Железная воля Джини Ло (ЛП) - Йи Ф Ц (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Я опасалась поездки и ощущала немного вины, так что поведала Квентину и Гуаньинь ту же версию, что и родителям. Мы будем только в колледже. Только Юни знала, что мы будем на вечеринках ночью.
— Мы заставили тебя долго ждать? — сказала я.
— Не знаю, — Юни подняла телефон. — Я была занята, играя в твою игру, и не заметила время. Сколько там уровней?
— Они создаются на ходу, так что… бесконечное множество?
Она покачала головой.
— Это жестоко. Люди будут тратить жизни, пытаясь победить.
Я создала не такую и сложную игру. Нужно было обезьянкой прыгать между облаков. Если падал, можно было спастись ограниченным количеством предметов, самым обычным из них была железная палка, которая тянулась из глубин смерти и толкала к безопасности.
Руцуо Хуань, представитель компьютерного кружка из нашей школы, часто заглядывал поверх моего плеча, пока я ее делала. За время в компьютерных классах я увидела новую сторону тихого одноклассника, который терпеть не мог плохо сделанную работу. Я сделала бы игру быстрее, если бы он не уничтожил мой ранний код.
— Я не исправила рандомизацию, — сказала я. — Игра слишком сложная, и на каждом раунде можно умереть. Вряд ли в нее кто-то будет играть.
— Ох, не знаю, — сказала Юни. — Тут говорится, что ты — девяносто шестая в топ сто в магазине приложений.
Мы собрались возле ее телефона. Точно, «Король обезьян прыгает на небо» была внизу списка.
— Нужно много пользователей, чтобы попасть на это место, — сказала Юни. — Это нечто.
— У-ху! — закричал Квентин, подняв кулаки. — Я буду знаменитым!
— Ты уже известен, балда, — сказала я. — Я узнала о тебе по самым старым историям. Так что ты из легенд.
Квентин усмехнулся.
— Да, но теперь я стану известным в новой эпохе. Буду на всех платформах.
Я бросила капюшон ему в лицо.
6
Юни не смогла остаться на ужин, хотя моя мама просила. Она уже договорилась о встрече с тетей, и родство победило. Но Квентин знал, что должен был остаться. Мама не отпустила бы его, не накормив.
Он сидел со мной за столом на кухне, пока мама готовила, и я описывала новости из школы. День прошел безумно, и мое повышение в волейбольной команде казалось давним событием. Уже окаменело. Мне пришлось выкопать историю из других слоев для мамы, чтобы не упомянуть божеств или демонов.
— Капитан? — мама подбросила стручковую фасоль над сковородой и поймала, не глядя. — Что в этом хорошего?
Да, она не спешила хвалить ребенка за достижения. Но в последний раз она слышала от меня о спорте в начальных классах, когда дети по очереди были капитанами, чтобы все ощутили себя в этой роли.
— Это серьезно, — сказал ей Квентин. — Место капитана вызывает уважение. И это любят в колледже, — он придвинулся ко мне и опустил ладонь на мою, словно мы сообщали о беременности.
Такой добрый поступок и верность заставили меня вздрогнуть.
— Почему ты говоришь как эксперт? — я отдернула руку. — Ты разве был капитаном?
— Нет, — он улыбнулся. — Потому я был ужасным, когда был младше.
Я вспомнила историю Сана Вуконга. Можно было сказать, что технически он был главой команды Сянзаня, когда они искали священные сутры, и его слушались Песчаник и Свинья. Но я не хотела быть капитаном, который подавлял младшеклассников, чтобы они слушались. Несмотря на то, что случилось сегодня с яогуаями.
— И при поиске работы это поможет, — сказал Квентин. — Компании хотят нанимать лидеров из колледжа. Они первым делом смотрят на это.
Он перегибал немного. Я не знала, с чего он вообще это взял.
— Работа… ох, я еще так далеко не думала.
— Тебе не нужно переживать о том, что будет после школы, — сказала мама поверх плеча. — Если не найдешь работу, Квентин о тебе позаботится.
Глаза Квентина расширились, словно у рефери в боксе, заметившего, что у обоих бойцов были ножи. Он замахал мне руками за спиной моей матери, показывая, что он не разделял это мнение.
