Пепел Черных Роз (СИ) - Гюльахмедов Альтаф (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Вот в том то и загадка этого мира. Если на них сейчас нападут, с целью уничтожить именно этого, почти уже мертвого соратника — они будут сражаться за него, и может быть, даже погибнут, но не уйдут.
— Все это выходит за рамки порученного мной, но многообразие этого мира начинает меня интриговать. В конце концов, шахматы мне тоже уже надоели в их старом виде и пора привнести в них новые правила.
Есть в этом мире хоть кто-нибудь, кто создан по моим правилам?
— Их очень мало, но они есть. Они четко выполняют приказы и живут почти по предписанным им правилам. Именно на них Оладаф делает свою ставку, и именно их хочет уничтожить Модо.
Когда все закончили со своими делами, они тронулись в путь.
Выехали еще до рассвета, стремясь поскорее покинуть уже порядком надоевший шумный город.
Выбранная ими для возвращения дорога в обход слева от Веселых Топей была намного длиннее, но и намного спокойнее. Торкел не хотелось рисковать и так уже поредевшим отрядом.
Он хотел, было, оставить несколько человек для охраны десятерых обозных ветеранов, но Белга прямо там во дворе казармы указал на торчащую с краю одинокую осину и спустя мгновение десять тяжелых коттеронских метательных ножей измочалили ствол до такой степени, что несчастное деревце переломилось и упало.
Сунувшиеся на шум короткоплащные остановились, увидев черные доспехи, и потянулись обратно.
Ехать по объездной дороге было веселее… чем по Веселым Топям. Холодный ветер поначалу заставлял ежиться и плотнее кутаться в плащи. С рассветом он все же утих, и лучи солнца озарили возделанные поля.
Далее дорога тянулась вдоль однообразных зеленых холмов непригодных для пахоты и потому используемых как пастбища для коров, овец и буйволов, которыми так славился Кайс.
Мрачные оборванные пастухи, едва завидя путников, свистом подзывали к себе огромных иссиня-черных псов-убийц. Айслин, припомнив нечто из истории, рассказал друзьям об этих собаках, выведенных магами Кривых зеркал, скрестивших пещерных волков с пустынными котами. Эти зверюги слепо подчинялись тем, кого они впервые увидели при рождении.
Пастухи же были отдельной кастой. Они не платили налоги, не призывались в армию, и будь они чуть более честолюбивы — они могли бы создать войско и при помощи одних своих псов завоевать какую-нибудь страну. Но, к счастью для соседей, неуживчивый нрав пастухов не давал им объединиться и они не любили друг друга еще больше, чем чужеземцев. К тому же псы-убийцы очень редко давали жизнеспособное потомство — рождение каждого из них проходило как великое таинство в глубине пещер при собрании самых близких членов семьи, для того, чтобы, открыв глаза, он навсегда запомнил их облик и служил им до самой смерти. Чтобы щенок, родившийся слепым, быстрее открыл глаза, старший из пастухов вылизывал их до тех пор, пока тот не прозревал.
Торкел немного помолчав, рассказал о том, что было известно ему — о том, как один из псов, потеряв последнего из своих хозяев, трижды пытался покончить с собой, бросаясь с вершин скал в ущелья, но остался жив. Он разорвал в клочья стадо, которое раньше охранял и умер лишь тогда, когда отряд арбалетчиков Империи, вызванный перепуганными соседями, расстрелял его в поле.
Сауруг молча выслушал все это, смачно сплюнул и повернул коня к пастуху, стоявшему на ближайшем холме. Айслин испугано ойкнул, а Торкел, вздохнув, незаметно проверил рукой, легко ли выходит из седельного чехла его верный арбалет, с тугими крестообразными полосками металла вместо обычных рогов и тетивой из жил задних ног прыгучей разломовской зубастой лягушки.
Не доехав сотни шагов до холма, Сауруг спешился и дальше пошел пешком. Не успел Торкел выхватить арбалет, как оба пса дежуривших около пастуха, черными тенями метнулись к орку и бросились на него. Айслин вытянул вперед руки, испуганно и второпях пытаясь сотворить отпугивающее заклятье, но тут же растеряно осекся.
