Возвышение Криспа - - (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Хаган повернулся к нему.
— Подойди сюда, паренек.
На какую-то долю секунды Крисп остолбенел. Но тут же вспомнил, что его избрали за храбрость. Он выпрямил спину, вздернул подбородок и подошел к Омуртагу. Туго натянутые шкуры вибрировали под ногами, как громадный барабан.
— Твой народ — наш пленник, — нараспев произнес Омуртаг, сжав левой рукой Криспово плечо. Хватка его была твердой и жесткой.
Правой рукой хаган вытащил из-за пояса кинжал и приставил к горлу мальчика. Крисп замер, затаив дыхание.
— Он целиком в нашей власти, — продолжал хаган, — и мы будем делать с ним все, что захотим.
— Империя заплатит золотом, если ты его вернешь. — Голос у Яковизия был скучающий. Криспа внезапно осенило, что посланник наверняка участвует в подобной церемонии не в первый раз.
— Дай нам посмотреть на твое золото, — проговорил хаган.
Интонация его по-прежнему была официальной, но отнюдь не скучающей. Он жадно уставился на мешочек, который Яковизий извлек из складок своего одеяния.
Видесский посланник вытащил одну блестящую монету и протянул ее Омуртагу.
— Пускай этот золотой предстательствует за весь выкуп, как мальчик — за весь народ, — сказал Яковизий.
Омуртаг отдал монету энарею. Тот пошептал над ней, сделав свободной рукой несколько еле заметных пассов. Видесский жрец бросил на него неодобрительный взгляд, но промолчал. Энарей произнес пару слов по-кубратски.
— Он говорит, это хорошее золото, — сказал Омуртаг Яковизию.
— Конечно, хорошее, — огрызнулся Яковизий, нарушив ритуал. — Империя веками чеканит монеты только отличного качества. И даже если бы мы решили наклепать фальшивок, то выбрали бы повод поважнее, чем выкуп каких-то оборванных крестьян.
Хаган громко рассмеялся.
— Похоже, тебя в детстве оса за язык укусила, Яковизий, — сказал он и возобновил прерванную церемонию. — Он говорит, это хорошее золото. Поэтому можешь забрать свой народ. — Хаган легонько подтолкнул Криспа к Яковизию.
Ладонь посланника была теплой и нежной. Он погладил Криспа по спине каким-то странным и в то же время знакомым манером.
— Привет, красавчик, — пробормотал Яковизий.
Интонация тоже была какой-то домашней, и до Криспа неожиданно дошло, почему ласковое прикосновение посланника показалось таким знакомым: его мать и отец вели себя друг с другом точно так же, когда собирались заняться любовью.
Прожив всю жизнь в одной комнате с родителями, засыпая по ночам вместе с ними в постели, Крисп не мог не знать, что такое секс.
Но до сих пор ему и в голову не приходило, что возможны вариации, в том числе включающие его с Яковизием. Теперь, осознав такую возможность, он понял также, что она его не волнует, и отступил от посланника на полшага.
Яковизий отдернул руку, точно сам удивился, чем это она занимается. Взглянув на его лицо, Крисп не поверил в рассеянность посланника. Чтобы отшлифовать такую бесстрастную маску, потребовалось явно немало лет. Поймав взгляд Криспа, Яковизий небрежно пожал плечами, как бы говоря: «Не хочешь тем хуже для тебя».
Вслух он, однако, произнес совсем другие слова.
— По рукам! — громко заявил посланник и повернулся к толпе крестьян, стоявшей перед помостом. — Народ Видесса, ты свободен! — крикнул он. — Автократор Раптей, да хранит его Фос, выкупает вас из долгого и мучительного плена в этой дикой варварской стране, где вы надрывались в тяжких трудах под игом злобных и жестоких хозяев. Хозяев? Нет, скорее грабителей, потому что они силой отняли у вас свободу, принадлежащую вам по праву…
Речь продолжалась в таком же духе еще некоторое время. Криспа поначалу впечатлило, но вскоре утомило выспреннее словоизвержение, которое Яковизий обрушил на головы крестьян.
«Вернее, на наши головы», — мысленно поправил себя Крисп.
Он успевал уловить одно слово из трех и сомневался, чтобы кому-то из толпы тирады Яковизия были более внятны.
Крисп зевнул. Омуртаг, увидев это, усмехнулся и подмигнул ему.
Яковизий, захваченный потоком красноречия, ничего не заметил.
