Теневые игры - Чайкова Ксения (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
– Вот сюда. Да осторожно на ступеньках, они наверняка скользкие! – Я, заметив знакомую вывеску, аккуратно подтолкнула своего спутника к дверям очередного трактира. "Фаршированный петух" был заведением пусть и не очень роскошным, зато едва ли не самым спокойным из тех, которые я знала. Для посиделок с недалеким благороднорожденным он вполне годился.
Однако Торин был противоположного мнения. Брезгливо обозрев трухлявые, уже давно не крашенные ступени крыльца, он сморщил свой аристократический нос и капризным голосом, больше подошедшим бы избалованному пятилетнему ребенку, чем высоченному увальню, вопросил:
– Это мы сюда, что ли?
– А что, есть какой-то другой вариант? – елейным голоском поинтересовалась я, начиная потихоньку закипать. Кто бы знал, как мне дороги все эти аристократы с их благородными замашками и заморочками!
– Конечно! – тут же оживился Торин.- Поехали в "Бургомистра и подкову" или в "Королевские розы"! А то можно…
– Ты хоть сам-то понимаешь, что пытаешься мне предложить? Да кто ж нас с гобой – грязных, растрепанных – в такие дорогие и роскошные заведения пустит? Кроме того, столы у них расписаны, наверное, на месяц вперед, так что нам вряд ли найдут местечко даже на полу у кухни.
– Предоставь это мне! – с непрошибаемо-оптимистичным апломбом привыкшего к выкрутасам гуляки покровительственно сообщил Торин, приподнялся на цыпочки и завертел головой, словно выискивая что-то или кого-то. Я настолько удивилась такому несвойственному моему бывшему подопечному поведению, что даже сразу не нашла что возразить. А потом уже было поздно: графенок остановил извозчика, галантно распахнул дверцу старой рассохшейся колымаги и даже помог мне усесться. Судя по невыносимому амбре, витавшему в этом жалком экипаже, до нас в нем возили свиней. Эту догадку весьма красноречиво подтверждала валяющаяся на полу солома и какая-то подозрительно темная кучка, к которой я из соображений брезгливости приближаться так и не рискнула. Тьма недоверчиво дернула носом, едва слышно зашипела и, цепляясь острыми коготками за свитер, перебралась с моих колен на плечи. Вонато тоже не жаловала столь сомнительные и неприятные ароматы. Равно как и их источники.
Разумеется, такую повозку, больше похожую на смердящий навозом фоб, чем на нормальный экипаж, мог остановить только Торин. Сам Лорранский, кстати сказать, был чем-то неимоверно горд и держался с таким величием, словно восседал в благоухающей ирисовой пудрой и духами королевской карете, а не в вонючей развалюхе, едва-едва трюхающей по городским улицам и ежеминутно грозящей рассыпаться на составляющие части. Оставалось только просить всех богов разом, чтобы никто из моих знакомьте не увидел меня в столь жалком и смешном положении.
Взгляд, коим нас одарил швейцар при дверях "Бургомистра и подковы", просто не поддается описанию. По нежному личику смазливого голубоглазого красавчика, затянутого в форменную ливрею и штаны с позументами, последовательно скользнули возмущение, брезгливость, злоба, удивление и раболепное упоение, когда он наконец-то разглядел, кого именно принесло к порогу сего недешевого, достойного всяческого уважения и восхищения общественного заведения. В своих догадках я не ошиблась – Торина и впрямь много где знали. Причем не только знали, но и уважали – правда, думаю, не столько самого аристократа, сколько его тугой кошелек. Надо было видеть, какой радостью просияли глаза холуя при виде Лорранского-младшего, торжественно выходящего из какой-то колымаги и многозначительно протягивающего руку в ее вонючие глубины! Как засуетился он, восторженный, стараясь одновременно поклониться, присесть, поприветствовать, поинтересоваться здоровьем, заглянуть в глаза и помочь Торину извлечь меня из экипажа!
