Злоключения славного Аджо (СИ) - Бутримов Александр (читаемые книги читать .TXT) 📗
Этан, Адонго, Ннамбди… А, точно, еще взяли Зарбенгу. Мы после того боя сильно напились и он рассказал пару слезливых историй об умерших жене и детях — подробности не запомнил. Но его появление в Белом Гнезде с горстью медяков и создание собственной банды было достойно жгучего пойла, что я купил ему! Он с ребятами держал отхожие места. Кланы таким не занимаются, духовники — тоже, а за канализацией следить надо, иначе город утонет в собственных помоях. Ну вот бандиты и трясли деньги с местных жителей, пока их права не оспорили Изумрудные братья. Друзей Зарбенгу в итоге перебили, а его самого бросили в ямы. Как оказалось, один из уже клейменных парней Клалва в тот злополучный день найден зарезанным из-за трактирной свары. В конечно счете я поручился за Зарбенгу, да и хозяину он понравился.
***
— Теперь я, парни! — Рогатая Олэйинка пригубила пульке и заговорила, бурно жестикулируя. — В Белое Гнездо попала как в сказке — ничего не помнящей о детстве сельской дурочкой. Как вы думаете, где началась моя жизнь?! Да! И не просто в трактире, а в гостинице Золотой верблюд. Я и тогда отличалась низким ростом и сухим телосложением, да только гладкая бледная кожа позволила хозяевам наряжать меня в платьицы и выдавать за девчушку богатых родов. Меня научили шайянскому еще в первый год, затем старошайянскому, святому наречию и еще паре языков — железному говору бакаму и дурацкому щелкающему языку западных народов. Сначала носила еду в комнаты богачам, затем музицировала на трапезах, развлекала гостей речами. — Олэйинка картинно захлопала ресничками и, по-детски надув губки, проблеяла. — Я же должна была быть хорошей девочкой для моих хозяев, не правда ли?
Ннамбди Трюкач раскрыл рот, пьяные глазки Парниши заблестели вожделением, пока Зарбенгу, хохоча, не отвесил ему увесистого подзатыльника.
— Итак. — Продолжила она, когда все отсмеялись. — Всё было хорошо, пока ко мне не посватался старый дед из — вы не поверите — Клалва! Причем всерьез, со свадьбой, совсем из ума вышел! Я уже губу раскатала, а его жены и, самое главное, сыновья — тут как тут! Причем решили меня перед дедом крепко втоптать в грязь, посулив богатства за ночь с ними. Тут пришлось крепко задуматься, но я решила взять буйвола за рога и дедку-то всё и выпалила. В общем… Так я и стала Рогатой Олэйинкой! Из трактира выгнали — сыновья и старые жены постарались — а там и на улицы податься пришлось. Даром, что не в трактирные девки — я развязывала языки богатым постояльцам на их родных наречиях, изображая дочку мхарану, после чего продавала сведения бандам.
— А как клеймо-то получила?.. — Не выдержав, выпалил Этан.
— Так дедуля уже года два как почил! А младший из сыновей ко мне людей послал — тут-то я и ухватилась за шанс. Жаль он женат — как ни старалась, а со своими рогами мне его захомутать не удалось! — Хохотнула Олэйинка.
Смотря на её две ассиметрично расположенные шишки на лбу, я медленно покачал головой. Жаль, они не рассосались со временем.
***
Буру — мой бывший пленитель и нынешний господин. Уверенный в себе увитый мышцами и сияющий лысиной стареющий первенец Клалва. Меня не выделяет — порой даже кажется, что не узнаёт. Наутро нас растолкали его сыновья — повели к каравану, зачитали инструкции. Каждое слово впивалось звуками в израненный похмельем ум, но мы стойко дождались конца. Отряд разделили — четверо из одиннадцати ушли с детьми через западные ворота. Позже мы узнаем причину — Лунное братство снова вышло на охоту. Но этим нам пока голову решили не забивать.
Оставшиеся семеро — я, Зарбенгу-Уж, Готто Хохмач, Этан Скряга, Парниша-Ннамбди, Адонго Коротыш и наша звезда — несравнимая Рогатая Олэйинка — под личным предводительством Буру Клалва отправились через врата прочь из Белого Гнезда на восток.