Я вдохнула носом так глубоко, что могла бы задуть свечи на торте. Когда я досчитала до трех и выдохнула, опасный миг прошел. Все было хорошо. Еще одно старомодное заявление мамы. Не стоило ссориться из-за пустяка.
Я гордилась собой. Я была воплощением спокойствия и прощения.
— Никто не думал, будет ли у меня время на роль капитана, — сказала я. — Как же мои дополнительные занятия? — я состроила Квентину гримасу, чтобы он понял намек.
— Если это важно, то выдели время, — сказала мама. Аппетитный запах чеснока и имбиря наполнил комнату, она добавила специи на сковороду. Запах останется в нашей тесной кухне без вентиляции до завтра. — Времени всегда больше, чем ты думаешь, его просто нужно отыскать. Когда мы с твоим отцом открывали магазин мебели, мы были так заняты, что составляли графики дел на каждые пятнадцать минут…
Она замолкла. Я отвела взгляд. Она не в первый раз не заканчивала.
Опыт тех дней, катастрофа, которая получилась из совместного бизнеса родителей, проступили тоскливым воспоминанием. Буря чувств заставила маму замолчать.
У меня были американские ценности, и они помогали пережить давление от трагедии. Всякое бывает. Люди меняются. Всегда можно отвлечься на телевизор.
Но для нее происходящее в нашей семье было кипящим котлом горечи, и содержимое становилось только неприятнее. И так будет вечно. У азиатских родителей был не такой и большой набор психологических инструментов.
Квентин попытался нарушить молчание:
— Знаешь, можно упростить себе задачу. Создать помощника капитана.
Точно. Он видел, как хорошо это работало с Гуаньинь. Пытаться командовать тем, кто выполнял твою работу, было хорошей идеей только на бумаге. Другие старшеклассники, которые играли дольше меня, будут ра-а-ады выполнять мои приказы. И юные тоже. Новички едва знали, с какой стороны сетки были враги.
И я не хотела говорить об этом. Настроение мамы заразило меня, испортило миг спокойствия, и мы вернулись в эмоциональное состояние, в котором были почти все пять лет. Мама и дочь стали хмурыми коконами. Кто знал, когда мы выберемся. Точно не этим вечером.
Квентин тихо вздохнул при виде моего лица и стал задавать вопросы, на которые уже знал ответы:
— Я могу вам помочь? — крикнул он маме.
— Не глупи, — сказала она, высыпала фасоль на тарелки и опустила их перед нами, пар поднимался вуалью перед лицом Квентина. Она замерла перед рисоваркой.
— Что-то забыли? — сказал он.
— Нет, я… — она покачала головой. Я слышала, как она с силой тыкала лопаткой в чашу, наполняя большую миску.
Фу. Теперь мы злились. Агрессивно гремящие тарелки и рев пылесоса чаще, чем нужно, были саундтреком моего детства. Мама развернулась, ее лицо было немного красным. Она замерла на середине пути к столу.
Ее руки задрожали. Я такого еще не видела. Что-то было не так.
— Я в порядке, — сказала она, хотя никто не успел задать вопрос. Она попыталась опустить еду на ближайшую поверхность. Миска перевернулась и упала на пол.
— Мама! — я оттолкнула стул, стараясь добежать до нее раньше, чем она упадет.
— Я в порядке, — заявила она громким сильным голосом. Но рухнула на пол, словно ребенок, который не хотел больше идти. Она упала на запястье с силой, точно его сломала.
Квентин пропал. Я знала, не глядя, что он перемахнул стол, чтобы помочь.
Я все равно не увидела бы его. Перед глазами темнело. Я видела только маму в моих руках, хрупкую, маленькую и дрожащую, и я собиралась сидеть там, качать ее в своих руках и молить всех существующих богов, чтобы все было хорошо.
7
— Джини, я в порядке, — сказала мама.
Было глупо так говорить, если бы мы были в палате в больнице, она лежала на койке, трубка была бы соединена с ее худой и бледной рукой. Но — нет. Мы вдвоем сидели на тусклых стульях перед грудой журналов в фойе. Мы даже на прием еще не попали.
