Пути непроглядные - Мистунина Анна Владимировна (книги без регистрации txt) 📗
– Оставь, Торис.
Тот передернул плечами:
– Не могу. В самое нутро глядят, дермецы.
– Понимаю, но лучше не надо. Кто знает, что они тогда сделают?
Торис вздохнул, но дротик опустил.
– Все как-то все странно, и даже подраться не с кем, – пожаловался он.
– Подожди, еще подеремся, – утешил Рольван. – Пошли, вон, следопыты вернулись.
Он бегом направился к жертвеннику, возле которого два других командира выслушивали объяснения следопытов. Когда Рольван подошел, вконец потерявший терпение Ардивад прорычал:
– Хватит! Скажите мне, куда ведут следы, и довольно!
– Но мы же говорим, – был ответ. – Следы ведут сразу во все стороны.
– Разбежались? – спросил Рольван.
– Хитрость, наверное, – хмуро ответил Шеймас. Мысль о дрейвах, от испуга удирающих в разные стороны, похоже, не помещалась в его голове. – Разделились, чтобы заставить нас тоже разделиться. Неглупо, ха!
– И как же мы поступим?
– А что нам остается? – вопросил Ардивад, тяжело опершийся на копье. От волнения его перекосило еще больше обычного. Седые усы стояли торчком, словно им тоже не терпелось в драку. – Упустить их еще на тридцать лет? Нет уж, я разберусь с этими крысами, пока еще жив!
Он говорил в точности, как отец Кронан, и Рольван почтительно склонил голову. Дрейвы были и впрямь великим злом, если эти два таких непохожих друг на друга, но одинаково достойных мужа почитали их уничтожение главным делом своей жизни.
После недолго спора конников разделили на четыре малых отряда и бросили жребий, выбирая, кому куда направиться. Дурные предчувствия овладели Рольваном и больше не отпускали его с тех самых пор, как жребий был брошен и получившие направление воины уже рассаживались по коням. Резкое карканье тогда прозвучало сразу со всех сторон и заставило их на миг пригнуться к лошадиным шеям. Крича и громко хлопая крыльями, вороны поднялись с ветвей и разлетелись в разные стороны. Тревожные черные лоскутки быстро превратились в небольшие точки, теряющиеся меж редких облаков, но даже издалека в их движении ощущался почти боевой порядок. Никто не усомнился в том, что произошло: посланцы выведали все, что нужно, и теперь несут вести своим хозяевам.
Так и вышло, что в погоню за растворившимися в лесах дрейвами Рольван пустился полным самых мрачных ожиданий, во главе отряда, урезанного почти на треть. Единственный оставшийся с ним следопыт, Эранд, молодой, но невероятно ловкий воин родом из Ламории, даже не пытался скрыть растерянность. Подчиняясь его знаку, отряд подолгу останавливался и ждал, пока Эранд пешим обследовал лежащий перед ними участок и затем, смущенно кривясь, указывал направление. Дрейвы уходили, рассыпавшись по лесу и вдобавок почти не оставляли следов, но общего направления все же придерживались, а через несколько миль сошлись вместе и дальше отправились большой группой. Теперь преследовать их стало легче, но ощущение подготовленной ловушки усилилось еще больше. И все же, когда из-за деревьев впереди тучей полетели дротики, Рольван на мгновение растерялся и чуть было не стал жертвой собственной медлительности.
Его спас Монах: резко заржал и дернулся в сторону, так что смертоносное жало пронеслось мимо, не причинив вреда. Еще один дротик вошел в горло ехавшего рядом воина, под шлем; тот захрипел и свалился набок. Рольван выкрикнул команду, но за поднявшимся шумом с трудом расслышал сам себя. Дрейвы хлынули из-за деревьев, отчаянно вопя и размахивая оружием, словно вырвавшиеся из Мрака демоны. Их было не меньше трех десятков, и дрались они отчаянно, с той безумной яростью, что называлась у них священной и была не раз воспета в сказаниях. Слава дикарей, перед которыми не раз отступали даже блестящие легионеры Квира, разошлась поистине на весь мир. Но те, кто пришел с Рольваном, были не только лучше вооружены и защищены доспехами, не просто сражались верхом против пеших. Они и сами принадлежали к тому же народу, и священное боевое безумие было так же хорошо знакомо им, как и служителям старой веры.