Впрочем, тут мужчинам пришлось разочароваться: поняв, что графенок вошел в раж и настроен играть роль галантного кавалера до конца, невзирая на мое крайне негативное отношение к подобного рода фарсам и комедиям, я сама распахнула противоположную дверцу и выпрыгнула на мостовую без всякой посторонней помощи. Тьма, почувствовав мое настроение, боевито вздыбила чешую на загривке и разразилась азартным шипением, ясно показывающим, сколь невысокого она мнения о нашем сопровождающем. Да, милая, мне он, если честно, тоже не слишком нравится. Но мы сами виноваты – надо было бросить бестолкового аристократенка в "Сломанном мече", а не вытаскивать его из трактира и уж тем более не позволять ему нас куда-то волочь.
Словно почувствовав и в полной мере оценив мои мысли, Торин поморщился. А работник дверной ручки с достойным восхищения профессионализмом справился с потрясением, состроил на лице донельзя торжественную мину и с грациозным движением, не то полупоклоном, не то реверансом каким-то, распахнул толстые створки, отделяющие нас от изысканных ароматов, бликов света на дорогой хрустальной посуде, звона бокалов и негромкой, невыразимо благородной музыки. Да-а, это вам не стоны несчастного ат'тана в жестоких лапах вышибалы "Сломанного меча"!
Наша встрепанная, слегка припахивающая навозом парочка произвела фурор. Еще бы! Лощеные официанты с серебряными подносами, роскошно одетые мужчины, дамы в вечерних платьях и с ошеломляющими выставками драгоценностей на декольтированных бюстах, плечах и руках, дорогущий гномий хрусталь и альмовский фарфор, томные звуки арф, мягкие рубиновые и темно-синие переливы элитных вин, чинные ручные демоны в золотых ошейниках – и я, в старом свитере и потертых штанах, с криво подрезанными волосами, уже и забывшими, что такое прическа, занимательной коллекцией оружия иод одеждой и Тьмой на плече. Вся эта сомнительная красота держит за руку молодого щеголя в дорогом, но изумительно безвкусном наряде, да так, что и не поймешь, кто кого поддерживает – кавалер даму или дама кавалера (если, конечно, возможно употребить столь достойные слова применительно к нашей с Торином колоритной парочке).
– Мы хотим где-нибудь сесть,- доверительно сообщил аристократенок спешащему навстречу распорядителю. Тот сначала нахмурился, но, видимо, узнал постоянного клиента и заулыбался изо всех сил, старательно не замечая кусочков моркови, вольготно разместившихся на плече Торина, а также моего потрепанного вида и ехидной ухмылки наслаждающейся всеобщим вниманием Тьмы. К эксцентричным выходкам нашей знати все уже привыкли. Но до такого явления не додумался, кажется, еще никто. Большинство взиравших на нас дам брезгливо морщили напудренные носики, но у некоторых глаза уже разгорались восторженным блеском в предвкушении новых забав. Похоже, в ближайшее время обслуживающий персонал всех элитных заведений нашего города будет озадачен наплывом посетительниц в самой простой и непрезентабельной одежде, а также безвкусно наряженных щеголей с остатками моркови и капусты на плечах.
"Хоть бы он отряхнулся, что ли",- с внезапно прорезавшимся глухим раздражением подумала я, смерив мрачным взглядом Торина, шествующего вслед за распорядителем гордо и надменно, как гвардеец его величества на параде, посвященном очередной годовщине победы в войне Ветров.
"А ты ему помоги",- тут же стремительной цепочкой мыслеобразов посоветовала Тьма. Я сдуру послушалась и покровительственно смахнула овощи с плеча своего спутника. Увы, Торин понял этот жест совсем не так, как я рассчитывала, и просиял, будто я только что призналась ему в любви. Я невольно поморщилась и вздохнула. Вывод напрашивался сам собой: не хочешь себе зла – не делай людям добра.
