Сияй, Бореалис! Армейские байки (СИ) - "Liz Elzard" (читать книги онлайн полностью txt) 📗
Сон никогда не менялся. Было в нём каждый раз одно и то же, только видение становилось наиболее чётким, всё меньше напоминая видение близорукого. Только это уже нисколько не удивляло. Кроме одной, казалось бы, мелочи.
Белая точка среди зрителей. Раньше она казалась маленьким светлячком, а теперь Лирет была готова поклясться смычком, что видела фигуру человека. Каждый раз он становился всё ближе, и каждый раз, казалось, хотел что-то передать скрипачке, протягивая руку. Светлый призрак оставался наиболее ярым её поклонником.
И вот сегодня он подобрался настолько близко, насколько мог себе позволить.
Человек оставался позади столба света, точно за стеклом. Его лицо имело смутные очертания, будто бы он сам не хотел, чтобы его узнали. Его рука держала что-то такое же белое. Девушка почувствовала в ладони свёрнутый листок. Записка. Её автор обладал похвальной смелостью, чтобы вот так отдать лично в руки скрипачке. Лирет осторожно разворачивала листок. Зал наполнялся тишиной, и стало тихо на столько, что хруст бумаги казался шумом прибоя. Девушка разворачивала сложенный листок, но не могла добраться до послания — он оказался сложен бесконечное количество раз. Это навевало недоумение и привкус досады. Шутка не слишком удачная для того, кто преследовал уже давно и наконец-то достиг цели. Лирет подняла вопрошающий взгляд на человека. И увидела…
Седого.
Девушка не могла спутать его с кем-либо ещё, но в этом сне он выглядел ещё совсем мальчишкой. Он был одет в белое и, казалось, покрылся сиянием.
Как только Лирет попыталась заговорить, под ногами начал крошиться пол. Пространство исказилось, представляя взору причудливую абстракцию из искривлённой сцены и кулис, в котором утонула фигура в белом.
Лирет проснулась от того, что угодила носом в горстку снега, когда вздрогнула. Девушка моментально пробудилась, медленно припоминая о том, где она была на данный момент. Седой сидел у костра и на пару с филином осторожно поглядывал на неё. Начинало вечереть, воздух дышал лёгким морозом, и Лирет поймала себя на мысли, что лучше бы она проснулась на сцене.
— Что тебе снилось? — спросил напарник.
— Ерунда какая-то, — ответила та, отряхиваясь. — Постоянно одно и то же снится, хоть убей: играю на скрипке, стоя на большой сцене, а среди зрителей постоянно сидит какой-то человек в белом. Ты вот, наверное, смеяться будешь, если я тебе скажу, что это за человек был.
— Когда ты видела меня смеющимся?
— Верно. Так вот, это был ты или кто-то очень похожий на тебя. Просто копия, только более молодая.
Седой поёжился, будто ему сказали что-то непристойное. Он пошевелил полено в костре, и оно треснуло, выплюнув горстку искр.
— Интересно, — произнёс парень.
— Не думаю, что такое снится просто так.
— Тебе такое снится, потому что мы проводим с тобой кучу времени, — оборвал её раздумья Седой.
— Долго же я проспала…
— Да, надо идти, иначе мы будем до конца жизни плестись.
Парень затушил огонь. Это уже начинало вселять ощущение дежавю. Сколько ещё таких костров они погасят? Свет огня растворили сумерки, и тепло точно так же растворилось в прохладе. Дымок нитью потянулся в воздух. Лирет зябко поёжилась, ей было больно смотреть на напарника, который остался в одном свитере без пуховика. Седой особо не жаловался.
Они долго шли, заново протаптывая заброшенные друидские тропы. Лес то густел, то редел вокруг путников, а позже утонул в темноте. Дух филина блёкло светился, путеводной звездой уносясь в чащу. Опустившаяся мгла накрыла лес непроницаемой чёрной мантией, в которой, казалось, рассвету невозможно было проделать дыру. Свет, исходивший от духа, вдруг замер. Маленькая точка зависла в воздухе, и, только приблизившись, Лирет заметила, что филин уселся на дорожный указатель. Странным было видеть указатель посреди леса, но затем девушка приметила среди деревьев старые, уже утратившие свет фонарные столбы, которые давно стали единым целым с лесом. Их присутствие внедряло блёклую надежду наткнуться на цивилизацию.
