Вернувшийся к свету (СИ) - Вэдер Ольга (книга жизни TXT) 📗
Ардаггер черной башней возвышался над своим бывшим саанаром и мог сделать с ним что угодно. Мог... однако по-прежнему неподвижно сидел в седле и не произносил ни слова.
Кайт шевельнул губами, не сумев издать ни звука. Он повторил попытку, и дан услышал:
- Пощадите.
При его словах ладонь Ардаггера непроизвольно сжала повод Табара с такой силой, что несколько звеньев прочнейшей, казалось бы, цепи треснули.
В Круглом зале Оннелана сидели Ардаггер и Линнель. С момента последнего сражения прошла неделя; большую часть войска даны распустили, и солдаты шли домой. Победа была полной, но это не радовало ни Ардаггера, ни Линнель.
- Почему ты не убил Кайта? - задумчиво произнесла создательница мира, наполняя бокалы вином. - У тебя были повод и возможность сделать это.
- Почему я должен один решать его судьбу? - спросил Ардаггер.
Линнель не ответила, но посмотрела на брата пристально.
- Я не узнаю тебя, - заговорила она. - Ты изменился.
- Устал, - коротко объяснил дан и через некоторое время добавил: - давайте вместе решать, что делать с Кайтом.
Ардаггер поднялся. Подойдя к окну, дан открыл его и с наслаждением вдохнул теплый майский воздух. Линнель задумалась, по привычке отыскивая в предложении брата спрятанную хитрость. Ардаггер стоял, отвернувшись, но создательница мира подумала, что он улыбается.
- А если большинство захочет его смерти? - резковато спросила Линнель.
Дан пожал плечами и повернулся к сестре. Лицо его было серьезным.
- Тебя тревожит такая возможность?
- Нет, - прямо ответила создательница мира. - Я о другом.
На мгновение Ардаггер отвел взгляд: он понял, куда клонит сестра. Кто станет палачом Кайта, если его приговорят к смерти? Кайта презирали, кое-кто из саанаров его терпеть не мог, однако казнить его не согласился бы никто.
- Ну-ну, - произнес дан, - не ставь телегу впереди лошади. Никто не сказал своего слова.
- В таком случае надо собраться всем, - сказала Линнель, - как можно быстрее.
Ардаггер отошел от окна и сел за стол.
- Минуту, сестра, - заговорил он, и создательница мира насторожилась, - ты хочешь, чтобы Кайта судили только создатели?
Дан выжидающе смотрел на сестру, та медлила с ответом: в самом деле, если собрать создателей, у Оннелана будет один лишний голос. Линнель вздохнула:
- Надо, чтобы Оннелан и Хард были представлены равным количеством... судей. Позови Леми.
- Она не знает Кайта, - заметил Ардаггер. - Впрочем, если вы с Лэйано позволите, она придет на наш совет, но решать судьбу Кайта Леми не будет.
- Тогда кто? - спросила создательница мира, искренне удивленная словами брата.
- Бартог, - твердо произнес дан.
Подперев щеку кулаком, Линнель задумалась. В предложении Ардаггера смысл был: Бартог знает всех создателей, и его все прекрасно знают, с ним считаются, а среди саанаров Харда он давно стал своим. Кроме того, подумала Линнель, Кайта оружейник ненавидит. Интересно будет выслушать его мнение.
- Хорошо, я согласна, - отозвалась хозяйка Оннелана. - Когда мы соберемся?
- Через неделю, - отозвался дан. - Но эти семь дней я проведу здесь.
Линнель ничего не имела против присутствия в Оннелане старшего брата и его саанаров. Не возражал и Лэйано, однако саанары их, кроме Альфарада, косо поглядывали на Хозяина Харда. Помня предостережение Карими, Ардаггер старался не оставлять Леми одну, хотя Байно в то время не было в Оннелане: по приказу Линнель он занимался тем, что отправлял уцелевших воинов из армии Кайта обратно в их мир.
Сам Кайт находился в Оннелане. Он мог беспрепятственно ходить по замку куда вздумается, за ним никто не следил, и саанар прочувствовал в таком отношении глубокое пренебрежение к себе. Впрочем, бежать ему было некуда. С ним никто не разговаривал, мимо него проходили как мимо пустого места. Ему оставили оружие, которое было у него: кинжал и метательный нож. Кайт не без оснований полагал, что, не сломай он в бою меч, ему оставили бы и меч.
