Клятва верности Книга 2 (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (книги хорошего качества txt) 📗
— Сион Ход.
— Я же просил тебя звать меня по имени. Дантэн.
Серафима чуть смутилась, так как помнила этот момент, и он был очень мил в ту ночь.
— Дантэн, — поправилась она, а в следующую секунду чуть не задохнулась от опаляющего поцелуя атландийца, который обхватив её лицо ладонями, прильнул к ней, сметая все мысли, всё заготовленные речи. Девушка цеплялась за его китель и не могла насладиться их поцелуем.
— Эй, молодёжь, если чего замыслили, так презервативы в выдвижных ящиках шкафа. Во всех! — грозный голос бабы Мары вырвал из Фимы испуганный вскрик, и она, как ошпаренная, оттолкнула от себя Дантэна, но тот ловко обнял её за талию, крепче прижал к себе и рассмеялся. А баба Мара, приложив ухо к двери, продолжила кричать, так как не слышала, что творилось в ванной. — Там много чего интересного у меня припасено. Посмотрите, может, пригодится. Только я бы всё же посоветовала для первого раза кровать.
Серафима готова была умереть от стыда прямо в руках атландийца, и Ход даже чувствовал, что сердце у Симы стучало слишком уж быстро.
— А я думал, она хотела обогащать свой род генами атландийцев, — ехидно хмыкнул Дантэн и, ласково зарывшись рукой в волосы девушке, прижал её к себе и касаясь губами лба.
— Я… Она…
— Не извиняйся, — строго заявил мужчина, заглядывая в глаза девушке. — Это её выбор. Не твой. Нельзя осуждать других, возможно, твой выбор неверен, даже если кажется, что наоборот. Лишь время самый суровый судья, оно рассудит и покарает, а мы лишь движемся каждый по выбранному пути.
Серафима протяжно вздохнула, мысленно ругая как бабу Мару с её извечным любопытством, так и Дантэна с его загадками. Вот и пойми — обиделся он на бабулю или нет. Хотя, кажется, нет.
Атландиец не отпуская девушку от себя, открыл выдвижной ящик и взял серебристый квадратик с логотипом фирмы. Повертел и усмехнулся.
— Тебе решать, — шепнул он девушке, а та испуганно стала вырываться из объятий Сильнейшего.
— Совсем, что ли? Какое решать! Я не собиралась с тобой спать! Совсем, что ли? Это даже не смешно! Ты зачем прилетел? Только ради этого? — взвизгнула она, указывая на презерватив.
— Сим, у тебя странные реакции на блестящие прямоугольники, — весело отозвался Ход и ловко достал второй рукой золотую банковскую карту из кармана её платья. — Вот смотри! — решил провести эксперимент атландиец, демонстрируя и карту, и презерватив девушке.
Та поняла, что Дантэн просто издевается над ней. И, возможно, зря она вспылила, ни о каком сексе с ней он и не помышлял, ведь не принято же у атландийцев спать с кем попало, только с возлюбленной. Она опять опростоволосилась перед Сильнейшим, а он и рад смеяться над ней.
— Ты дурак, — обиженно шепнула Фима, ненавидя мужчину всей душой.
Дантэн жёстко усмехнулся и сделал шаг к Серафиме, пугая её своей резкой переменой настроения.
— Хам, козёл, теперь ещё и дурак — я пополняю свою копилку комплиментов. Только, Сим, не забывай, что я не землянин. Я Сильнейший.
Это было предупреждение, холодное и отчуждённое. Ни капли веселья в голосе, а жестокий взгляд Дантэна мог пригвоздить к полу. Сима прикусила язык и смутилась. Сделав шаг от мужчины, она готова была сгореть со стыда. Да, он Сильнейший. Да, он не простой атландиец, и она и так позволила себе слишком многое.
— Это вы не забывайте, что вы не в Атланде, а на Земле. Поэтому и вести себя должны подобающе, чтобы люди вас правильно понимали, сион Ход, — обиженно шепнула ему и ретировалась из ванной комнаты.
Ход дал девушке сбежать, а сам взял ещё парочку презервативов и запихал их в карман брюк. Дразнить Симу было забавно. Хотя он перегнул палку, не стоило её пугать, но и она забылась, оскорбляя его, Сильнейшего.
Когда же он вошёл на кухню, то застал разговор внучки и главы клана Заречиных на самом интересном моменте.
— Бабуля, это неприлично.
— Так и я о том же, неприлично заставлять меня ждать. Могли и другое время выбрать.
