Аромат магии. Ветер в камне. Дилогия - Нортон Андрэ (книга жизни TXT) 📗
Лориэн яростно взглянул на него; Николас был уверен, что принц вовсе не жаждет уступать ему первенство на стезе разведки. Однако в конце концов он кивнул, соглашаясь, и молодой человек метнулся влево, на животе пополз по направлению к лесу, пытаясь отбросить все лишние мысли, сосредоточившись только на том, что должен сделать. Пусть принц продвигается вперед так, как ему будет угодно; он, Николас, пойдет перед ним.
Он почти ожидал, что ему придется пробираться сквозь густую поросль подлеска, обычную для других лесов. Здесь, однако, ничего подобного не было. Только…
Он вжался в землю, прикрывая рукой лицо, глядя сквозь чуть разведенные пальцы на то, что лежало впереди. Его ночная черная одежда была настолько выпачкана в грязи, глине и зелени, что сливалась с окружающими камнями: если он будет лежать неподвижно, никто не разглядит его среди камней и валунов.
То, на что он смотрел, оказалось человеком — вернее, телом человека, так и не сумевшим упасть на землю, зацепившимся за листья папоротника. Стрела?.. Нет, следа стрелы не было видно — и тем не менее Николас нисколько не сомневался, что перед ним мертвец.
Был ли этот человек один — как закованный в доспехи страж у первого входа в эту таинственную страну? Его тело странно скрючено, колени подтянуты к узкой груди, словно бы он сжался в комок от безнадежности, понимая, что некому освободить его.
Но… Николас не зря путешествовал по ночным закоулкам Кроненгреда. Это искаженное ужасом лицо он последний раз видел в городе. Уилладен говорила о нем… Фигис — из тех отбросов, которые зло, подобно речному потоку, вынесло на поверхность… Нет! Когда Николас в последний раз видел этого юнца, он сопровождал Уайча — а Уайч, судя по всему, пропал из города в ночь исчезновения госпожи Махарт.
Что ж, где нашелся один, там вполне может быть и второй. Сссааа метнулась к неподвижному телу, принюхалась, зашипела и вернулась к молодому человеку. Хотела ли она сказать, что опасности здесь нет?
Однако осторожность была в крови у Николаса: он не хотел обнаруживать себя раньше времени. Чем дольше он вглядывался в лицо мертвеца, тем более странным оно казалось ему. Фигис умер, испытывая чудовищный страх, в этом Николас был уверен — однако на теле не оказалось ни одной раны, ни капли пролитой крови. И еще… Фигис, которого он видел в городе, был молод — на несколько лет моложе него самого. А на этом лице, несмотря на печать ужаса, виднелись и другие следы — глубокие морщины по обеим сторонам носа, вокруг рта… Кроме того, у Фигиса была густая шевелюра, а жидкие седые волосы этого человека едва прикрывали обтянутый кожей череп… Да, это был Фигис — Николас готов был поклясться в этом! — но чудовищно постаревший за несколько прошедших дней.
Сссааа бегала взад и вперед, словно приглашая юношу идти дальше. Приглядевшись, Николас заметил в отдалении еще одну фигуру. Он не умел управлять Сссааа так же, как это делал канцлер, — а зверек неуклонно приближался к этому неподвижному телу.
На этот раз перед ним был Уайч, зажатый меж двух стволов гигантских папоротников. Огромное жирное тело съежилось, словно бы он умер от голода. На его лице, так же как и на лице Фигиса, читалось выражение ужаса. Смерть, пришедшая к нему, была жестокой и нескорой.
Было очевидно, что их убила какая-то сила, какой-то неведомый враг, обитавший в этих местах. Именно с этим врагом придется столкнуться Лори-эну, если он пойдет вперед.
Однако Уилладен и высокородная госпожа Махарт… что, если и они уже превратились в такие же высохшие оболочки? Гнев охватил Николаса; однако он давно научился справляться с этим чувством, и оно не могло толкнуть его на необдуманный поступок.
Молодой человек поспешил назад, чтобы посовещаться с Лориэном и командиром отряда. Мысль о смерти, выпивавшей человека досуха, не могла вселить воодушевления; Николас видел тень сомнения на лицах окружавших его людей.
