В краю молчаливого эха - Меньшов Александр (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
По соседству у закопченного немытого окошка сидели трое ратников из числа людей Никитова. Они лениво потягивали пиво, коротая свободное время за игрой.
Прутик невольно посмотрел в их сторону. Кажется, солдаты играли в «жгута». В замасленном кулаке ближайшего из них виднелись старенькие карты… судя по всему эльфийские.
«Точно ихние, — подумал Прутик, различая характерные масти: — «Вино», «жир»… Эльфийские. Никаких тебе хадаганских «кубков» да «мечей».
— А мы ить вам нижника! — довольно скалясь, замахнулся солдат справа. Он тут же кинул на стол какую-то картинку.
— Во-на како тобе свезло! — скривился другой ратник. — Уж-но не с Нихазом ты, Ягода, ить условился?
— А кабы и так? — снова оскалился везунчик.
Он довольно погладил свой лоснящийся затылок и подмигнул любопытствующему Прутику. Последний тут же смутился. А секундой позже Семён сообразил, что этот удачливый игрок, которого прозвали Ягодой, явно косит: его левый глаз смотрел прямо на парня, а правый в это время убежал в сторону. Лицо ратника тут же потеряло умное выражение.
— Вот и мы, — послышался сзади голос Бора.
Он был не один, а с каким-то поизношенным человечком. Обычный местный выпивоха, каких в слободке пруд пруди.
— Ты, значит, Агафон? — сурово спросил северянин, показав жестом тому сесть напротив Прутика.
— Агась, мы енто! — кивнул головой человечек. — Агафон, значит, Водопьянов. А чо?
Прутику показалось, что он где-то видел этого пьянчугу. И едва Агафон заговорил, Семён всё вспомнил.
Это было накануне нападения. Прутик как раз возвращался от Агнии, и едва подошёл к трактиру, как из него «выползли» двое забулдыг, один из которых и был Водопьяновым. Он ещё тогда за что-то поругивал Ивана Бобровского.
— Я за тобой давно бегаю, — зло проговорил Бор, наклоняясь над сухопарой фигурой мастерового.
Тот испуганно покосился на клинки, замаячившие перед его носом, а в особенности его «расстроил» фальшион, находившийся ближе всего.
Прутик тут же посочувствовал Агафону. Он тоже, ещё в день той случайной первой встречи с Бором, произошедшей на улочках Новограда, испугано таращился на его мечи. Не всякий раз увидишь перед собой столь необычное оружие. Причём явно древнее… Таких сейчас не делают.
Семён и сейчас вновь взглянул на эфес фальшиона, на тот загнутый выступ, спускающийся к «яблоку». Бор как-то мимоходом назвал его «гвоздём».
— Помогает сохранить пальцы, — пояснял назначение выступа северянин.
Он старательно ухаживал за оружием, смазывал его, полировал, точил, обстукивал молоточком.
— Первый такой меч, — продолжал рассказывать Бор, поглядывая на лезвие фальшиона, — сделали из косы…
— Из чего?
Северянин замер и обернулся к парню.
— Из косы, — повторил он. — Погляди на его форму. Чем не коса?
— А кто сделал?
— Точно не скажу… Но по слухам, это был некий Малкус Кабан. Кто он, доподлинно не знаю, — скривился Бор, явно чувствуя, что блеснуть познаниями не удалось. — Но форма вышла весьма удачная. При достаточной сноровке, можно с первого раза отрубить башку. — Бор отложил фальшион и тут же продемонстрировал остальные свои клинки. — Это сакс… Правильнее было бы назвать — «длинный сакс». Смотри, какое у него толстое лезвие… Мастерский тычок и пробьёшь даже кольчугу. Вот, правда, мне пока этого сделать не удалось.
Бор чуть рассмеялся и протянул сакс Прутику. Тот неохотно принял коротенький клинок. Перед глазами вновь встали зарубленные Бором люди, их окровавленные тела, вспоротые животы… и ещё голова Северского…
По телу пробежала дрожь, которая тут же передалась рукам. Клинок затрясся и Бор тут же забрал его обратно.
Прутик проглотил ком в горле и уставился на «яблоко» сакса.
— Что это? — спросил Семён, кивая на фигурку на конце навершия.
— Ворон.
— У всех ваших мечей почти одинаковое «яблоко»… фигурка…
— Это потому что, все их делал один мастер… А это красавица Лютая. На самом деле «кошкодёр», хотя форма гарды несколько необычна… В близком бою, особенно при всеобщей свалке — вещица знатная, незаменимая.