— Да мы ничем там не занимались! — нервно выкрикнула Фима, не забывая приглушать голос, явно не желая, что бы их услышал Ход.
— Да-да-да, — прервала начинающуюся истерику Серафимы Мара Захаровна, — так я и поверила. Губы алые, глазки блестят, сама пунцовая и при этом ничего вы там не делали. Ты кому рассказываешь?
— Сима, лучше правды бывает только правда. Так что нечего стыдиться её, — решил разрядить ситуацию атландиец своим появлением. Он скинул китель и повесил его на спинку стула, на котором сидела Сима, сам занял соседний, напротив Мары Захаровны. На сервированном на троих столе был чай и ягодный пирог.
— Вот, послушай умного чел…
— Атландийца, — поправила её внучка.
— Ну да, атландийца, — спохватилась бабуля, скептически оглядывая светящегося от непонятной радости Дантэна. — Итак, перейдём сразу к делу, когда вы улетаете домой?
Сима поперхнулась, а Ход прищурился, медленно растягивая губы в лукавой улыбке.
— Это не от меня зависит.
— Вот как, — отозвалась баба Мара, переведя взгляд на внучку, которая глазами строила ей устрашающие моськи. До её внучки всегда доходило всё как до высокой горы, поэтому женщина покачала головой своим мыслям и, взглянув на Дантэна, прямо ему и сказала: — Тогда надолго.
— Был другой вариант, но вы его не использовали, хотя ради этого она и здесь. Я разочарован вами. Думал, мы на одной стороне.
Мара Захаровна удивлённо вытянула лицо и, не скрывая усмешки, склонила голову к плечу, с интересом рассматривая атландийца.
— Ну вы и хитрый жук. Как по-мужски всю основную работу свалить на хрупкие женские плечи! Нет бы самому хоть что-то сделать в этом направлении.
Серафима была вся поглощена развернувшейся перепалкой. Баба Мара разозлилась, мужчина её обвинял в том, в чём она себя не считала виноватой. А весь ход разговора вращался вокруг самой девушки. И нужно было лишь уловить суть, чтобы высказаться, но, увы. Что-то неведомое для неё, но понятное этим двоим они обсуждали, словно понимали друг друга с полуслова.
— У землян дурная привычка совещаться. Вы обсуждаете любое событие в своей жизни, прежде чем принять глобальные и судьбоносные решения. Ей для этого были нужны вы, и я тоже доверял вашему решению и вашему влиянию, но время шло, а результат оказался обратным. Пришлось лететь и разбираться что нет так. Я вдруг перестал быть для вас идеальным вариантом?
— Ты бы ещё полгода подождал, а потом прилетел, — жёстко рявкнула на атландийца баба Мара и встала, чтобы подойти к шкафу и достать оттуда бокалы и бутылку вина.
— Бабуль, ты чего? — не на шутку забеспокоилась Серафима. Время обеда, а никак не ужина, чтобы пить алкоголь. Бабуля обещала, что будет следить за здоровьем.
— Сядь, — приказала та в ответ на её попытки остановить, и Фимка села, а Дантэн успокаивающе похлопал её ладонь, а потом и вовсе накрыл своей.
— Ты, голубчик, уясни, я своей внучке плохого не посоветую и брак не подкину. Хочешь взять её замуж, она сама должна тебя выбрать.
— Бабуля, — предостерегла её внучка. — Я ещё здесь сижу и всё слышу.
— А вот и слушай, да на ус мотай, — недовольно полоснула внучку взглядом Мара Захаровна, протягивая бутылку вина атландийцу. Тот намёк понял и ловко открыл бутылку, и даже разлил в три бокала на высоких ножках.
Пригубив виноградный напиток, бабуля немного успокоилась от нападок Хода. Неожиданные обвинения были обидны. Но как же удивительно то, что мужчина изучил её внучку за какой-то месяц и отпустил домой только ради того, чтобы она вернулась к нему — сама, по собственному решению. А эта дурочка всё перевернула с ног на голову и наломала дров.
— Она в империю Лаудунь собралась, — пожаловалась Мара Захаровна атландийцу. Ход ей нравился: наглый, молодой, красивый и богатый. Власть и деньги — всё было при нём, даже привязанность к её внучке. Невооруженным взглядом видно, что за девчонкой он прилетел. А Фимка не понимает его, выискивает подводные камни, копается, боясь довериться. Сложно с ней будет атландийцу, хотя, может, это ему и нравится в ней.
