Чары тьмы - Керр Катарина (книги онлайн полные .txt) 📗
— Огверн, — сказал он. — Гостиница «Красный дракон», на восточном берегу реки, рядом с общинными выгонами. Не заблудишься. Рядом свечной заводик.
Затем воришка развернулся и побежал прочь, быстро, как испуганный олень в лесу.
Джилл медленно пошла следом, позволяя ему вернуться к Огверну с рассказом о ней до того, как она объявится сама. Джилл обнаружила, что насчет свечного заводика парень не соврал, его на самом деле было невозможно пропустить. В залитом солнцем дворе перед длинным сараем лежали горы сала, из которого изготовлялись свечи. Они чудовищно воняли на жаре. Как раз на другой стороне узкого переулка находилась небольшая деревянная гостиница с некрашеными стенами и покосившимися ставнями. Ее дверь была плотно закрыта.
Когда Джилл постучалась, дверь чуть приотворили, и в щели показался темный подозрительный глаз.
— Ты кто? — осведомился низкий мужской голос.
— Серебряный кинжал, который спрашивал Огверна. Этот самый Огверн лишит себя денег, если не поговорит со мной.
Со смехом задававший вопросы распахнул дверь. Он был ужасающе толстым, живот выпирал из рубашки, многочисленные подбородки свисали вокруг толстой шеи.
— Мне нравится твоя наглость. Я — Огверн. Заходи.
Таверна пахла старой соломой и дымом, впитавшимся в дерево.
В зале стояли — точнее, пошатывались — четыре изрезанных ножами стола. Джилл устроилась спиной к стене. Владелец гостиницы, который оказался настолько бледен и тощ, насколько жирным и румяным был Огверн, принес им кружки с удивительно хорошим элем, за который заплатила Джилл.
— Итак, красивая леди… — начал Огверн. — Кстати, ты действительно красивая, хотя вряд ли — леди, если знаешь долгую дорогу. Что привело тебя ко мне?
— Простое дело. Вероятно, ты знаешь, что я привезла послание его светлости с перевала, ведущего в Кам Пекл.
— О, я обычно знаю все стоящие новости.
— Отлично. Я приехала на лошади, которая принадлежит одному из вассалов гвербрета, а мой собственный конь придет с караваном, который я охраняла. Это животное чистых кровей и хорошей породы. Я не хочу, чтобы его украли. Вот я и подумала: немного монет, заплаченных в нужном месте, помогут ему оставаться в сохранности.
— И в самом деле, ничего не может быть проще. Ты пришла в нужное место. Что это за конь?
— Породы западная охотничья, мерин гнедого окраса с золотистым отливом.
— С опытом сражений?
— Да.
Огверн задумался, вертя в воздухе толстой рукой.
— Ну, если бы у тебя был жеребец, то это стоило бы десять серебряных монет, — сказал он наконец. — Но за мерина — восемь.
— Что? Боги! Грабеж на большой дороге!
— Пожалуйста, не употребляй таких неприятных слов. Они тревожат мое толстое, но драгоценное сердце. Семь.
— Три — и не медяком больше.
— Шесть. Позволь мне напомнить тебе, что на такое замечательное животное будет большой спрос.
— Пять — два сейчас и три, когда мы в безопасности покинем город.
— Четыре, если дашь их сейчас. Клянусь: мои люди повинуются мне беспрекословно.
— Ха!
— Да, да. Как ты думаешь, серебряный кинжал, где ты сейчас находишься? В королевском городе? Где кишат чиновники, слуги короля и таможенники? Ничего подобного. Я знаю все, что здесь происходит. Кроме того, нас таких здесь немного. Небольшая группа, но все тщательно подобраны и им можно доверять. Э-э… возможно, я не совсем правильно описал ситуацию. На самом деле наша группа — это я сам и мои кровные родственники.
— Хорошо, я поставлю тебе еще одну кружку, чтобы отметить сделку.
Пока Джилл платила деньги за защиту, Огверн задумчиво рассматривал ее проницательными карими глазами.
— Позволь мне кое о чем рассказать тебе, — убирая деньги, снова заговорил он. — Наш крайне благочестивый и поразительно честный гвербрет организовал подразделение городских стражников, патруль из шести человек, которые постоянно шастают по улицам. Им нечего делать, кроме как совать свои любопытные носы в дела других людей.
— Клянусь демонами! — Джилл изобразила отвращение. — А они ночью патрулируют?
