Гончие преисподней - Чекалов Денис Александрович (первая книга .txt) 📗
Он усмехнулся.
– Неплохо звучит, а? Создай тень я, вы бы не смогли воспользоваться энергетическим мостом, который привел вас на поверхность. Оказались бы прямо в геенне, в Нижнем Онмоукчане. Знаете ли, Майкл, мне следовало бы обидеться на вас за ваше недоверие. Но вы не в том положении, чтобы хоть кому-то доверять…
– О чем вы разговаривали со Стендельсом? – спросил я.
– Сама не знаю.
Девушка взяла меня под руку и прижалась ко мне, словно деревенская девственница. Френки никогда так не делает, и я понял, что теплая ванна не смогла полностью ей помочь.
– Он показался мне очень несчастным человеком. Говорил разную ерунду. Думаю, ему было неловко в моей компании.
– Ты преувеличиваешь, кэнди, – ответил я, безуспешно пытаясь отстраниться подальше.
К счастью, девушка успела помыться.
– Сейчас на всех действует волшебство. Стендельс сам говорил – люди на площади даже не открывали бочки с медовым элем. Им не нужно пить, чтобы чувствовать себя счастливыми. Когда магия спадет, ты увидишь: здесь много таких, как наш комендант.
– Не уверена. – Франсуаз положила голову мне на плечо.
Для тех, кто еще не пробовал, подскажу – ходить так ужасно неудобно.
– Думаю, он из тех, кто научился хорошо прятать свою боль. Люди, которые работают с ним, могут и не догадываться, как он несчастен.
– Такие бывают очень опасны, Френки, – заметил я.
– Оставь. Не порть такой нежный вечер.
Нет, новая редакция моей партнерши нравилась мне все меньше и меньше. Я сам был близок к тому, чтобы и вправду треснуть ее головой о кирпичную стену – авось тогда расшатавшиеся шарики встанут на место.
– Знаешь, что мне нравилось, когда я была маленькой? – спросила девушка.
– Подкладывать одноклассникам кнопки на стулья? – мрачно предположил я.
– Противный. Я любила кататься на лодке. Нет ничего прекраснее, чем вечер на лавовом озере… Когда я стала постарше, других девчонок стали приглашать парни. Они сидели, обнявшись, и выглядели такими счастливыми. Майкл, пойдем, поищем здесь пристань. Как думаешь, там можно будет купить венки из лилий?
Каменная или кирпичная, раздумывал я, поглядывая на дома справа и слева. Или отбросить нежности и приложить ее прямо о мостовую?
– Почему так тихо? – спросила Френки.
– Это оттого, что ты на минуту замолчала, крошка, – ответил я.
Франсуаз захлопала длинными ресницами.
В этот момент мне стоило вынуть блокнот и записать еще одну гаденькую привычку, которую девушка подцепила благодаря любовному волшебству. Поистине от этого одни неприятности.
Вот только времени на это у меня уже не нашлось. Я понял, что девушка права.
Высокое здание таверны заглушало веселые крики горожан и не давало насладиться новыми куплетами гоблинской арии. Однако какой-то шум до нас все-таки доносился – пение сверчков, фырканье в городской конюшне да пестрые обрывки случайных слов.
То, что всегда растворено в вечерней тишине.
Звуки, без которых она не существует.
Теперь смолкли и они.
Серая тень двигалась над мостовой; Сумерки ниспадали на город медленно, как кружат в воздухе желтые осенние листья. Я не мог рассмотреть незнакомца, но не потому, что близилась ночь.
У него не было лица.
То, что он держал в руках, могло служить хорошей визитной карточкой. Длинный, изогнутый серп, словно украденный с темнеющего неба.
К нам приближался Страж Нидаара.
– Может, надо было ему не голову отрубить? – предположила Френки. – А яйца? Я слышала, это надолго запоминается.
– Пара часов, – произнес серпоносец. – Все, что вы выиграли, попытавшись обмануть нас. Надеюсь, вы приятно их провели. В стране живых они будут для вас последними.
ГЛАВА 11
Страж надвигался на нас столь же неумолимо, как крышка гроба, опускающаяся на приговоренного к вечной тьме.
