Раминар (СИ) - Левская Яна (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
- Успокойся. Вряд ли это кучкич. Но... это вполне может быть какое-то детище междумирья.
Раштан замолчала, позволив воображению прожевать подкинутую идею.
Спустя три четверти часа они уставшие и злые выползли из коридора, превратившегося в лихую полосу препятствий. Гоблинка ахнула. Потолок открывшегося зала облепили огромные пурпурные бабочки, хитин которых покрывал светящийся в темноте алый рисунок.
Одна тяжело взмахнула крыльями, распугав подруг, и перелетела на стену ближе к чужакам. Раштан потянулась к ней, но Одор перехватил руку.
- Лучше погладь кучкича, если есть охота приласкать зверушек.
- Бабочки хищные?
- Они не бабочки. Идем быстрее.
Опасливо пригибая головы, пересекли зал. Гоблинка выкручивала шею, пытаясь разглядеть "не бабочек". Когда за крылом одной мелькнула крошечная человеческая кисть, Раштан похолодела и прибавила шаг, обгоняя учителя. Пьющие клубились за спиной, не отставая.
Чем дальше углублялись в "диавольские коридоры", тем сильнее становилось возбуждение Раштан. Она брела за учителем, как в тумане. В тумане ярком и горячем. Чувства обострились и смешались. Она почти не ощущала почвы под ногами. Шершавые сучья деревьев, торчащие прямо из стен, царапали кожу, но Таша больше не замечала ни их прикосновений, ни вспухающих красных борозд на теле. Похожее состояние вызывал фьях, который гоблинке довелось попробовать в Чаргароте. После нескольких "приходов" она отказалась продолжать баловство - ей совсем не по вкусу было ощущение потери контроля над собой.
Одор настороженно наблюдал за переменами в поведении гоблинки, прослеживал ее взгляды, когда та внезапно останавливалась и, как слепая, шарила невидящим взором по стенам. Чуть позже она начала выбирать направление - отличное от того, которому они решили следовать в начале пути. Что-то вело гархту, захватив в плен хаотических видений, и Одор не был уверен, стоит ему задержать Раштан или же позволить идти дальше.
Перехватив ее руку, чтобы зачерпнуть силы для очередного удара по оголодавшим теням, мужчина замер - гоблинка пылала, как раскаленный уголек. Он выпустил тонкую кисть. Развернулся.
Черные завитки призрачного дыма растворялись в сгустившейся темноте - голубое сияние меркло.
Лицо человека осунулось, и заострились черты. Рука скользнула за пазуху. На большом пальце сверкнул наперсток с серебряным когтем, а в следующий миг острие вспороло кожу на запястье. Кровь медленно и тягуче лизнула края раны. Одор смочил пальцы и, опустившись на колено, начертил на полу знак: треугольник с двойной чертой основания. Рисунок въелся в камень, расцветая карминовым заревом.
- Жрите и проваливайте.
Мужчина поднялся, отступая - Пьющие рванули вперед. Один за другим они лоскутами тьмы приникали к крови, чтобы, налившись светом, растаять. Изо всех проходов, из каждой щели, вдоль стен, под плитами пола стекались к символу Конца Пути ручьи мрака. Человеку не нужен был свет, чтобы видеть их.
Мутное алое солнце болезненно пульсировало в центре подземного грота, не затухая ни на минуту. Призраки исчезали, насытившись, но поток их не иссякал. Одор чувствовал, как щиколотки обвивает холод - пола не было видно за клубящимися у ног тенями. Неприятное онемение уже поднималось по икрам.
Тем временем Раштан продолжала идти вперед к одной ею видимой цели, ступая все медленней, не замечая ничего вокруг. Перед ее взором раскачивался уводящий вдаль коридор со стенами из разноцветного битого стекла: все текло и менялось, переливалось радужным блеском. Гархту не останавливалась. Мелодичный звон и шелест накатывали со всех сторон. Она знала дорогу. Она чувствовала близость цели.
Но внезапно все рухнуло.
Темнота и сырой затхлый воздух свалились Раштан на голову, подмяв под себя. Перед глазами застыло лицо учителя, освещенное мертвенным светом цержи. На его лбу чем-то черным намалеван был чудной символ, напоминавший недописанную букву "О" со смешной закорючкой на боку. Под мутным взглядом гоблинки знак постепенно светлел, меняя колер на кроваво красный, пока и вовсе не пропал. Таша решила, что ей почудилось. Сам Одор продолжал смотреть, пока не поблек точно такой же символ на коже гархту.
Пьющие по-прежнему скользили бесплотным туманом под ногами, но холод больше не поднимался по сосудам, обездвиживая и высасывая силы.