Сссааа также вернулась назад следом за ним и теперь сидела у юноши на плече. Она просунула острую мордочку к его уху и принялась что-то тихо шипеть: Николас знал, что именно так Сссааа «общалась» с канцлером, он не раз видел это и сейчас пытался разгадать, что же хочет поведать ему зверек. Но тут заговорил принц Лориэн:
— Мы тоже кое-что обнаружили, Нетопырь. К лесу могу подойти только я; все остальные на это не способны.
— Что же их удерживает? — Николасу было трудно поверить в это: он видел, с какой легкостью можно пробраться сквозь папоротниковый лес.
Лицо принца было почти скрыто забралом, наверняка скрывавшим жесткое, решительное выражение.
— Это похоже на стену — на такую же мы наткнулись у первого входа. Кажется, самый воздух останавливает нас — или же стена, которой никто из нас не может увидеть…
Он не закончил говорить, когда из леса донесся крик, полный ужаса и мучительной боли. Николас вскочил на ноги. Девушки! Если только он один может войти в лес, значит, так тому и быть. Он бросился вперед; Сссааа цеплялась коготками за его плечо — но тут увидел, что Лориэн следует за ним. Раздался второй крик; Николасу едва удалось совладать с собой, не броситься очертя голову туда, откуда он доносился. Только глупец способен бежать навстречу неведомой опасности, не разбирая дороги: он усвоил этот урок много лет назад.
Остановившись, Николас поймал принца за руку.
— Туда? — он указал пальцем вперед. Тяжело дыша, Лориэн кивнул; однако, как и его спутник, замедлил шаг.
В третий раз до них донесся звук, теперь похожий на сдавленный стон. Возможно, впереди была ловушка; однако они уже не могли повернуть назад.
Сквозь листья папоротников виднелись развалины здания — без крыши, так что зеленые стебли росли внутри того, что когда-то было домом, только здесь они были недавно обрублены, так что их листья ковром устилали землю. Посереди развалин возвышалась колонна из зеленого камня с темными прожилками — к этой колонне было привязано тело. Человек был еще жив: он дергался и извивался, пытаясь освободиться. И этот человек также не был незнакомцем — по крайней мере для Николаса. Молодой человек хорошо помнил оскорбления и язвительные замечания, которым, впрочем, никогда не удавалось вывести его из себя….
Возможно, Барбрик и не являлся наследником престола — по крайней мере по закону, однако никто из тех, кто знал сына Сайланы, не сомневался: у того есть свои представления о том, кто должен носить герцогскую корону. Однако сейчас Барбрик напоминал безумного, словно бы он увидел то, чего не мог вынести его разум.
Прямо перед ним стояла закованная в доспехи фигура — та самая, которая преградила Лориэну вход в ворота. Одну руку безликого рыцаря обвивала странная зеленая лента; он явно был готов к нападению.
— Во имя… во имя Звезды!.. — выкрикнул Барбрик; на его губах выступила пена. — Не дайте ей пожрать меня! Я ее сын… или был ее сыном… потому что мне кажется, та, которая родила меня, давно покинула свое тело, которое сейчас похоже на изношенное платье. Когда-то это была ее земля — когда ее звали Ноной… и она снова возвратилась сюда.
Кажется, эта речь придала Барбрику сил.
— Ты не понимаешь? — продолжал он, глядя на молодых людей. — Она высасывает жизнь из живых… и сейчас готовится к тому, чтобы завладеть новым телом — телом Махарт, достаточно молодым, чтобы подарить ей еще много лет жизни.
— Ты ее поддерживал, — ответил Николас. Большей частью его внимание было обращено на фигуру в латах и зеленую змею, обвивавшую ее руку: он не знал, когда они решат атаковать.
— Мне не были известны ее планы! Отобрать трон у этого старого дурака — да… но она заключила соглашение, а после заплатила за него… я слишком поздно узнал об этом.
— Жаль, что нам не дано провидеть будущее, — заметил принц.
Барбрик ухмыльнулся:
— Не будь таким смелым, герой. Твоя сила тоже послужит ей пищей: не сомневайся, она уже ждет тебя — вместе с теми, кого уже схватила.
— Девушки в ее руках, — Николас не спрашивал, он утверждал.
Барбрик кивнул.
