Дом последней надежды - Демина Карина (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Чуть позже выглянут и иные, куда более опасные твари.
Где-то еще обретается древняя паучиха, выходит на охоту, а может, и не одна, у паучих, слышала, тоже дети бывают. Правда, на счастье человеческое, случается это редко.
— Мои люди знают, что делать.
— И это хорошо…
Спорить с мужчиной — дело дурное, а вот уговорить… Он уже позволил, он допустил саму мысль, что я могу побывать на том берегу.
— …но зачем им идти вслепую? Это чужая для вас земля. И может статься, что твоей силы будет недостаточно…
— Твой колдун…
И мальчишку сманил? Вот иродище северное! За моей спиной, между прочим…
— Мой колдун того и гляди сам душу отдаст. Не знаю, что там с ним происходит, но выглядит он плохо… — я высказала то, что беспокоило меня и не только меня, пусть Юкико тщательно скрывала свое беспокойство.
Привязалась.
И боялась, памятуя, чем обернулась прошлая ее любовь.
— Да и были там колдуны… ушли вместе с остальными.
— И что ты сможешь сделать?
Вероятно, ничего, поскольку я никаким боком не воин, а уж с нежитью сражаться… дракона позвать? Сомнительно, чтобы он не слышал о проклятом городе, и если до сих пор не счел нужным вмешаться, значит, и дальше не полезет.
— Увидеть.
Я закрыла глаза.
И открыла.
Зрение раздвоилось, ночь сделалась зернистой, как на старом снимке. И в этой зернистости четко выделялись нити силы…
…оглядеться.
Мелочь.
И снова мелочь… а вот этот камушек сияет, что звезда, но тьеринга подобным фокусом не удивить. Любой мало-мальский колдун способен распознать амулет среди побрякушек.
Тогда…
Я вдохнула холодный воздух. Сила моя после посещения храма увеличилась и продолжала расти. Я же не то чтобы научилась владеть ею, но… вот легкая горечь старой магии. А вот кофейный чужой аромат, исходящий от старых бочек, и нить его тянется к кораблям. Я иду по ней, а сопящий тьеринг следует за мной. Он ступает бесшумно, но я все равно слышу.
Сила шелестит.
Медвежий след…
Он не спешит заглядывать в гости, оборотень-Бьорни, уж не знаю почему. Просто приходит. Иногда. Теперь я способна различить следы, которые он оставляет.
Не для меня.
Охраняет?
Наблюдает?
Я не вмешиваюсь. Они сами решат, когда придет срок, потому как в последнее время рядом с медвежьими все чаще стали появляться детские. Хорошо ли это?
Новую служанку воспитать не так легко.
Ниточка силы вьется. И, добравшись до корабля, расползается по доскам. Она прячется под известковой нашлепкой, будто кто-то гнездо свил.
— Здесь, — я указываю на него пальцем, и гнездо шипит, а известняк потрескивает, выпуская огромное уродливое насекомое. Тело его бело, полупрозрачно, стоит на тончайших конечностях, которых сотня, а может, и две. Массивные жвалы, наполненные синеватым ядом, щелкают… и я отступаю.
А тьеринг с нехорошим словом хватается за кинжал.
Взмах, и перерубленная пополам тварь падает.
Визжит.
И пытается доползти. До меня. Я, к слову, тоже едва сдерживаюсь, чтобы не завизжать самым позорным образом. Кто-то дергает меня за рукав, и я падаю… почти падаю… в чьи-то руки, которые передают в другие руки. И передо мной смыкается строй спин, а там что-то вспыхивает.
И пахнет уже паленым.
Горько…
— Испугалась? — вежливо интересуется тьеринг.
Да. Но в жизни не признаюсь.
— Что это было…
Тварь горела синим пламенем.
— Гархвар. — Тьеринг протянул руку. — Редкостная пакость. Если уж гнездо успеет свить, то ничем не выведешь, только корабль сжечь. Дерево с него слабеет, да и не оно одно… значит, говоришь, поедешь за мной?
И смотрит этак самодовольно.
Мужчина.
Что с него взять?
А про лавку мы договорились.
И это хорошо.
Почему я просто не вернулась домой? Корабли, люди, костры и сумерки… и ощущение спокойствия, отступивших забот. Здесь я могу не думать о том, что будет дальше.