Бор взял в руки фальшион и «кошкодёр», занял стойку и тут же нанёс несколько ударов невидимому противнику. То, как двигался и атаковал северянин привело Прутика в трепет, и, даже можно сказать — жуткий восторг. В ту же секунду в памяти Семёна вновь всплыла сцена с Чаславом Северским, и тело охватила оторопь. А на разум нахлынули волны страха…
— А чаво за мною-то бегать? — разорвал ткань воспоминаний хриплый голос Агафона.
— Иван Бобровский очень сердит, — всё тем же тоном, пронизанным нотками нетерпимости и некоторой надменности, сказал Бор. — Ты прячешься от него. Взял деньги и…
— Клянусь вам, я лишь… лишь…
На этом Водопьянов запнулся и больше не нашёл, что ответить.
— Итак? — Бор погладил бородку и кинул косой взгляд на Прутика. — Ты где должен был бы сейчас быть?
Агафон «сдулся». Потупил взор, виновато склонил голову и забормотал что-то невразумительное. Мол, нелёгкая попутала, и он все деньги, выданные Бобровским, просадил в трактире. Говорил, что ему очень стыдно появиться на глаза. А ещё страшно…
— Страшно? — не понял Бор.
Если судить по внешнему виду, то, кажется, северянин вообще не понимал, о чём ему талдычит Агафон.
— Оно-то идтить надо к Янтарному морю, а дороги вишь сейчас какие! Всякая гадина повылезала… То большущи пауки, то козлоногие шалят…
— Козлоногие? Это кто такие?
— Да твари такие… то ли люди, то ли звери… Нихаз их всех ить разберёт!
— Сатиры? — подал голос Прутик.
Бор быстро повернулся к нему:
— Как ты сказал? Сатиры? — северянин задумался.
Он мысленно вернулся к давешним событиям, когда пару лет назад ему довелось выполнять кое-какие поручения Сыскного приказа в западной части Светолесья. Это случилось до последнего штурма Орешка.
Будучи недалеко от Западной верфи, рыская по скалам в поисках астральных кристаллов для гибберлингов-провидцев, Бор натолкнулся на злобную вонючую двуногую тварь. Убить её оказалось не таким уж и сложным делом, однако попотеть пришлось…
— Эльфы их называют сатирами, — рассказал тогда один тамошних гибберлингов. Кажется, его звали Брас.
— Как?
— Сатирами. Никогда не слышал? — отвечал брат Браса Брюс.
— Есть одна легенда, — продолжали рассказ гибберлинги, — что сатиры произошли от людей. Говорят, что некогда, в прадавние времена, в одном древнем лесу был некий волшебный источник, из которого разрешалось пить только зверям. Однажды местная девушка пошла по грибы да ягоды со своим маленьким братцем. И он выпил из источника. Прямо из бьющего из-под земли ключа… Сей источник, говорят, до нынешних пор находится где-то в лесах Темноводья…
Бор несколько взволновано огляделся по сторонам и негромко пробубнил под нос:
— Сатиры… источник…
— Ну, мне-то не ведомо, как их правильно называть, — отвечал Агафон. — Козлоногие и есть козлоногие.
— Вот что, братец! — оскалился Бор. — Пойдём-ка к Ивану Бобровскому. Там всё ему и расскажешь…
— Я? Да… да… не могу я…
Северянин демонстративно положил руку на «яблоко» фальшиона. Водопьянов снова сгорбился, наклонил голову и печально вздохнул.
— Может-но ить вам расскажу? — тихо спросил Агафон.
— Пойдём ко мне! — приказным тоном заявил Бор.
Он тут же развернулся и, не дожидаясь слов согласия от Водопьянова, зашагал наверх.
Рассказ Агафона был сумбурным. Бор несколько раз просил ого повторить кое-какие моменты, а потом выпроводил пьянчугу восвояси, обязав держать язык за зубами.
— Ты что-то понял? — спросил северянин у Прутика.
— Не очень… Про какой такой астральный янтарь он рассказывал?
— Штука такая — астральный янтарь! — сердито бросил Бор. Скорее всего, он и сам не мог рассказать, что это за «штука». — Придётся мне вновь к эльфам обращаться… Нихаз их дери!
— Зачем? — не понял Семён.
— Нужен тот, кто растолкует что да к чему. Я на тебя понадеялся… Всё-таки обучался в университете!