Сначала было больно. Первую неделю нас будили на заре, кормили вареной пресной сорговой кашей, поили еще теплой кипяченой водой, после чего отправлял искать дичь в одном белье. К полудню, вымотанные, мы Зарбенгу и Готто, договорившись действовать вместе, притащили антилопу гну, а эти идиоты-одиночки — пару дохлых птиц. К обеду мы готовили мясо — Зарбенгу нарвал нужной травы для запаха и вкуса, а я подготовил костер. Готто разделал тушу и пожарил на камне мясо. Так мы стали главарями нашей семерки.
В дальнейшем Этан стал брать на плечи Коротыша, а Зарбенгу состряпал ему короткий лук. Стрелы уж настругала Олэйинка! Парниша, как всегда, запорол свою работу и мы пристроили его к девке. Уж сколько шутеек мы насобирали за эти дни — трюкач так мило стесняется рогатой красотки! В общем, работа пошла в пору и к концу первой недели мы отстроили пару деревянных домишек, каменное кострище с кухней, частокол и ров. Обосновались на холме в двух днях пути от Белого Гнезда.
Вторая неделя пошла легче — столь редко выходящий на контакт и следящий за нашей работой Буру начал учить нас бою. Вообще, я предполагал, что бваны — это не только господские твари, но и защищающие нас от грабителей и врагов герои. Правда, будучи сам бандитом, предавался сим размышлениям довольно редко.
Бваны — воины. Любое иное ремесло им постыдно. У бваны может быть хозяин, которому они приносят клятву верности, а может быть два верблюда за спиной, квагга под седлом и абсолютная свобода. Но, чаще всего, решения принимаются первенцами на совете — кого принять на службу, на кого пойти войной, а с кем крепче дружить. И рядовому бване остается лишь ненавидеть тех, кого скажут и служить носителями клейма клана-сюзерена.
Но я теперь Клалва. А Клалва — хозяева этих земель. Миру они известны за три вещи — немногочисленность, нечеловеческую силу и живучесть, а также — за абсурдное упрямство. Поэтому-то хозяин и смог научить нас премудростям боя!
Рано утром, до зари, Буру выстроил нас шеренгой, перед нами — хозяин, рядом с ним — низко севший верблюд, из тюков на котором он и стал вынимать нам драгоценные подарки.
Зарбенгу, естественно, получил комплект обсидиановых ножей, купленный за драхму еще в Белом Гнезде. Красивые, отбалансированные и сияющие, они упали в его дрожащие руки вместе с поясом из кожи буйвола, с мешочками для каждого из ножей. В основном их нужно метать, но Буру стал учить его и древнему искусству железных людей-бакаму, издревле определяющих справедливость на ножевой дуэли до первой крови.
Готто Хохмач талантами к боевому искусству не обладает, зато бесподобно разбирается в травах, кулинарии и потрошении, а как смежное дело освоил костоправство и ведьмовские мази. Ему вручили широкий булатный тесак и колдовской набор — всевозможные ножнички, увеличительные стекла на палочке, конопляные нитки, иглы и иную дребедень, от которой я морщился, а Готто трясся в предвкушении. О, Равва, да ему нужно было в пыточной, а не в трактире годами работать!
Жирный Этан Скряга получил здоровенный шестопер на короткой ручке, броню из кожи буйвола, наши шуточки, а затем — здоровенного верблюда со всем скарбом с плеча Буру. Как оказалось, Этан единственный из нас, умеющий читать, писать и, самое главное, считать. Это объясняет его кличку! Ему вручили с десяток чистых свитков пергамента, письменные принадлежности и дали кучу свободного времени вечерами, дабы он мог описать всякое наше имущество.
Парниша-Ннамбди, наверное, не отказался бы от трактирной девки, но вместо нее хозяин дал ему парные кинжалы из настоящей стали бакаму, короткие, застроенные на конце. Ну и приказал нам присматривать за ним.
Мы всё гадали, что даст хозяин Адонго Коротышу — лук или дротики. Никто из нас не ожидал ярмарки невиданной щедрости, поэтому на крученый самострел не грешил никто. А зря. Под взгляды округлившихся глаз, Буру с непроницаемым видом вынул его — настоящее чудо столичных механиков, стальной самострел. Строго говоря, его чаще всего применяют верблюжьи всадники на государевом довольствии в крупных войнах. Ложе из лакированного дерева, плечи и колодка из благородного железа, а вместо стремени — инженерный крутящийся механизм с двумя ручками. Конечно, перезарядка такого самострела занимает гораздо больше времени, но натяжение стрелы будет достаточным, чтобы пробить пехотинца в броне за щитом с добрых ста метров. Наверное.
