним взглядом и подумал, что он двигается и ведет себя, как деревянная кукла. Подождал, когда после ужина основная смена ушла по квартирам, а дозорные распределились на стене, и подозвал Авира.
— Тебя что-то беспокоит, я вижу. Расскажи, — Тарис был прямолинеен и всегда переходил прямо к делу.
Солдат внимательно разглядывал стоящую перед ним кружку с разбавленным вином, к которой он так и не притронулся. Словно раздумывал, говорить или нет...
— Всегда лучше рассказать то, что внутри, выплеснуть кому-то, — снова обратился к нему командир.
— Но сами вы всегда себя ведете по-другому, — Авир нехотя оторвался от кружки и посмотрел во внимательные глаза командующего.
— Неправда. Я просто выплескиваю иначе. Каждый освобождается по-разному от того, что накопилось внутри: кто жестокостями, кто созданием чего-то нового, некоторые находят спасение в женщинах, драке или вине. Мы все так или иначе обмениваемся эмоциями с миром. Каждый играет на своем инструменте... У тебя такого инструмента нет, поэтому лучше поговорить.
Солдат подумал, вздохнул и заговорил, с трудом подбирая слова:
— Тошно мне. Вначале я служил Давикулюсам, потом Травалам, теперь неизвестно кому... Потому как Ландос, хоть его и объявили правителем Валласа, не наш он. Что-то ткется невидимое... Неизвестно, в чем мы участвуем, кого защищаем. Присягаем то одним, то другим, то третьим, складываем головы в угоду непонятно кому. Чувствуешь себя пылью на дороге: развеет тебя ветер, и не останется ничего...
Тарис внимательно слушал, думал, что ответить... Как объяснить этому парню, что мы не можем выбрать ни страну, в которой родились, ни семью. Он давно сделал для себя вывод, что от того, в каких обстоятельствах проходит детство, зависит, как человек будет воспринимать окружающую жизнь. Если видел вокруг себя веселье в родном доме, то как бы тяжело в жизни ни было, а всегда найдешь повод порадоваться. Пришлось работать от зари до зари с малых лет — суждено во все впрягаться, будучи готовым всем услужить...
— Что твои родители делали? — задал он вопрос.
— Отец жрецом был, Алгала...
Культ Алгала был забыт со времен старой Империи. Граф снова задумался и наконец нашел нужные слова:
— Последние десятилетия страну и семьи Валласа мотало по всем бурным морям этой жизни. Никто не зажил лучше. Богатые стали бедными, а бедные вообще обнищали. Все должно было обрушиться в бездну, как оно и случилось. Кто сейчас будет восстанавливать страну и в какую сторону, пока неизвестно. Но среди всех этих перемен, которые происходят со всеми, очень важно сохранить какую-то привычку...
Авир поднял на графа непонимающие глаза, насупился. Тарис продолжал:
— Ты знаешь, все вокруг, — он обвел рукой город, — всегда враждебно тому, что нам хочется. Так всегда, человеку свойственно желание того, что в данный момент недоступно. Если на столе постоянно хлеб и молоко, нам начинает хотеться рыбы... Если мы едим рыбу, даже самую лучшую, возникает потребность в мясе. Всегда то, что под рукой, рано или поздно перестает быть привлекательным. Мы этого больше не замечаем и не ценим то, что имеем. Но когда мы это теряем — то, к чему привыкли, что всегда было рядом, — у нас как будто выбивают почву из-под ног.
Всегда, в любых меняющихся условиях надо оставить хоть что-то, к чему ты привык, что ты любишь делать... Как бы твоя жизнь ни менялась, и как бы ни менялся ты сам. Поэтому пусть будет что-то, что всегда останется с тобой. Допустим, это привычка, даже, казалось бы, глупая... Или особенность в еде... Пусть этим станет что-то в одежде. Выбери сам, что тебе ближе. Это отличит тебя от других и даст ощущение стабильности, когда мир вертится и переворачивается вокруг и земля уходит из-под ног.