Псы и не думали рвать зеленую плоть вздорного орка. Они прыгали вокруг него словно щенята вокруг своей матери, поднимались на задние лапы, норовя лизнуть в лицо, а орк теребил их черные головы, дергал за уши и бормотал что-то, затем, повернувшись к пастуху, поднял руку. Не торопясь и с почти королевским достоинством, хранитель пастбищ ответил ему приветственным жестом, свистом подозвал к себе неохотно подчинившихся собак и, отвернувшись от путников, скрылся за холмом.
Сауруг вернулся к друзьям, счищая с себя клочья черной шерсти. Примолкшие воины ждали, что же он скажет.
Выждав паузу, Сауруг ухмыльнулся и, явно очень довольный произведённым на всех впечатлением, произнес:
— Тебе маг, в твоей истории, не достает одной детали. Те самые чудесники, которые сотворили первого пса, не стали марать своих рук, и при рождении первого Пса, названного Эрги, у колыбели стоял Орк по имени Атур… Он ухаживал за ним как за собственным сыном и память об этом Эрги передал всему своему потомству.
— Почему же вы не возьмете их к себе? — спросил удивленный Торкел.
Сауруг вздохнул:
— Это было бы здорово, но чудесники установили запрет, они передали право повелевать детьми Эрги, тем, кто не любит и не участвует в войнах — пастухам Зеленых Холмов и они не могут изменить своей природы.
В молчании они продолжили свой путь, как вдруг орк пробормотал вполголоса, будто про себя:
— И правильно!.. Им здесь лучше и спокойнее. Не все же что способно убивать, должно это делать. Пусть просто защищают! Не так как все мы…
Трое орков решивших сопровождать Сауруга в его походе в Сухой Лес согласно кивнули в ответ. Они вообще были немногословны эти пещерники, и Торкел даже не поинтересовался, как их зовут. На его взгляд они были похожи друг на друга как капли воды и интереса для него не представляли никакого. Другое дело Айслин заведший с ними какое-то подобие дружбы и проводящий у их одинокого костра уйму времени на стоянках, выспрашивая что-то и записывая их неохотные рассказы.
Торкел так и представлял, что однажды они утащат его и сожрут где-нибудь неподалеку.
Так оно, может быть, и было бы… если бы не Сауруг. Он по собственному откровению отличался от своих собратьев именно словоохотливостью и веселым нравом, из-за которого, по сути, и не мог прижиться в собственном глухому к юмору племени. Однажды он признался, что его так и называют среди своих — Болтун.
ПЕРВЫЙ ВОСТОЧНЫЙ ПАТРУЛЬ
Когда они достигли Сухой Речки встревожившее их знамение — серебристо-белое сияние заполняло полнеба. Подкрашенное красными всполохами и простреленное ослепительно-голубыми молниями, оно словно гигантский спрут тянулось в сторону Цитадели.
Грохот грома стал оглушающим, невыносимым. Он тараном бил по барабанным перепонкам и заставлял вибрировать кожу. В темноте наэлектризовавшиеся доспехи стали светиться фиолетовым колдовским сиянием.
Передвигаясь по давно пересохшему руслу, рыцари указывали друг другу на струю воды постепенно превращавшуюся в поток. Где-то впереди, выше по течению пролилась гроза, и надо было спешно выбираться на склоны берега. Им приходилось кричать во весь голос, но перекричать грозу не удавалось.
Потом хлынул ливень.
Ручейки свежей дождевой воды устремлялись по иссохшему сотни лет назад руслу, выгибаясь дугой и создавая водовороты у вросших в землю камней.
В этом году не должно было быть много проблем с окрестными племенами. Сахалары примолкли после разгрома У Керр и не скоро еще соберутся с силами.
Нормальные люди не стремились в эти горы со злыми намерениями.
Бэтор поднял забрало шлема и, оглядевшись, прокричал солдатам приказ найти укрытие среди группы высоких валунов справа на возвышенности. Там можно будет переждать грозу, спокойно наблюдая за местностью.
Хорошо было бы развести костер, но это категорически запрещалось во время патрулирования. Бэтор вздохнул и представил, как он сейчас вопьется зубами в кусок вяленой говядины, которой их снабдили в Цитадели…