Со мной.
С домом.
С людьми…
— Твой человек возьмет Шину в жены?
— Уже, — сказал тьеринг.
Он принес шкуру морского зверя, гладкую и мягкую, а еще невероятно теплую. И расстелив ее на чурбане, остатками укрыл мои ноги.
Уже…
А нам не сказала.
Она и не должна, но все равно не слишком приятно.
— Он не обидит ее, женщина.
— У меня, между прочим, имя есть.
— Как и у меня…
Действительно. И взрослые вроде бы люди, а туда же… я не хочу думать о Шину, которая обустраивается в лавке так, словно бы видит ее своей. И раньше это не бросалось мне в глаза, а теперь в каждом ее жесте, в каждом поступке мне мерещился скрытый смысл.
…если меня не станет.
…матушка не позволит добру уйти…
…но если с матушкой договориться, то…
…нехорошо так думать, но иначе не получается. И надобно поговорить с ней, и в прошлой жизни я бы не стала оттягивать неприятную беседу, напротив, я постаралась бы разобраться с проблемой как можно быстрее, теперь же вот сижу, любуюсь пламенем и пытаюсь справиться с чужой робостью.
Нехорошо.
И плохо.
И…
Решение складывается если не мгновенно, то… оно логично, и даже странно, что я раньше не подумала о подобном варианте.
— Завтра мы отправимся в присутственное место. — Я закрываю глаза и позволяю себе опереться на мужчину, который стоит дальше. — Я хочу оформить последнюю волю…
Хмурится.
И подбирается.
— Женщина…
— Если со мной что-то произойдет, то… ты получишь лавку и дом.
Вот так, и не иначе. Я улыбаюсь и… кажется, чувствую себя почти счастливой. В отличие от тьеринга.
Урлак.
Грубое. И некрасивое. И ему подходит. А я… я постараюсь привыкнуть.
ГЛАВА 36
Утро в лавке выдалось шумным.
И дело вовсе не в том, что появились новые товары, которые надлежало выставить на полки, а частью укрыть в сундуках из каменного дуба.
Тенью скользила девушка, которую Шину привела в помощь.
Откуда она взялась?
Круглолицая.
Невысокая и плотненькая, неуловимо напоминающая саму Шину. Она и смотрела лишь на нее, пытаясь уловить каждое движение, как… на хозяйку?
Араши перебирала железо.
Мацухито развешивала пучки трав… и именно из-за них, ароматных метелок, заботливо обернутых кусочками шелка, и случилась ссора.
— Не сюда! — Шину топнула ногой. — Не видишь, с них сыплется… на полки клади. А лучше вообще…
Мацухито застыла, прижимая к груди очередной сверток. Глаза ее привычно наполнились влагой, но, как ни странно, слезы она сдержала и тихо ответила:
— Нет.
А Шину, не привыкшая, чтобы ей возражали, застыла.
— Травам… — Мацухито повернулась ко мне, — туда нельзя. Там сыро и темно. Силу утратят…
…а еще в глубине лавки вряд ли кто разглядит их.
— Мне тоже кажется, что на этих полках им будет неплохо. — Иоко во мне дрожала, предчувствуя ссору, а я пыталась переварить эту дрожь и убежденность, что надо подчиняться сильному.
Шину в отличие от нас лавку держала… и не удержала.
Откуда появились эти маленькие глиняные горшочки с плотно пригнанными крышками? Они выстроились на двух полках, плотненько так, прижимаясь друг к другу темными боками. От горшочков исходил едва уловимый аромат масел… и магии.
Я взяла в руки один. Чистый. И следующий. А магией все равно тянет. Шину дернулась было, но… заставила себя улыбнуться.
Что-то происходит. У меня под самым носом происходит, а что — я не понимаю…
— Откуда это?
— Мой знакомый… — Шину забрала у меня горшочек, — умеет создавать притирания… масло ним и масло северной аралии, жир китовый и…
Она перечисляла ингредиенты и протирала горшочек, словно желала избавить его от следов моего прикосновения.
— Отбеливают кожу и волосы делают крепкими. Женщинам нравится…
Понятно.
И… непонятно. Откуда взялся ее знакомый? И почему он, раз уж способен производить чудо-косметику, сам не продает ее? И не нравится мне запах магии… очень не нравится…