— Да. Отвратительно! Отец Блейна был превосходным человеком — с легким характером и легкой головой — то есть, я хочу сказать, глупой. Он был как раз таким, каким следует быть благородному лорду. К тому же его сильно отвлекала война. Блейн, к сожалению, пошел в свою умную мать. Жизнь стала совсем мрачной после того, как он унаследовал ран.
— Должна признать: я рада, что он делает все возможное для уничтожения бандитов.
— О, проклятые неотесанные хамы. Я ненавижу их! Искренне надеюсь, что ты убила нескольких, когда они атаковали ваш караван.
— Послушать тебя сейчас — так можно принять за одного из людей гвербрета.
— Пожалуйста, не будь грубой, — Огверн положил пухлую руку на огромную грудь примерно там, где должно находиться сердце. — Бандиты — это кровожадные олухи, которые шляются по дорогам и заставляют честных людей нанимать охрану. Если бы не они, настоящий вор мог бы ловко и незаметно подобраться к каравану. Именно так и делают настоящие дела. Кроме того, грабители не станут платить мне налоги.
— Ого! Стало быть, они — настоящий шип у тебя в боку!
Огверн фыркнул, изображая обиду. Джилл начала понимать, что он хочет получить от нее нечто не менее сильно, чем она от него.
— Любопытно, — сказал он наконец. — Я, конечно, слышал, что караван идет из Йира Аусглин. Предполагаю, что в Маркмуре вы не были.
— Я провела там пару дней. А что?
Мгновение он хмурился, глядя в свою кружку.
— Ну, — молвил наконец. — Вероятно, серебряного кинжала не интересуют кражи драгоценностей.
Сердце Джилл забилось от возбуждения.
— Ни в малейшей степени, — ответила она. — Я знаю, что мы считаемся двоюродными братьями воров, но все же кузен — не то же самое, что родной брат.
— Именно так. Видишь ли, до меня доходили кое-какие интересные новости из Дэверри. Предполагалось, что один парень должен был отправиться в Йир Аусглин с очень большим мешком украденных драгоценностей. Кстати, по слухам, он — полный болван. Он пытается выдать себя за купца, а на его коне узда, подходящие гвербрету, — и, кстати, боевое седло.
Джилл прилагала огромные усилия, чтобы скрыть жгучий интерес к разговору.
— Если камни все еще находятся в Йире Аусглин, то это не мое дело, — продолжал Огверн задумчиво. — Но несколько умных ребят пытались там найти этого так называемого купца — конечно, чтобы освободить его от непосильного груза. Они проследили за ним до реки Лит, и — пуф! Там он исчез. Просто колдовство какое-то!
— Поэтому ты задаешься вопросом, не мог ли он пробраться на вашу территорию. Должно быть, вещи, которые он вез, не имеют цены, раз за ним охотятся все воры в королевстве.
— Они очень ценные. Говорят, камни принадлежали самому королю.
— Но как кто-то мог украсть у самого короля?
— Хороший вопрос, серебряный кинжал, на самом деле хороший вопрос. Я только повторяю то, что слышал. Один из этих камней — рубин величиной с ноготь твоего большого пальца. Ты знаешь, сколько стоит такой камень? Предполагается также, что там есть опал размером с грецкий орех. Обычно опал стоит не больше других драгоценных камней, но камень такого размера встречается достаточно редко.
— В Маркмуре я слышала разговоры о каком-то перстне с сапфиром. Как ты думаешь, он мог быть из той же партии?
— Вполне, — глаза Огверна ярко блестели среди складок жира. — А что ты слышала?
— Предполагается, что перстень проклят, — Джилл быстро подбирала слова, пытаясь изложить сведения о камнях, обладающих двеомером, в понятных Огверну терминах. — Говорили, будто он посылает мысли прямо тебе в сознание. Да, и еще кое-что насчет того, как он выглядит… А, да. Иногда это просто сапфир, а иногда он светится и переливается.
— А теперь послушай: никогда не смейся над проклятыми камнями. За мою долгую, драгоценную жизнь через мои руки прошло много камней, и ты удивишься силе, которой обладают некоторые из них. Они действительно живут своей жизнью. Как ты думаешь, почему люди так ценят их? — Он замолчал, постукивая пальцами по столу. — Проклятый камень, говоришь? Это кое-что объясняет. Пара умных ребят в Дэверри на самом деле попыталась обокрасть того, с камнями, но они оба плохо закончили, так и не добившись успеха. Один разбился насмерть, выпав из окна, когда пытался забраться в него, словно кто-то взял и толкнул его — так сказал его напарник. И я не знаю, что случилось с другим.
