Демонология Сангомара. Наследие вампиров - Штольц Евгения (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
Брогмот отошел от окна и с любопытством посмотрел на Уильяма и Йеву. Те были повернуты к нему спиной, и наблюдательный казначей сразу заметил, как близко они стоят друг к другу, как соприкасаются их пальцы. Он все понял. Медленно отступив к двери, он пожелал красиво поставленным, но высоким голосом:
— Доброго вам вечера!
Отвесив изящный поклон, казначей затворил за собой дверь. А когда она захлопнулась, то нарочито громко потопал по темному коридору, а после вернулся на цыпочках назад и прильнул оттопыренным ухом к замочной скважине.
Уильям тем временем достал из сундука свернутую карту и склонился над ней в полумраке кабинета. Перед ним раскинулся Солраг во всей своей красе, со множеством речушек, с одной огромной равниной, посреди которой высилась единственная, но величественная гора Брасо-Дэнто.
— Получается, твой отец проедет по Северному тракту до Порталойна, оттуда до леса Аммы на север и дальше повернет… на запад к Спрятанному поселению… — Он ткнул на карте в деревню, носившую официальное имя Райва.
— Да…
— Но почему он считает, что Бруно быстрее его доберется в поселение?
— Потому что Бруно двинется по тропе вдоль реки Брасо через Высокий Кофф. Эта тропа намного короче, чем через Северный тракт.
— А почему господин поедет не по ней?
— Потому что большая часть этой тропы не предназначена для войска в сезон дождей — ее сильно размывает. Два эскадрона будут двигаться по ней очень медленно, растянувшись. Их обгонит даже калека…
— Хм… Понятно, надеюсь, у твоего отца все получится.
— У папы всегда все получается.
Йева поначалу радостно улыбнулась, но стоило ей вспомнить о планах отца на суде, как ее лицо вспыхнуло отчаянием. За все эти дни она успела если не полюбить рыбака, то сильно привязаться к нему. Чтобы скрыть свои заблестевшие слезами глаза, она отвернулась, подошла к окну и сделала вид, будто любуется залитым дождями Брасо-Дэнто. Уильям ничего не заметил: все его внимание было приковано к карте, которую он жадно разглядывал. За полгода, которые он провел в замке, он успел внушить себе, что вся его дальнейшая жизнь будет построена вокруг семейства Тастемара, подобно тому как выстроил ее старый управитель Него, отдав себя служению.
Спустя четыре дня
Дождь ненадолго прекратился, но гвардейцам было все равно. Все, что могло промокнуть, — уже промокло. Все, что могло сгнить, — уже сгнило. Над биваком стоял смрад от немытых тел, грязных лошадей, обозов, утопающих в лужах. В Вороньих землях еще царствовала ночь, однако все уже просыпались, чтобы позавтракать отсыревшими ячменными лепешками. Поднявшись со вздутых от воды лежанок, гвардейцы разминали закоченевшие после сна на холодной земле руки, ноги и готовились к бою. Впрочем, несмотря на наказ графа выспаться, многие так и не сомкнули глаз — и не только из-за дурной погоды.
Гвардейцы были славными воинами: проходили жесткий отбор, получали хорошее обучение, а затем и жалованье и готовы были за своим лордом идти хоть в огонь, хоть в воду. Но известие о том, что ранним утром им предстоит сразиться более чем с сотней оборотней, поселило в их сердцах ужас. И он креп тем сильнее, чем ближе был рассвет.
Даже Леонард и тот ходил тяжело, без привычного изящества. Взгляд его сделался угрюмым, обращенным внутрь себя, ибо его терзали такие же страхи, как и всех прочих. Его пальцы постоянно гладили то пламенеющий гранат в навершии Рирсуинсорсиана, то холку гнедого жеребца, прозванного Луниаласом. От ночного ливня его рыжие волосы потемнели и отяжелевшими прядями облепили молодое лицо.
Перед битвой к стоящему у холма Лео подошел, бряцая доспехами, граф Тастемара, чьи седые волосы тоже были мокры. Наблюдая охвативший сына страх, он улыбнулся и похлопал его по плечу тяжелой рукавицей:
— Не волнуйся, сын мой, они не так страшны, как их рисуют в сказках.
— Я не волнуюсь! Чего мне бояться, отец? Укрытых шкурами демонов, которые одновременно и не волки, и не люди?