Конь Рольвана рванулся вперед, почувствовав шпоры, и наконечник копья вонзился в незащищенное темя бегущего дрейва. Рольван наклонился вперед, пытаясь высвободить копье, но в тот же миг оказался атакован сразу с двух сторон. Волосатый, словно дикий зверь, гигант налетел, замахиваясь топором; Рольван принял удар на щит, и топор намертво застрял в нем. Рольван не успел ударить в ответ – другой дрейв в это время, поднырнув под копье, нанес колющий удар под ключицу. Кольчуга частично защитила его, но левая рука со щитом, на котором все еще висел, держась за свой топор, волосатый дрейв, сразу повисла, и бок намок от крови. Щит вместе с топором оказался в руках у дрейва. Монах взвился на дыбы прежде, чем Рольван сумел что-либо сделать. Ржание походило на лошадиный боевой клич, когда окованные железом копыта размозжили голову волосатого. Второй дрейв, упавший на четвереньки, уже вскочил и изготовился для нового прыжка. Выхваченный взамен брошенного копья меч Рольван обрушил ему на голову. Потом развернул коня и направился туда, где пеший Торис с огромным сверкающе-алым мечом кромсал на куски обступивших его противников. Помощь ему не понадобилась: когда Рольван подъехал, веселый гигант как раз добавил к пятерке трупов у своих ног последний, шестой.
– Ух, хорошо! – воскликнул он, вытирая лицо мокрой от крови перчаткой и улыбаясь до ушей. – Собачьи дети, они убили моего коня!
Ответить Рольван не успел: подняв обеими руками меч и оглушительно крича, Торис уже мчался в гущу новой схватки. Рольвану ничего не осталось, кроме как последовать за ним.
Через несколько минут все было кончено. На вытоптанной, залитой кровью траве в беспорядке были разбросаны тела. Отряд Рольвана уменьшился почти наполовину. Из дрейвов остались в живых всего двое. Их связали, примотав для надежности к двум растущим вблизи нечаянного поля сражения стройным соснам, и оставили под присмотром молодого Альдранда.
Для юноши это было его первое сражение. Отец Альдранда, верно служивший тидиру Дейгу на протяжении многих войн, привез сына в столицу, как только ему подошел возраст становиться воином. Но, когда стало известно о новых нападениях на северо-восточном побережье, и тидир отправил туда Морака с частью дружины, отцовское сердце не выдержало. Вместо сражений с грозными канарцами юноша остался нести службу в мирном Эбраке и попал под присмотр Рольвана. Завершись сегодняшнее приключение по-другому, Рольван предпочел бы и сам погибнуть вместе с Альдрандом, лишь бы не смотреть потом в глаза его отцу.
Впрочем, юноша сражался храбро и умудрился не получить ни единой царапины. Теперь он пребывал в странном состоянии где-то посередине между отчаянным восторгом от своей первой битвы и ужасом от такого количества смертей, и помощи в заботе о раненых от него ждать не приходилось.
А заботиться было о ком. Кроме Альдранда, полностью невредимым остался лишь Крахнен – немолодой и прославленный своей свирепостью воин, чье имя и нелюдимый нрав любого могли заставить подозревать дрейва в нем самом. Но только на первый взгляд. Крахнен был набожен до такой степени, что Рольван, неудавшийся монах, нередко прятал от него глаза. Особенно в такие моменты, как сейчас, когда тот первым по окончании сражения делом падал на колени и принимался возносить благодарственные молитвы.
Но пока Крахнен молился, Рольван бормотал проклятия, при помощи коленей и здоровой правой руки помогая удерживать в неподвижности Эранда, раненого в живот. Тот глухо стонал и дергался, не осознавая, что происходит, пока Игарцис из Ллистра, сын эрга по рождению и лекарь божьим даром, вытаскивал из его развороченных ударом топора внутренностей куски кольчуги. Сам Игарцис почти не пострадал: в самом начале сражения ему дротиком вскользь оцарапало щеку, но царапина уже запеклась и не кровоточила. Окажись дротик отравленным, он был бы мертв.
– Есть надежда? – спросил Рольван, когда Игарцис принялся зашивать рану.
– Бог знает, – последовал такой же короткий ответ.
