Академия Полуночи (СИ) - Риа Юлия (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Внизу собирались члены семьи. Эвелин спешно раздавала приказы слугам, и те разлетались, точно встревоженная стайка стрекоз. Лорна крутилась у зеркала, поправляя и без того идеальную прическу. Вилард внешне казался спокойным, но уголки его губ едва заметно подрагивали, выдавая обуревающую колдуна радость.
Горгульи знали обо всем, что происходит в замке, и Тиамат, оставшаяся со мной, радостно делилась подробностями. Когда экипаж остановился у ступеней главной лестницы, девочка не выдержала и убежала встречать брата. Я же не могла пошевелиться: взгляд приклеился к блестевшему на солнце каретному боку, сердце замерло в предвкушении. Вторя ему, замер и мир — застыл, словно угодивший в каплю смолы комар.
Секунда, две, три…
Наконец дверца кареты отворилась. Хэйден вышел и тут же посмотрел вверх. Он словно знал, где я, будто чувствовал меня даже на расстоянии. И осознание нашей связи опалило внутренности жидким огнем. Меня скрутило от желания прикоснуться, очертить пальцами линию подбородка, высоких скул, вдохнуть ставший таким родным запах. Прижаться тесно, отдать всю себя без остатка.
Пальцы, вцепившиеся в балконную ограду, сжались сильнее, почти до боли. Казалось, разожми я их, и уже ничто меня не удержит — сорвусь птицей и полечу в объятия Хэйдена. И тогда станет неважно, что артиэллам не дозволено проявлять чувства так бесстыдно, что на нас смотрят, что на пороге стоят его родители и сестра… По правде сказать, об их присутствии я едва помнила. Лишь отточенные с детства манеры удерживали мою волю в тисках правил высокородных.
Хэйден улыбнулся. Взмахом руки открыл переход и в мгновение оказался рядом.
Губы обожгло поцелуем. Таким желанным и пьянящим, что закружилась голова. Боясь упасть, я обняла Хэйдена за шею, запустила пальцы в его волосы и вжалась в сильное тело. Мой дар засиял, словно выглянувшее из-за тучи солнце. Тьма Хэйдена, отвечая, укрыла нас бархатом ночи. Поцелуй становился все жарче, прикосновения — все смелее. Отдавшись во власть ощущений, я целовала так, как никогда прежде: не сдерживаясь, не боясь собственных чувств, не думая обо всех, кто может нас увидеть. Любые зароки и правила перестали иметь значение. Важным остались только мы: я и Хэйден, наше общее на двоих дыхание.
— Люблю тебя.
Слова прозвучали тихо, будто их прошептал не человек — ветер. Я посмотрела на Хэйдена.
— Я люблю тебя, Лэйни, — повторил он с улыбкой. — Ты моя луна и мое солнце. Мои горы и ветер. Мое сердце. Клянусь севером, что больше никогда не причиню тебе боли.
Широкая ладонь скользнула мне на грудь и замерла над сердцем — там, где стилет оставил тонкий шрам. Я накрыла руку Хэйдена своей, сжала осторожно и потянула вверх, чтобы прижаться к ней горящей от смущения щекой. Губы шевельнулись, готовые произнести: «И я люблю тебя», но Хэйден качнул головой.
— Скажешь это, и я не отпущу тебя. Никогда. Убью и умру за тебя. Но не отпущу.
Голос его прозвучал твердо, решительно, однако я видела, как непросто дались ему эти слова. Хэйден говорил, что северяне не отступают от своих избранниц, что сама их природа не позволяет этого сделать. Но сейчас он сознательно заковывал чувства в тиски льда и камня, шел против себя самого, чтобы дать мне шанс — последний, не сомневаюсь, — прислушаться к собственной сути и выбрать свет. Вот только мой выбор уже давно сделан.
— Не отпускай. Держи всегда так же крепко, как сейчас. Люби меня, будь моей тьмой, моим солнцем, моей душой. Потому что я люблю тебя…
Последний звук едва успел сорваться с губ, как их накрыли губы Хэйдена. Мы вновь теряли себя. Растворялись друг в друге, лишались опоры под ногами и обретали ее заново. Не знаю, как далеко мы могли бы зайти, но внезапный стук заставил нас прерваться и посмотреть вниз.
На укрытом снежной крошкой балконе лежала Сельва. От нее ко мне, оставляя цепочку маленьких следов, бежала Эвис. Эмоции переполняли ее настолько, что она не могла удержать облик ящерицы, оборачиваясь то пауком, то крысой, то черным хорьком.