В его походке, во всей фигуре сквозило нечто зловещее и неземное. Вначале я не понимал, откуда берется это пугающее, берущее за самую душу ощущение. Потом осознал – Серпоносец не шел к нам. Он просто двигался вперед, словно поезд по металлическим рельсам, и ему было совершенно все равно, стоим мы на его пути или нет.
Я не знал, пройдет ли он сквозь мое тело, как привидение, или просто растает. Но взирать на серого человека, который идет не к тебе, а через тебя, было гораздо страшнее, чем встретиться с разъяренным огром и его шипастой дубиной.
В глазах Стража моя судьба уже была решена. Я существовал для него не больше, чем оторванный и скомканный листочек календаря.
Эльфов с детства учат прожженному цинизму, в первую очередь для того, чтобы ничего не бояться. Но в тот момент я испугался по-настоящему.
Губы Франсуаз изогнулись в презрительной улыбке.
– Протри глаза, чучело, – процедила она. – Здесь, за пределами Нидаара, власти у тебя нет. Ты даже гнилую картофелину раздавить не сможешь.
Тело не-человека содрогнулось. Тысячи, миллионы лиц пробежали по его груди, рукам, голове – и спрятались вновь.
– Мне и не нужно, – спокойно отвечал серпоносец. – Вы дерзнули убежать из ада. Нет! Из места, которое в сотни раз страшнее, чем преисподняя. Вы сами дернули за рычаг гильотины. И теперь никто не сможет остановить падающее лезвие.
Он замер. Стены, крыши домов, коньки, раскрашенные алым и золотым, – вся улица продолжала двигаться, уходя куда-то за его спину. Лишь он оставался недвижим – он и мы.
Рука Стражника поднялась. Он повернул ладонь и сжал пальцы, как если бы срывал сочный плод с тяжелой, гнущейся ветки.
– Тысячу лет я терплю невероятную боль, – произнес он. – Муки тех, из чьих душ я создан. Но приходит день, и я получаю сполна за все страдания. Такой день, как сейчас.
Он развернулся серым порывом ветра, прошелестел в дюйме от моего лица и растаял.
Франсуаз стояла на пустынной улице.
Дикое ощущение.
Я хорошо знал, что стою рядом с ней, но в то же время чувствовал – девушка совершенно одна. Ее каштановые волосы развевались так сильно, словно над нами бушевал шторм. Я ничего не чувствовал, даже легкого дуновения.
– Врата преисподней, – тихо произнесла демонесса. – Они открылись.
Я протянул руку и взял ее за плечо. Яростный вихрь ударил мне в лицо, заставляя закрыть глаза, наклонить голову, напрячь все тело. Мне казалось, сейчас он собьет меня с ног и покатит по темным камням мостовой. Но я знал, что это только начало.
– Что будем делать? – спросил я.
– Слушать, – ответила Франсуаз.
Ветер ревел так сильно, что я едва мог разобрать ее слова. Он забивался в уши и. казалось, разрывал их на части. Алые розы всполохов расцветали в моей голове и гасли, опадая черными пятнами.
А потом я услышал.
Вой.
Сначала очень далекий, он принадлежал не этому миру, но бездне, что лежит за его пределами. Этот вой не приближался, не становился громче – он прорывался сквозь границу между измерениями, и я чувствовал, как трещит и осыпается астральная стена.
– Гончие ада, – пробормотала Франсуаз. – Их посылают за сбежавшими душами.
В глазах демонессы вспыхнуло пламя, они стали алыми, как кровь на холодном песке.
– Псы приближаются. Надо бежать. Разъяренный ветер бил мне в лицо. Вой собак делал его еще злее. Я схватил девушку за плечи и встряхнул.
– Почему ты не хочешь открыть портал?
– Не могу. Пока Врата не закроются.
– Тогда за мной. И я побежал.
Не помню, чтобы когда-нибудь страх так сильно подгонял меня. В Лернее было много такого, что вызывало ужас, но тот страх заставлял прятаться, зарываться поглубже в болотный ил и молиться всем богам – даже тем, в которых не веришь, – чтобы смерть обошла тебя стороной.
И всякий раз, когда это происходило, каждый день, что удавалось дожить до вечера, ты понимал, что израсходовал еще одну каплю своей удачи и запас ее очень скоро закончится.
Тогда ты закапывался еще глубже.