Наблюдавшая за всем этим Леми не выдержала и, когда саанар, опустив голову, брел мимо, тронула Ардаггера за руку. Дан посмотрел на нее. Девушка кивнула на удаляющуюся понурую фигуру и ехидно спросила:
- Вот это вы собираетесь судить?!
Ардаггер усмехнулся.
- Нет, - отозвался он. - Тут сложнее. Нам надо выяснить свои отношения, и я полагаю, что мы станем выбирать свои дороги на нашем совете. А на него, - Ардаггер взглянул на еле идущего саанара, - многим наплевать. Я сомневаюсь в том, что кто-нибудь выскажется за его смерть. Разве что Байно.
- Или Шайни, - дополнила Леми.
- Вряд ли, - покачал головой дан. - Шайни нынче сыт войной по горло, - Ардаггер помолчал и тихо добавил: - мы устали, Леми, ты не представляешь, насколько мы устали.
Огненный Табар и черный Лаклато шли рядом по дороге, которая вела в Осенний лес. Лошади выбрали эту дорогу сами: всадники, не сговариваясь, отдали поводья, предоставив скакунам идти так, как они желают.
Погода стояла изумительная. Майское солнце в этот день не было жарким, поэтому воздух не прогрелся, оставшись прохладным и освежающим. Слабый ветер шевелил гривы коней и полы черного плаща Хозяина Харда. Когда всадники выезжали из тени деревьев, росших по краям дороги, на солнце ослепительно блестели украшения и железо сбруи.
- Ты стал неразговорчивым в последнее время, - заметила Леми после того, как проехала в полном молчании с полдюжины миль.
- Я думаю, что делать дальше, - признался дан.
- Ардаггер, но у вас множество дел! - воскликнула Леми, вскинув голову, чтобы взглянуть в глаза дана. - Линнель сказала, что половина мира - пустыня, а сделанное требует доработки.
Ардаггер коротко рассмеялся.
- Ты и с Линнель успела поговорить? - хмыкнул он, пристально посмотрел на Леми, затем перевел взгляд на дорогу, которую устилали желтые и красные листья: всадники подъехали к Осеннему лесу. Под огненными копытами Табара листья вспыхивали и мигом гасли, но секунду-другую курились дымком. Пахло сухой травой и ландышами. Хмуро оглядевшись, дан натянул поводья.
Остановила коня и Леми.
- Я хочу уехать, - сказал Ардаггер. - Через лабиринт в другой мир.
Девушка развела руками - слов у нее не находилось. Наклонив голову, создатель мира ждал. Наконец, тронув коня, Леми негромко поинтересовалась:
- Почему?
Табар нагнал вороного и зашагал рядом. Ардаггер ехал, держа цепной повод в одной руке, пальцами другой задумчиво постукивая по высокой луке седла. Цепь тихо позванивала в такт шагам Табара. После долгого безмолвия создатель мира нахмурился и заговорил, как всегда, медленно и глуховато:
- Не хочу оставаться, поскольку считаю, что сделал для этого мира достаточно, - он усмехнулся и выразительно положил ладонь на навершие Грэмина. - Видишь ли, - Ардаггер на миг опустил глаза, в глубокой тени деревьев время от времени сверкавшие багровыми огнями, - здесь меня все навеки запомнят как... - дан задумался, подбирая сравнение, - как аналог вашего дьявола, что ли. А я хочу начать все с начала, с нуля, с пустыни. Хочу создать свой мир и не делить его ни с кем.
Леми, внимательно слушавшая его, не выдержала.
- Не означает ли это, - холодновато спросила она, - что другой мир, созданный тобой, станет миром, который создал дьявол? Не станет ли он преисподней?
Ардаггер удивленно посмотрел на девушку.
- Не думаю, - отозвался он. - Едва ли я повторю свои ошибки. И пойми, Леми, - после паузы проговорил он, - равных мне по силе в другом мире не будет. Никто не пойдет против меня.
Девушка задумалась. Она была уверена, что Ардаггер способен создать мир, близкий к совершенному, но она вовсе не была уверена в самом Ардаггере. Что будет он делать, получив абсолютную власть? Что сделает он, став... богом? Да, удивленно повторила про себя Леми, я никогда не думала о нем как о боге. Но Ардаггер бессмертен и обладает практически неограниченным могуществом. Он почти бог, и если он сделает, что задумал - создаст новый мир - он станет управлять им как захочет. И никто не рискнет пойти против.