Я присела, поймала забежавшую на ладони Эвис и прижала ее к груди. Улыбнулась, ощутив возбужденный топот, и прикрыла глаза.
— Я тоже скучала. Очень-очень. Прости, если заставила волноваться.
Новый пинок вышел болезненнее предыдущих. Руки оттянула резко потяжелевшая ноша. Распахнув глаза, я с удивлением посмотрела на окаринейского бескогтевого варана. Ярко-оранжевая морда недовольно скалилась. Длинный гребень скругленных шипов воинственно топорщился.
— Она дуется, — пояснил Хэйден. — В этом облике ее пинки ощущаются особенно сильно, но при этом не ранят. Выяснено опытным путем, — добавил он, смеясь. — Судя по всему, твоя подопечная крайне… раздосадована последними событиями.
Топ!
— Ай! Эвис!
Топ! Топ-топ!
— Я же не специально отослала тебя!
Топ! Топ!
— Но ведь все хорошо закончилось!
Топ-топ-топ!
— Ай!
Топ!
— Да и что бы ты сделала? Растерзала всю академию?
Топ!
Новый тычок ощущался сильнее и увереннее предыдущих. Сейчас меня не просто топтали, а именно отвечали. Беспокойство, пережитые страхи, обида — я ощущала каждую эмоцию своей подопечной. Наплевав на пинающееся безобразие, прижала ее к себе крепко-крепко и выдохнула:
— Прости, Эв. Прости. Обещаю, больше мы не расстанемся.
Топ… Топ-топ… — ворчливо отозвалась Эвис.
На секунду показалось, что в руках стало пусто, но уже в следующий миг я ощутила привычное прикосновение маленьких прохладных лап. Улыбнувшись, посмотрела на задранную зеленую мордочку.
— Люблю тебя, Эв.
Топ.
Хэйден присел рядом.
— Полагаю, стоит придумать иной способ общения, помимо топота. Либо оговорить допустимые размеры. Топтать наших детей я не позволю. Особенно в теле окаринейского варана.
Эвис фыркнула и закатила глаза. Я рассмеялась.
В горах носился ветер, играя снежной крошкой, но на душе было тепло. Нет, не так, будто зима уступила место лету, а колючие порывы сменились ласковым бризом. Но так, что даже холод севера вдруг стал согревающим.
Спустив ящерицу на пол, я выпрямилась и подошла к Сельве. Стоило древку оказаться в руке, метла отозвалась волной радостного тепла. Эвис тут же обернулась пауком и проворно вскарабкалась по прутьям до оголовка.
— Надо же, как вы поладили, — удивилась я. — Мне казалось, метлы допускают к себе только выбранную ведьму.
— Так и есть, — Хэйден встал рядом и мягко приобнял меня за талию.
— Но как же тогда они? Да и разве сюда Эвис не поднялась на Сельве?
Я посмотрела в смеющиеся зеленые глаза.
— Сложно не допускать к себе осколок собственной души.
— Что? Подожди, ты хочешь сказать, Эвис и Сельва…
Фрагменты случившегося, как кусочки цветного стекла, сложились в законченный витраж: в кайроша попал осколок светлой души; над Сельвой ставили опыты, стремясь насадить тьму. Получается…
— Да, Лэйни, чтобы изменить твою метлу, у нее вырвали часть души. Эвис и Сельва — половинки одного целого.
Догадка Хэйдена не давала мне покоя еще три дня. Терзала мысли, как попавший в туфлю камешек — тело. Снова и снова я обдумывала услышанное, представляла Сельву в закрытом крыле академии и то, как насажденная тьма выдавливает частицу светлой души. Каково ей пришлось? А Эвис?
Эвис…
Камешек выпал из ботинка и с приглушенным стуком ударился о землю. Ну конечно! Эвис!
Я вскочила с кресла, уронив книгу по обрядам светлых, и поспешила в кабинет Виларда, где с самого утра глава Морроубранов и его наследник решали вопросы клана. Стук каблуков глушили ковровые дорожки. Мягкий свет ламп сопровождал, загораясь при моем приближении и затухая, стоило мне отдалиться на пяток шагов. Благодаря Эвелин я запомнила расположение комнат и залов, поэтому до нужного помещения добралась без проблем. Остановилась у массивной двери из темного дерева и только собиралась постучать, как та распахнулась. На пороге стоял Хэйден.
