Трон знания. Книга 3 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Нашёл! — обрадовался Лайс и отодвинул стол. Потянув за спрятанную в половице скобу, поднял крышку. — Совсем сдурела старуха.
Адэр заглянул в погружённый во тьму подпол. Пахнуло морозной свежестью, донёсся всплеск воды.
— Под домом колодец?
Страж подсветил фонарём. Погреб. Полки с банками. Плавают тряпки и корзины. Поднялись грунтовые воды! А бабка-то права…
Машины полетели по селению. По улицам струились бурливые ручьи. Чем ближе к дороге, тем шире и мощнее они становились. Курганы за посёлком превратились в пробудившиеся ото сна вулканы. Грязь стекала со склонов и хоронила под собой асфальт. Стражи вдавливали педали газа в пол, двигатели ревели на предельной мощности. Когда справа вновь потянулась бескрайняя пустошь, все перевели дух. Сзади — там, где недавно бежала дорога и возвышались холмы — нёсся грязевой поток.
Часть 03
***
Адэр побродил по залам, разгоняя тишину шагами. Посидел в библиотеке, щёлкая выключателем настольной лампы. В кабинете покрутился в кресле, рассматривая стены и шкафы. Здесь ему нечего делать. Здесь он оторван от мира. Почему он здесь?
Гюст доложил о приезде маркиза Бархата и Эша. Адэр виделся с Виларом две недели назад. Без веской причины он бы не приехал. А ветон, скорее всего, пользуется любым случаем, чтобы покататься по стране и посмотреть, во что превратился Грасс-Дэмор.
Переступив порог тёмной гостиной, Адэр споткнулся о чемодан, оставленный у двери. Прислуга не успела разобрать или Вилар не задержится в замке надолго? В спальне горел свет. В камине весело трещали поленья. Его растопили недавно, и в выстуженных непогодой покоях было сыро и холодно. В ванной шумела вода.
Адэр прошёлся по комнате. На прикроватной тумбочке фотография отца Вилара. Суан Бархат… В бронзовых, потускневших, как старые подсвечники, глазах — смешливая искорка. Интересно, каково ему сейчас? Наверное, плохо…
На подоконнике скрученный галстук — Вилар не изменяет своим привычкам. На спинку кресла брошен пиджак, на полу блокнот — выпал из кармана. Адэр поднял блокнот и открыл без задней мысли.
Только дождь и я.
Мы с ним так похожи.
Слёзы льёт душа,
Ливень плачет тоже.
Мне бы тучей стать,
Полететь к любимой.
И к ногам упасть
Дождевой лавиной.
Но стою под небом,
Зря раскинув руки.
Пью с холодным ветром
Горький вкус разлуки.
Во рту появился вкус полыни. Адэр бросил блокнот на пол и вышел из комнаты.
Возле своих апартаментов задержался, глядя в глубь коридора:
— Давно её нет?
— Четыре дня, мой правитель, — ответил караульный.
— Кто с ней поехал?
— Драго и Мебо.
— Она ходила к Иштару?
— Да, мой правитель. Принести журнал посещений заключённого?
— Не надо. Если маркиз Бархат будет просить о встрече, скажешь, что сегодня я никого не принимаю.
Адэр никак не мог уснуть. Лёжа на кушетке, обнимал Сирму и слушал шум ливня за окном. В голове крутилось: «Только дождь и я… Только дождь и я…» Вытащил локоть из-под головы девушки.
— Вы уходите? — пробормотала она спросонья.
— Спи, — сказал Адэр и перебрался на кровать.
Долго ворочался, пытаясь согреться под пуховым одеялом. Не выдержал, встал. Поверх кашемировой рубашки натянул шерстяной свитер и сел в кресло перед камином. Парень отполз от огня, примостил морду на его коленях. Адэр поглаживал горячую шерсть и не мог понять, почему зябнут пальцы.
В гостиной хлопнули двери, донёсся гулкий звук шагов по паркету. Ночью потревожить может только Гюст.
В дверь постучали.
Адэр потрепал Парня за уши:
— Мы спим. Верно?
Стук повторился.
— Мой правитель! Прибыла Малика Латаль.
В душе зашевелилась подзабытая злость.
Адэр открыл дверь, зажмурился от яркого света:
— Ради этого ты поднял меня с постели?
Гюст сделал шаг назад:
— Простите, мой правитель. Малика ждёт вас в кабинете.
— Буду утром, — сказал Адэр и хотел захлопнуть дверь, но Парень выскочил из спальни, в несколько прыжков пересёк гостиную и вылетел в коридор.
