Владычица снов. Книга первая - Уайли Джонатан (читать книги без сокращений txt) 📗
На это король ничего не ответил, и Ребекка невольно подумала, уж не обидела ли она его.
— Твоя откровенность для меня как глоток свежего воздуха, — после паузы сказал король. Но голос его прозвучал, пожалуй, чуть настороженно. — И чем же ты тут, собственно говоря, занимаешься?
Ребекка почувствовала, что настал миг отплатить Милдену за его доброту. Она рассказала Монфору о своем посещении Архива, о замечательных книгах, которые она там прочла, и о неоценимой помощи, которая была ей оказана. Хваля архивариуса Милдена, она не жалела слов в надежде убедить короля в том, что этого ученого необходимо поддержать. Монфор вежливо выслушал ее, но его внимание не принадлежало ей всецело.
— А я не знал и половины того, что происходит в Архиве, — признался он, когда Ребекка закончила свой рассказ. — Гумбольд вовсе не казался мне таким энтузиастом…
— Это я тоже заметила, — фыркнула Ребекка. — Зато Милден…
— У меня мало времени на такие дела, — перебил ее король. — Вечно находится что-нибудь более насущное. — Но тут, заметив, какое впечатление произвели его слова, он добавил куда более любезным тоном: — Ладно, разберусь. Но почему тебя так интересует мифология?
— Потому что предания порой повествуют не столько о прошлом, сколько о настоящем.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что порой история повторяется.
— Только если мы позволяем ей повторяться, — твердо возразил он. — А я этого делать не собираюсь. — Внезапно он рассмеялся. — А сейчас ты расскажешь мне, что помимо простых врагов у меня есть, и противники из числа колдунов и что мне надо завести придворного мага и начать сверяться с небесными знамениями.
И хотя произнес он все это довольно легковесно, чувствовалось, что за словами таится и что-то серьезное.
Ребекка решила прекратить разговор на эту тему. «Если я начну рассказывать о Прядущей Сновидения и о еретиках, он, чего доброго, решит, что я полностью спятила». Ей было и самой трудно поверить в то, что она вот так, запросто, сидит и беседует с самим королем. «Поглядела бы на меня сейчас Эмер!»
— Пожалуй, я пойду, — уныло пробормотала она.
— Побудь еще, — сразу же попросил он. — Скажи, а петь ты умеешь?
— Нет. — Она вяло улыбнулась. — Если у меня и есть способности, то вовсе не к пению.
— А к чему? К шахматам?
С самым невинным видом, задав этот вопрос, Монфор положил на скамью, между собой и девушкой, флейту.
— Наряду с прочим. — Она быстро пришла в себя.
— Прости. Я не имел права спрашивать у тебя об этом.
— Король имеет право на все, что ему угодно, — выпалила она.
«О Господи, что это я говорю?»
— Если бы я был всего лишь королем, то возможно, — улыбнувшись, ответил Монфор. — Но я льщу себя надеждой, что я к тому же и культурный человек, а, следовательно, обязан быть вежливым.
Они еще немного посидели в молчании, но теперь уже было хорошо им обоим. Солнце меж тем поднялось над живой изгородью, и все вокруг — цветы, трава, листья — засверкало утренней росой.
— Красиво, не правда ли?
Монфор описал рукой круг по воздуху. Ребекка кивнула.
— Но все такое ухоженное, такое ручное, — продолжил король. — Мне так хотелось бы жить в горах или на берегу моря. Первозданная свобода — вот в чем настоящая красота. А здешняя нуждается в тщательном уходе — человеческие руки хлопочут здесь над каждой травинкой, над каждым листом.
Страсть, прозвучавшая в его словах, тронула Ребекку. Внезапно она поняла, что ее собеседник загнан в темницу, куда более тесную, чем последний узник, что на его плечах лежит бремя ответственности, потому что он король, а ведь не сам же он выбирал, быть ему королем или нет.
Певчий дрозд пролетел по саду, опустился на куст неподалеку от них и запел.
— Ну, вот вам и компаньон, — заметила Ребекка.
— Нет, — грустно сказал король. — С ним мне не сравниться.
Они на какое-то время заслушались переливчатыми руладами, потом Монфор резко хлопнул в ладоши, и испуганная птица улетела. Ребекка удивленно посмотрела на короля.