— Помни: я буду рядом, — продолжал улыбаться граф, все понимая.
Лео задумался и посмотрел тяжелым взором в спину отцу, который уже отошел, дабы заняться седланием своего вороного Найхлиста.
— Отец…
— Да? — Граф обернулся.
— Почему мы с тобой должны вступать в битву в числе первых? Ведь мы правители. И как правителям, нам должно оставаться на вершине холма и зорко глядеть на поле боя, отдавая своевременные приказы.
— Ты еще не правитель, сын мой. Перед тем как стоять на холме, нужно побыть и внизу.
— Но… Должно ли нам марать руки об этих отбросов, которые не нашли себе места ни в летописях, ни на северной земле, об этих гнусных созданий, не заслуживающих и толики почтения?
— Леонард, твои суждения начинают не на шутку беспокоить меня. Во-первых, я тебе уже сказал, что невозможно грамотно управлять чем-то, не понимая, какие процессы происходят внутри, — голос Филиппа стал тише. — А во-вторых, уж толику почтения-то они заслужили сполна, ибо они такие же дети Двух Миров, как и мы.
— Но ты сам говорил!
— Что я говорил? — холодно поинтересовался граф.
— Что… — Леонард не вспомнил ни одного ругательного слова из уст отца в сторону вервольфов.
— Лео, мы окунаем руки по локоть в кровь не потому, что оборотни, как ты выразился, не заслуживающие почтения гнусные создания, а потому, что их вожак имеет слишком крутой норов без обременения умом. Его племя представляет серьезную опасность для нашего Солрага, и ее надобно искоренять еще ростком, вырывая с корнем.
— Тогда почему бы не убить Бруно, чтобы они избрали другого?
— Потому что при нем выросло целое поколение оборотней, полюбивших человечину.
— Ну и что?
— Несмотря на то что вервольфы многое переняли от волков, среди них распространено многоженство. У Бруно, как у вожака стаи, имеется с десяток жен, которые за долгие годы нарожали ему множество свирепых сыновей, составляющих почти половину племени. Ты разве не заметил, что сопровождавшие Бруно воины походили на него и лицом, и статью?
Леонард сглотнул слюну, когда осознал то, что до него пытался донести отец. Чувствуя тревогу, он провел по лицу, смахивая капли моросящего дождя. Тем временем вокруг бряцало оружие, ржали кони, ругались фуражиры — и лагерь был полон не только шума подготовки к сражению, но и страха. Этот страх витал между людей, перелетая от одного к другому.
— Ты уверен, отец? — Лео боялся.
— Уверен. Пусть сопровождавшие его оборотни и звали его «вожаком», но прежде всего он их отец. Пока все вы в зале разглядывали Бруно, я глядел на его сыновей, как они смотрят на него. И они преданы ему, верят в него. Вся стая пойдет за Бруно до конца. Жаль, что придется оборвать их род. Болл Лысый был добродетельным, мудрым мужем, но его потомки избрали иной путь — звериный.
Филипп погладил по шее своего огромного черного коня, когда к нему подошел закованный в латы сэр Жель Рэ. За его плечами развевался зеленый плащ. Рыцарь был насквозь промокшим, но, даже будучи человеком весьма почтенных лет, сносил эти неудобства с завидным достоинством. За время службы он пробыл в Брасо-Дэнто меньше, чем в походах и учениях, а потому привык быть грязным, мокрым и вечно продрогшим. Его изрезанное шрамами, обветренное суровое лицо напоминало всем окружающим о том, что он, Жель Рэ, получил свое место законно, поднявшись из простых гвардейцев. Сейчас он прижимал к боку конусообразный шлем, сделанный в виде полумаски и щедро украшенный сверху вороньими перьями.
— Милорд, воины готовы!
— Тогда выдвигаемся. Нам нужно добраться до поселения предельно быстро. Как и обговаривали, сэр Жель, за две мили до Райвы, у самой южной части Волчьего озера, переходим на медленный галоп.
— Принято!
До назначенного места было недалеко. Райва подпиралась с запада горой, с севера и северо-востока — Волчьим озером. Вокруг нее же рос многовековой еловый лес. Впрочем, Филипп получил сведения, что лес уже давно пал от топоров, превратившись в пустошь с темнеющими пнями. А значит, никто из поселения не сможет спастись от смерти: некуда будет бежать, негде спрятаться. Разве не сами они отрубили себе все пути?