В холле слуги мыли пол. Грязных следов для одной советчицы было слишком много.
Адэр проследовал в приёмную и, не взглянув на склонившихся перед ним людей, вошёл в кабинет. Малика стояла возле окна; вокруг сапог растеклись грязные лужицы. Парень ластился к ней, как телёнок: то потрётся мордой о мокрое пальто, то уткнётся носом в подставленную ладонь. Непривычные для зверя ласки окончательно вывели из себя.
— Не могла подождать до утра? — возмутился Адэр.
Малика оттолкнула Парня, подняла голову. Устала… Даже присматриваться не надо, чтобы заметить, как она устала.
— И почему в таком виде?
Малика вяло улыбнулась:
— Я боялась, что усну в ванне, а вы уедете.
— Отправляйся к себе, поговорим завтра. — Адэр щёлкнул пальцами. — Парень! Идём.
— Я проехала сотни миль, — сказала Малика. — В машине закончилось топливо, и я шла под дождём несколько часов. Да, я не успела переодеться и сделать причёску, не подвела губы и не подкрасила ресницы, как ваши служанки. Я не спала двое суток — сделайте скидку. Если вы сейчас уйдёте, я превращусь в совесть, которой у вас нет, и буду мучить вас всю ночь. Утром вам будет стыдно смотреть мне в глаза. Зачем вам это?
— Твоя дерзость возмутительна!
— Извините. — Малика попыталась оттолкнуть Парня, но пошатнулась и еле удержалась на ногах.
— Сними хотя бы пальто.
— Да. Конечно. Извините.
Непослушными пальцами Малика расстегнула пуговицы. Бросила пальто на стул, но промазала, и оно упало на пол. Стянула с головы мохеровый шарф, спутанные пряди укрыли худенькие плечи.
Адэр сел за стол и указал на кресло.
— Только сяду — усну, — отказалась Малика. Прислонилась спиной к каминной колонне и обратила на Адэра блёклый взгляд. — Вы никогда не были в Грасс-Дэморе зимой. То, что сейчас происходит, вам может показаться нормальным… Это не нормально. В это время у нас всегда шёл снег и стояли мягкие морозы.
— Собралась прочитать мне лекцию о климате страны?
Малика пропустила колкость мимо ушей.
— Старожилы пророчат лютую зиму, — прозвучал её вялый голос. — Селяне пускают на дрова сараи, дома, заборы. Я была у климов. Видела, как ливни смывают их поля. Это страшно. Старейшина попросил меня взять Париза, чтобы он поговорил с вами. Мы с ним заехали к ориентам. Если бы вы видели грязевой поток, который слетает с обрыва на берег, если бы видели, на что похоже море… Я испугалась, что морского народа уже нет. Но мои стражи разыскали их лагерь и привели Туная. Можно я приглашу их?
В кабинет вошли двое. Верхнюю одежду они сняли в приёмной, мокрые сапоги и штаны были облеплены грязью.
— Это Тунай, — представила Малика ориента. — А это Париз, клим.
Замкнутое проживание в резервациях сохранило чистоту крови этих людей. Клим — высокий, зеленоглазый, со светло-русыми волосами. Ориент смотрелся как человек, которому в детстве не хватило витамина роста, но над ним не хотелось подшучивать. Серьёзное, загорелое до черноты лицо, сине-зелёные глаза, которые видели немало штормов. Воинственная поза, словно ориент приготовился к столкновению с волной.
— Говори, Париз, — велела Малика.
Клим поклонился:
— Мой правитель! Мы каждый год сеем озимые. И в этом году посеяли, а половину посевов снесло дождями. Если на голую землю придут морозы, погибнет вторая половина.
— Чем я могу помочь?
— У нас оставалось зерно, но вы приказали продать его государству.
— Я приказал продать излишки, — уточнил Адэр.
— Мы просим продать нам зерно обратно.
— Зерна нет.
Клим потёр ладонями бока:
— А можно у кого-то взять? В долг. Мы отдадим с урожая. Если весной мы не засеем поля заново, начнётся голод.
— До весны ещё есть время.
— Тунай, говори, — сказала Малика.
Ориент поклонился:
— Мой правитель! Мы уже голодаем. В море стекает грязь. Она отогнала рыбу на глубину. Начался прилив, побережье сужается. Мы боимся, что скоро зальёт пещеры. Йола просит дрова, парусину или брезент. Мы разобьём лагерь в степи, возле обрыва.
