Волчья хватка - Алексеев Сергей Трофимович (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
И тем самым укрепить свой воинский дух. Поджарову удалось накопать кое-что существенное из таинства бытия араксов. Преподобный Сергий собирал в свои монастыри не кротких овечек, не послушное стадо рабов Божьих, но воинов, имеющих от рождения Ярое сердце. Суть Засадного Полка в том и состояла, чтобы внезапным, неотвратимым и беспощадным ударом нанести сокрушительное поражение врагу, всадить засапожный нож в самое сердце, перехватить ему жилы, переломать кости и вышибить мозги. Тут действительно придется идти по трупам и плавать в крови. Душа мирского человека, рожденного, чтобы жить и наслаждаться великим даром жизни, даже при особой любви к отечеству и ненависти к врагам не могла бы остаться чистой и непорочной.
Засадники, принявшие постриг к иной, иноческой жизни, брали на себя все грехи мира...
Вместе с утратой ярого сердца аракс переставал быть араксом – защитником, и выходил из лона Сергиева воинства. Ражный еще не вышел, однако теперь явственно осознал, что связан с ним не особым состоянием духа, а формально, по принадлежности к древнему роду засадников. Поджаров заметил это, когда просматривал видеозапись поединка с Колеватым, где Ражный и на самом деле снял рубаху лишь потому, что не хватало в сердце воинской ярости...
Оглушенный этими мыслями, он до самого вечера ходил мрачный, пока братья Трапезниковы не привели Кудеяра. Невзирая на то, что находится под наблюдением видеокамер, Ражный совершенно адекватно коротким и сильным тычком выставил ему все передние зубы вместе с клыками. Давний главный и профессиональный информатор Поджарова в первый миг потерял дар речи, после чего стал неразборчиво шамкать и пускать кровавые пузыри.
А привели его, как водят настоящих разбойников или беглых рабов – в поводу, на длинной веревке, конец которой был привязан к седлу. Он уже не упирался, вероятно, привык, прошел большое расстояние, наоборот, иногда прибавлял ходу, чтобы успеть перепрыгнуть препятствие и не упасть. И падал уже много раз, тащился волоком, поскольку одежда была в грязи и изодрана в клочья, особенно на плечах и груди.
При этом бандит еще минуту назад кричал братьям бодро, злорадно и внятно:
– Все, пацаны, вы уже не живете! Вы покойники! Все! И хутор ваш сгорел! Папашу бы своего чокнутого пожалели!..
Братья остановились возле беседки, спешились, не сговариваясь, подошли к Кудеяру и рывком поставили его на колени. Тот не унывал, выразил радость при виде Ражного.
– Какая встреча! Давно не виделись, президент. Отлично выглядите. Скажите пацанам, чтобы развязали! Пока я добрый.
– Поймали возле мельницы! – доложил старший Макс. – Отстреливался, восемь раз жахнул по нам. Из нашего же ружья!
Тут хозяин беглого раба и приложил руку...
– Мы его землянку завалили, – сообщил младший. – Сначала хотели зажечь, да пожара побоялись...
– Жилище охраняется законом! – вдруг довольно внятно огрызнулся бандит.
– Сейчас приготовлю жилище, – пообещал Ражный и пошел к «шайбе». – Ведите его сюда!
Он отворил дверь, пригляделся к темноте – волчонка не было. Позвал негромко:
– Молчун? Ты где?
Полчаса назад, когда он обследовал территорию базы и заходил сюда, звереныш был на месте, лежал на шкуре как раз напротив видеоглаза, установленного над дверью среди высоковольтных изоляторов. Сейчас не имело смысла освещать склад или искать волчонка впотьмах – в «шайбе» было пусто. Ражный лишь чиркнул зажигалкой возле ямы – груда свежевзрытой и притоптанной лапами земли...
Расторопные братья тем временем втолкнули Кудеяра.
– Как раз тебе будет! Тут тоже запахи... Руки ему развязать?
– Развяжите. О том, что поймали, – никому ни звука.
– Само собой. – Сняли веревку, швырнули пленника на бетонный пол. – Ну мы поедем, уже поздно...
– Спасибо за службу, мужики...
– Да ладно! – отмахнулся старший Макс, а младший решился и спросил:
– Что там с армией, дядя Слава?.. Скоро осень.
– Нынче обязательно призовут. Я все устроил.