— Здесь ему не место, — пояснил тот. — Уж больно хорошо он поет. — Он встал, улыбнулся, но чувствовалось, что обычная церемонность уже вернулась к нему. — Наверное, нам лучше разойтись в разные стороны, — вздохнул он. — Если мы посидим тут еще, неминуемо пойдут разговоры о том, что у нас интрижка. А мне кажется, нам обоим это ни к чему.
Они не слишком искренне посмеялись, немногословно простились и, выйдя из сада, разошлись в разные стороны.
Ребекка не вернулась в «Орлиное Крыло». Разволновавшись после разговора с Монфором, она решила продолжить прерванную было прогулку, благо, на улице становилось все теплее и теплее. Невзначай она подошла к крепостной стене, которой был обнесен дворец; поднявшись на стену, можно было с ее высоты понаблюдать за тем, как пробуждается к жизни столица. Трудно было представить себе, что все эти несметные толпы — верноподданные молодого человека, с которым она только что скоротала час утреннего покоя.
В конце концов, ноги сами привели девушку все к тому же Архиву, впрочем, она заранее знала, что так оно и произойдет. Милден с радостью встретил ее и обрадовался еще сильнее, когда она поставила перед архивариусом новую задачу. Ребекке пришло в голову, что если две таблицы с письменами таинственного послания занесены в книгу «Под солью», то вполне может оказаться и так, что другие таблицы отыщутся в других книгах. Стоило ей упомянуть об этом в разговоре с Милденом, как он отреагировал на это такими словами:
— Ага, вы имеете в виду Камни Окрана. Я и сам порою ломал над ними голову. Но со всей определенностью могу сказать, что в наших книгах таких таблиц нет, хотя в нескольких томах они и упоминаются. Я вам их сейчас принесу.
Несколько часов чтения с последующим обсуждением прочитанного не принесли Ребекке никаких результатов, хотя, конечно, общество Милдена было и само по себе приятно. И когда он предложил Ребекке перекусить, она с радостью согласилась, решив буквально воспринять слова отца о том, что она весь день вольна вести себя как ей вздумается. К тому же она и впрямь сильно проголодалась, потому что отправилась на прогулку, не позавтракав.
— Возможно, трапеза окажется не на привычном для вас уровне, — предостерег ее Милден.
— У барона Бальдемара едят не так, как в королевском дворце, — возразила она. — Уж как-нибудь не отравлюсь!
Они вдвоем прошли через главный зал, причем писцы принялись заинтересованно перешептываться, и Милден привел Ребекку в большое помещение с грубо сколоченными столами, примыкающее к дворцовой кухне. Здесь столовалось большинство челядинцев, поэтому тут было многолюдно и шумно: люди то и дело то приходили, то уходили, гремели тарелки, ножи и вилки. Кое-кто из присутствующих поздоровался с Милденом, а его спутница сразу же оказалась в центре всеобщего внимания.
Они набрали еды с раздаточного стола и уселись за один из свободных столиков. Милден извинился за здешний шум, но Ребекка заверила его в том, что это ей ничуть не мешает, да и действительно: многолюдный зал представлял собой живительный контраст по сравнению с уединенным утренним времяпровождением.
За едой Ребекка поведала спутнику об утренней встрече с Монфором, не забыв упомянуть и о том, что рассказала королю о работе самого Милдена. Архивариус немало удивился, а потом, как ей показалось, несколько встревожился.
— У Монфора нет времени на интерес к таким вещам, которыми занимаюсь я, — пояснил он. — Он человек слишком прагматического склада, чтобы интересоваться историей и преданиями. А когда задумаешься над тем, с какими проблемами ему приходится сталкиваться, то и вовсе перестаешь этому удивляться.
Ребекка и Милден поговорили о положении дел в стране, а потом, закончив трапезу, вернулись в Архив. Ребекка провела несколько часов за чтением изумительных историй, которые припас для нее Милден, припас именно их лишь потому, что они больше всего нравились ему самому. Относительно себя самой она так ничего нового и не узнала, но в конце концов, ласково распрощавшись с Милденом, вышла из Архива с головой, набитой бородатыми великанами, воздушными замками, музыкой, способной перенести человека с одного края света на другой, и челном из литого серебра, одиноко скользящим по глади окутанного со всех сторон туманом озера.