Хаган поманил мальчика пальцем. Крисп подошел поближе. Яковизий снова не обратил внимания, зато глаза энарея и жреца так и впились в малолетнего народного предстателя.
— Вот, паренек, — вполголоса сказал Омуртаг, словно не желая мешать речи посланника. — Возьми это на память о сегодняшнем дне. — И протянул Криспу золотой, который Яковизий дал хагану в качестве символа, когда выкупал видессиан.
Жрец в синей рясе, стоявший позади Яковизия, дернулся, точно ужаленный пчелой, и начертил на левой стороне груди солнечный круг. А энарей, схватив хагана за руку, что-то жарко и настойчиво зашептал ему в самое ухо.
Омуртаг оттолкнул шамана так резко, что тот чуть было не свалился с помоста. Прорычав ему что-то по-кубратски, хаган вновь перешел на видесский, обращаясь к Криспу:
— Этот дурак говорит, что поскольку монета была использована в церемонии, вместе с ней я отдал тебе народ Видесса. Что ты будешь с ним делать, маленький крестьянин?
Он оглушительно рассмеялся, довольный собственным остроумием.
Яковизий сделал паузу, метнул на хагана свирепый взгляд и продолжил свои разглагольствования. Крисп тоже рассмеялся. Если не считать туники и сандалий — а теперь и монеты — у него никогда не было никакой собственности. И мысль о владении целым народом показалась ему абсурдной.
— Все, можешь идти обратно к маме с папой, — отсмеявшись, сказал Омуртаг.
Крисп спрыгнул с помоста, крепко сжимая в кулаке золотую монету, подаренную хаганом.
* * *
— Чем скорее мы выберемся из Кубрата и вернемся в цивилизованный мир, тем лучше, — провозгласил Яковизий и погнал крестьян назад в Видесс еще быстрее, чем кочевники гнали их оттуда.
Освобожденные видессиане не пошли назад тем же извилистым тесным ущельем, которое привело их в Кубрат. Они избрали более широкий и удобный путь в нескольких милях к западу. Там пролегал старый гравийный тракт, расширявшийся с видесской стороны гряды в просторную и ухоженную дорогу.
— Такое впечатление, что когда-то кубратская дорога была частью этой, — заметил Крисп.
Родители ничего не ответили. Утомительный переход и капризы Евдокии, еле стоявшей на ногах, не оставили им сил на праздные наблюдения.
Но жрец, который прибыл в Кубрат с Яковизием, услышал. Звали его, как успел выяснить Крисп, Пирром. После того как Омуртаг отдал мальчику золотой, Пирр постоянно крутился рядом, как бы приглядывая за ним.
— Правда твоя, паренек, — отозвался жрец, сидя верхом на муле. — Когда-то дорога была единой, потому что единой была страна. Когда-то почти весь мир был един.
— Единый мир? — нахмурился Крисп. — Ну разумеется, господин жрец. А каким он же еще может быть?
Плетясь за Криспом, Фостий не удержался от улыбки; в это мгновение сын был на удивление похож на отца.
— Я имел в виду единый мир под управлением Видесса, — сказал Пирр. — Но три столетия тому назад, за грехи видесского народа Фос наслал дикие хаморские племена, и они прокатились по Пардрайянской равнине и захватили те земли, где находятся сейчас хаганаты Татагуш, Хатриш — и Кубрат. Наши законные земли. В один прекрасный день, когда Фос, владыка благой и премудрый, сочтет нас достойными, мы вернем их себе. — Жрец быстрым жестом изобразил над сердцем символ солнца.
Крисп приумолк, раздумывая на ходу над словами жреца. «Три столетия» ничего ему не говорили; с таким же успехом Пирр мог сказать «давным-давно» или «много лет тому назад». Но «грехи» это было интересно.
— За какие грехи? — осведомился он.
Пирр осуждающе сжал тонкие губы в куриную гузку, и длинное узкое лицо его сделалось еще длиннее и уже.
— Те самые грехи, которыми Скотос, — жрец сплюнул на дорогу, демонстрируя свою ненависть к богу тьмы, — испокон веков уловляет человечество: грех отделения, из коего вырастает гражданская война; грех гордыни, заставивший этих глупцов зубоскалить над варварами, пока не стало слишком поздно; грех роскоши, ибо они наслаждались своими богатствами и палец о палец не ударили, дабы сберечь их для будущих поколений.
