Дом глав родов: Дюна - Герберт Фрэнк Патрик (читать полную версию книги .TXT) 📗
– Мы начнем без оружия, используя воображаемый клинок в твоей правой руке. Это упражнение – вариация „пяти отношений“. Каждая из реакций поднимается до того, как возникла необходимость. Опусти руки по обе стороны тела и расслабься.
Зайдя Тегу за спину, Айдахо взял руку мальчика пониже локтя и продемонстрировал первую серию движений.
– Каждый из атакующих – перышко, плывущее по бесконечной траектории. При приближении перышка эту траекторию необходимо изменить и отвести от себя. Твои движения должны быть как дуновение воздуха, что выносит перо в сторону.
Айдахо отступил на шаг и стал наблюдать, как Тег повторяет движения, иногда исправлял ошибки, резко ударяя по тому из мускулов, что выбивался из ритма.
– Путь учится само тело, – бросил он, когда Тег спросил, почему он это делает.
Во время паузы для отдыха Тег поинтересовался, что Айдахо имел в виду, говоря о „душевной боли“.
– Вокруг твоей оригинальной памяти возведены стены сознания голы. В подходящий момент некоторые из воспоминаний потоком хлынут назад. И не все воспоминания будут приятны.
– Великая мать говорила, что баша вернул память тебе.
– Боги подземные, малыш! Почему ты постоянно говоришь „баша“? Это был ты!
– Я этого еще не знаю.
– Ты представляешь собой совсем особую проблему. Для того, чтобы гола мог пробудиться, необходимо воспоминание о смерти. Но в твоих клетках нет информации об этом.
– Но… баша мертв.
– Баша! Да, он мертв. Ты должен чувствовать это там, где больнее всего, и знать, что баша это ты.
– Ты действительно можешь возвратить мне память?
– Если ты сможешь выдержать боль. Знаешь, что я сказал тебе, когда ты восстановил мою память? Я сказал: „Атридесы! Вы все чертовски похожи друг на друга!“
– Ты… ненавидел меня?
– Да, и ты сам себе был противен из-за того, что сделал со мной. Дает это тебе какое-то представление о том, что мне необходимо сделать?
– Да, сир, – очень тихо.
– Великая Мать говорит, что мне нельзя предать твоего доверия… и тем не менее ты предал мое.
– Но я вернул тебе память?
– Видишь, как легко думать о самом себе как о баша? Ты был в шоке. И да, ты вернул мне память.
– Это все, чего я хочу.
– Это ты так говоришь.
– Великая… Мать говорит, что ты ментат. Те, что я тоже был ментатом… чем-нибудь поможет?
– Логика говорит, что да. Но у нас ментатов есть поговорка, что логика слепа. И мы сознаем, что есть логика, которая пинком вышибет тебя из насиженного гнезда прямиком в хаос.
– Я знаю, что означает хаос! – очень горд собой.
– Это ты так думаешь.
– И я доверяю тебе!
– Послушай меня! Мы – слуги Бене Джессерит. Преподобные Матери построили свой Орден не на доверии.
– Значит, мне не стоит доверять… Великой Матери?
– В пределах, которые ты узнаешь и научишься ценить. А пока, я предупреждаю тебя, что Бене Джессерит работает в системе организованного недоверия. Они рассказывали тебе что-нибудь о демократии?
– Да, сир. Это то, где ты голосуешь за…
– Это то, где ты не доверяешь никому, у кого есть власть над тобой! Сестры прекрасно это знают. Не доверяй слишком много.
– Значит и тебе мне нельзя доверять?
– Единственно в чем ты можешь доверял» мне, это в Том, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы вернуть тебе изначальную память.
– Тогда, мне не важно, насколько это будет больно, – он поднял глаза на ком-камеры, его взгляд выражал, что он прекрасно понимает их назначение. – А они не сердятся, что ты говоришь о них такое?
– Иначе как данные их чувства ментата не касаются.
– То есть ментатам важны факты?
– Факты – вещь хрупкая. Ментат может запутаться в них. Слишком много надежных данных. Это как дипломатия. Чтобы добраться до проекций, тебе необходима новая хорошая ложь.
– Я… запутался, – это слово он употребил с некоторой заминкой, не очень уверенный, что имеет в виду.
– Это я и сказал однажды Великой Матери. А она ответила: «Я плохо вела себя».
– Предполагалось, что ты не будешь… запутывать меня?
– Разве что это сможет чему-то научить, – а поскольку Тег по-прежнему выглядел озадаченным, Айдахо добавил: – Давай я расскажу тебе одну историю.
Тег тут же уселся на пол, реакция, которая показала Айдахо, что Одрейд нередко прибегала к тому же методу. Хорошо, это значит, что Тег уже подготовлен к восприятию.
– В одной из моих жизней у меня был пес, который ненавидел моллюсков, – начал Айдахо.
– Я ел моллюсков. Их доставляют с большого моря.
– Ну так вот, мой пес ненавидел моллюсков, потому что один из них бьет столь безрассуден, что плюнул ему в глаз. Такое запоминается. И что хуже, плюнула просто дырка в песке, никакого моллюска видно не было.
– И что сделал ваш пес? – мальчишка наклонился вперед, опираясь подбородком на руку.
– Он выкопал обидчика и принес его мне, – Айдахо ухмыльнулся. – Урок номер один: не позволяй неизвестному плевать тебе в глаз.
Тег засмеялся и захлопал в ладоши.
– Но давай посмотрим на это с точки зрения пса. Поймать плеваку! А затем славная награда: хозяин доволен.
– Твой пес выкапывал новых моллюсков?
– Каждый раз, когда мы выходили на пляж. Он с лаем охотился за плеваками, а хозяин уносил их прочь, и их никогда уже не было видно, за исключением пустых раковин с обрывками мяса, свисающего с внутренней стороны.
– Ты их ел.
– Взгляни на это как пес. Плеваки получали справедливое наказание. Он придумал, как избавить мир от обидчиков, и хозяин доволен.
– Сестры думают о нас, как о собаках? – продемонстрировал догадливость Тег.
– Некоторым образом. Никогда этого не забывай. Когда вернешься в свою комнату, поищи «lese majeste». Это поможет тебе определить наше отношение к хозяевам.
Тег глянул на ком-камеры, потом снова на Айдахо, но ничего не сказал.
Айдахо поднял глаза на дверь за спиной Тега и сказал:
– Эта история рассказывалась и для тебя.
Тег вскочил на ноги и повернулся, ожидая увидеть Великую Мать. Но это была только Мурбелла, которая, прислонясь к стене, стояла возле двери.
– Белл не понравится, что ты говоришь об Общине таким образом, – сказала она.