- Ты как?
- Я... А что с вашей рукой?
- Порезался, - мужчина прикрыл рану ладонью, отворачиваясь. Но Таша успела заметить, что кровь не текла - она как-то противоестественно медленно сползала вязкой лентой по коже, словно не желая орошать плиты подземелья.
Она невольно отшатнулась, но спросить ничего не успела. Внимание ее привлекло зарево за спиной.
- Это что... такое...
- Пьющие. Нам надо идти. Ты знаешь, куда?
Она знала.
Оставалось совсем немного. Они почти достигли самой нижней точки подземелий, почти пришли в сердце "диавольских коридоров".
- Как будем пробираться? - девушка остановилась напротив входа в коридор. Дверной проем был туго забит толстенными корнями, что расползались по стенам и потолку во все стороны, оплетая зал, проникая под камни, кроша плиты пола.
- Другого пути нет?
- Я думаю, тут везде так. Корни ведь растут со стороны Раскола, а нам надо... как раз туда.
Одор промолчал, окинув Ташу цепким взглядом. Она не заметила.
- У нас есть топорик... - гархту захлебнулась на полуслове, отступая, потому что белесые ростки на стенах пришли в движение. Зазмеились по камням. Несколько ближайших к девушке корней изогнулись, принимая стойку кобры перед атакой.
Одор зашипел, втягивая воздух сквозь сжатые зубы.
- Назад. Дальше, дальше. Не стой... Таша, берегись!
С потолка метнулось несколько ростков. Они, выпрямляясь в полете, копьями прошили пол, раздробив несколько плит там, где секунду назад стояла Раштан. Гоблинка уже увернулась от следующей атаки - со стороны стен - и ловко шныряя между протянувшимися жгутами, юркнула в ближайший коридорчик. Сети растений заворочались. Воздух наполнился шершавым шорохом и скрипом. Похожие на громадных червей корни выползали из стен, вплетаясь в тугое полотно, заполняя редкие просветы.
Одор обернулся на вскрик и увидел, как гархту шарахнулась от вырвавшихся у нее из-под ног ростков, загоняемая вглубь коридора. Ругнувшись, она сорвала сумку с плеч и в несколько резких движений отвязала топорик, отшвыривая в сторону чехол. Не успел мужчина открыть рот, как лезвие рассекло одно за другим два щупальца, тянувшихся по полу к сандалиям гоблинки. В полутьме засеребрился сок, брызнул на камни. Одор почувствовал, как дрогнула вся сеть - и тогда начался сущий хаос. Из каждой трещинки, из каждой щели плеснули извивающиеся бледные тела растений. Вытягиваясь острыми копьями, они полетели к гархту. Раштан сорвалась с места и понеслась вон из тесного коридора. Она словно танцевала, вертясь и кидаясь в стороны, стелясь над полом между рассекающими воздух пиками, уворачиваясь от острия за миг до удара. Но корней становилось все больше. Они заполняли зал, выстреливая от стены к стене, от пола к потолку.
- Учитель... Я долго не выдержу!
- Руку!
Перехватив запястье гоблинки, Одор дернул ее на себя, прижимая к груди, и резко повернулся на месте, уходя от летящих с разных сторон корней. Ткань одежды царапнули прошедшие вскользь шипы. Раштан скривилась, ощутив холодные ручьи, заструившиеся внутри тела, когда лада потекла к учителю. От кисти Одора вниз вытянулся луч света. Вместе с коротким движением пальцев он раскрылся огромным веером. Воздух загудел - рука человека взлетела вверх - и веер описал полукруг над головами, рассекая дюжину корней-копий, смахивая прочь струи серебристого сока. Плиты под ногами уже ходили ходуном, с потолка сыпалась земля. Одор орудовал веером так быстро, что гоблинка видела только сплошной светящийся кокон вокруг них с учителем, через который ничто не могло проникнуть. От режущих потоков воздуха на глаза наворачивались слезы. Она чувствовала, как в груди растет теплый шар восторга и сознания превосходства в схватке. "Треклятые деревья. Ну, держитесь!" Но внезапно рука Одора и ощущение его тела за спиной пропали, а вместе с тем исчез спасительный полог. Из-под земли горбатым чудовищем вылез толстый корявый корень, сбивая с ног. Падая, Раштан увидела перекатывающегося на бок учителя. Цержа у него за поясом треснула и распалась светящимися осколками, угасая. В наступившей темноте серебристыми кляксами выделялись лужи сока и измазанные в нем растения, но понять общую картину было невозможно. Перед глазами мельтешили только не дающие света блики.