Седой замер у указателя, расшифровывая стёртые буквы, которые виделись ему нечитаемыми иероглифами, написанными левой рукой правши.
— Здесь недалеко деревушка, — изложил очевидность парень. — А возле деревушки — поворот прямиком до Гвальтзарда, куда нам и надо.
Дальше лес начинал расступаться, рисуя посреди некое подобие. Сквозь проталины проступал асфальт, старый и потрескавшийся, покрытый пучками пожухлой травы.
— Ближе к северу таких мест очень много, — рассказывал напарник. — Когда пал Бореаль, сюда нахлынули северяне и отстроили себе небольшие поселения, но умерли гораздо быстрей, чем начали новую жизнь. Тогда же…
Его рассказ оборвался. Седой остановился, уставив взгляд на снежные клочья. Он был бы рад увидеть следы оленя или кабана, да хоть медведя, но только не человеческие следы, идущие ровно по пути. Лирет тревожно переглянулась с ним. Неполный набор печатей в карманах невольно навевал мысли о поиске обходных путей.
— Будем надеяться, что это такой же обычный человек, как и мы, и он просто идёт своей дорогой, — пыталась успокоить себя девушка.
— Хотелось бы, чтобы так оно и было, — мрачно сказал Седой.
Они двинулись дальше, но уже не так воодушевлённо. Филин тоже стал казаться настороженным: пускай он и был духом, задатки звериного чутья в нём всё же присутствовали. С приближением к деревушке голова всё больше наводнялась мыслями об опасности. Впереди наконец-то показались редкие силуэты заброшенных домов, некоторые из них были не достроены, либо разрушены. Место выглядело настолько тёмным, что свет духа меркнул на его фоне.
— Не будем нападать, даже если увидим кого, — сказал Седой, будто до этого его кто-то спросил. — Это нам сейчас совсем не нужно.
Они углубились в покинутые улочки. Незримый дух этого места неприветливо встретил гостей загробной тишиной и исподтишка наблюдал за ними через пустые окна. Хотя Лирет была уверена, что чувствует на себе взгляд живых глаз и не одних. Неприязненное ощущение подталкивало её обернуться, но сознание трепетно заставляло идти вперёд и только вперёд, не вдаваясь в подробности местности. Следы, по которым они шли всё это время, скоро исчезли. Дальше дорога была чиста от снега и бороздила улицу широкой тёмной полосой — Седому не нравилось ощущение, будто её здесь кто-то расчистил. Парень сбавил шаг, и филин, который теперь летел рядом, примостился ему на плечо. Лирет тоже потеряла желание напрасно спешить. Так они неторопливо шагали вперёд, пока совсем не замедлились. Ничьего паранормального присутствия отнюдь не ощущалось, как было в Лукошках.
— Они использовали какую-то маскирующую и очень сильную магию, — между делом сказала Лирет. — Нам лучше здесь не светиться, пойдём куда-нибудь отсюда.
— В переулок, — кинул взгляд Седой куда-то в сторону.
Они зашли за угол одного из домов. Парень шагал впереди, высматривая дорожку. Всё же глухой деревушкой это место нельзя было назвать: здесь, пускай и редко, высились городские дома, даже был недостроенный храм. Филин воспарил в воздух. И Лирет, и Седой решили, что это знак безопасности и можно спокойно ступать дальше. Отягощающее чувство тревоги ослабило тиски и ослабило настолько, что следующий резкий звук обратно сжал каждый нервный лоскуток до мёртвого предела: под ногами всего лишь хрустнула замёрзшая лужица. Оба опустили глаза вначале вниз, затем — вверх. Филин метнулся вперёд, будто ничего не услышав.
Чья-то рука, сжавшая нож, выросла прямо из кирпичного угла и беспощадно полоснула по птице. Дух вскинул крылья и издал последний свой крик, затем исчез мерцающей дымкой. Лирет и Седой отпрянули назад, спотыкаясь друг о друга. Девушка вскрикнула от порезов, и напарник поспешил от неё отойти. Он высунул пистолет, пытаясь в темноте выхватить налётчика взглядом, затем пальнул наугад и, видимо, попал, услышав вопль. Тень отдалилась и скрылась за другим домом. Лирет оторопело подняла глаза. С крыши на них вытаращились силуэты, слава духам, — пока что человеческие. Переулок вмиг показался тесным.