Братья никак не выразили чувств, разве что заспешили, слегка засуетились, норовя скорее уехать и где-нибудь в лесу выплеснуть свой восторг.
– Увидите в лесу волчонка, прибылого, но крупного, как переярок, – не трогайте! – почти вслед крикнул Ражный.
Их смутила просьба о волчонке, однако они не привыкли задавать лишних вопросов, потоптались, потолкали друг друга плечами, вскочили на коней. Старший вытащил из самодельного приседельного чехла одностволку, подал Ражному:
– У Героя отняли. Забери, дядя Слава!
– Сговаривал нас с ним идти, – добавил младший. – Партизанить. Говорит, в России войну объявили, против своего народа. А президент – предатель и изменник. Нет, не ты, дядя Слава, а тот, главный. Говорит, надо совершить... Как это?.. В общем, убить его надо.
– Мы что-то ничего не поняли, – объяснил старший. – Наверное, с ума сошел. Ружье отобрали на всякий случай.
– А он правда Герой Труда?
– Правда. – Ражный взял одностволку. – Его именем улица названа в одном нефтяном городке...
– Вот это да! – изумился младший. – Чего же он сейчас-то?..
– Ничего не пойму, – рассердился старший. – Если Герой, чего он в партизаны собрался?
– Потому и собрался, – буркнул он. – Ладно, езжайте! Как-нибудь потом поговорим на эту тему.
Братья тронули коней, однако Ражный засвистел, замахал рукой.
– Погодите, хлопцы! Тут девушка убежала. Где-то за мостом бродит, это по старой дороге...
– Девушка? – в один голос переспросили они и переглянулись.
– Неудобно вас просить...
– Да мы и девушку найдем! – обрадовались они новой и простой задаче, тем более связанной с девушкой. – Как ее зовут?
– Миля...
– Миля? – загорелись глаза у младшего. – А как, если полное имя?
– Не знаю, – пожал плечами Ражный. – Наверное, Эмилия...
Они тут же подняли коней на дыбы и с места бросили их в галоп.
Заперев «шайбу», Ражный обошел ее с другой стороны, продрался сквозь чертополох к куче старого деревянного хламья и тут обнаружил выход: звереныша не держали запоры, да и следовало бы раньше, когда увидел кучу перетасканных мешков и разбитую лампочку, подумать, надо ли садить под замок?
Кудеяр за каменной стеной чуял смерть, скулил, тряс дверь. Ражного подмывало сейчас же, немедленно восстановить ярость сердца, войти и убить его, однако не хотелось пачкать поганой кровью склад, да и на улице было светло, чтобы вытащить труп и зарыть где-нибудь в лесу. Он мысленно уговорил себя дождаться ночи, вывести Кудеяра подальше за пределы базы и там сделать то, что он обязан был сделать с врагом.
Ражный порыскал по траве вокруг «шайбы», тихо позвал Молчуна, хотя это было совершенно напрасно, и чуть не наступил на бандершу, лежащую в траве.
И тут же вспомнил, что Поджаров дал ей наркотик, двойную норму – могла и умереть от передозировки... Он склонился, смахнул с лица густо насевших и сосущих кровь комаров, почувствовал живое тепло и будто маску снял; не похожая на себя Надежда Львовна безмятежно спала, несмотря на рой гнуса.
Наркоманов Ражный повидал за службу в Таджикистане и, что такое ломка после усиленной дозы, знал. Эта спала, как дитя, и щечки розовые, и на лице полное умиротворение... Он с трудом растряс, растолкал ее, нахлопал по щекам. Бандерша открыла глаза, огляделась.
– Где я? Почему здесь?..
– Это я хотел спросить!
– Да, вспомнила... Миля нашлась?
– Ищут... А ваши все уехали! Так что давай и ты...
– Странно, так не бывает.... Жуткие боли, до потери сознания. Должна быть ломка! Но так легко! – Она вскочила на ноги. – Как после дозы... Нет, даже лучше!
– Свежий воздух... – уходя, бросил Ражный.
– Да вы не знаете, что это такое! – Бандерша увязалась следом. – Даже не помню, как здесь оказалась... Изорвала курточку... Сумеречное состояние... Нет, правда, вы что-то вкололи?
– Я бы тебе вколол...
– Хотя нет! Вспомнила! Ангел!.. Ко мне подходил волк!
– Так волк или ангел?
