Артания - Никитин Юрий Александрович (первая книга .TXT) 📗
– И что же? – спросил Щажард.
– Просто смотри, – сказал Барвник.
Он что-то делал за его спиной, резко запахло псиной, послышалась скороговорка заклинаний. В помещении пронеслись темные тени, пахнуло жаром и запахом горящего леса. В темной поверхности странного масла, что больше похоже на жидкое железо, возникло слабое свечение.
Маг продолжал бормотать, уже громче, настойчивее. В масляной жидкости проступило неясное изображение темной ночной улицы. Долго Щажард ничего не мог рассмотреть, только далекие блики факелов, краешек звездного неба, потом дважды промелькнула вроде бы человеческая фигура. Кто-то шел в тени настолько глубокой, что глаза ломило от всматривания.
– Ну и что? – спросил Щажард.
Барвник не ответил, запах паленого стал сильнее, запахло горящей шерстью. Человек передвигался в тени, наконец впереди выступил освещенный факелами дом. Красивый, богатый. Щажард чувствовал, что уже видел этот дом, но сразу не мог вспомнить, ночью все смотрится подругому.
Человек не стал подходить к двери, а перемахнул через забор. Все время невидимый глаз следовал за ним, словно над прячущимся летела бесшумная сова и смотрела на него неотрывно. Человек забежал к маленькой боковой двери, отрывисто постучал. Прислушался, снова стукнул трижды, с разными интервалами. Дверь открылась, он шагнул в освещенный проем.
Щажард едва не вскрикнул. В освещенной комнате стояла с факелом в руке Валенсия, одна из знатнейших женщин Куябы, жена покойного володаря Гицула. Мужчина откинул на спину капюшон, распахнул объятия. Женщина выронила факел и бросилась ему на грудь. Мужчина наступил широким сапогом на пылающий факел, наступила тьма.
Щажард откинулся на спинку кресла. Мучительно хотелось видеть, что там дальше, хотя мог догадаться, но этот проклятый варвар затоптал факел, как будто чувствовал, что за ним наблюдают!
В помещении сильно пахло нечистотами. Щажард ощутил подступающую блевотину, сказал грубо:
– Распахни окна!.. Почему такая вонь?
– Таким делом занимаемся, – ответил Барвник. Однако окна распахнул, чистый воздух разбавил запах гнили, пригасил вонь. – Ну что увидел?
– Что показал, то и увидел, – буркнул Щажард. – И давно ты это обнаружил?
– С неделю.
– С неделю? И все это время молчал?
Барвник пожал острыми, как у сидящей птицы, плечами.
– А что особенного? Всего лишь артанин тайком ходит к куявке. Наши страны враждуют, всем известно, что не мешает разным людям дружить, торговать, извлекая для себя немалую выгоду. Это не запрещается. Кстати, практичные куявы из торговли с артанами извлекают выгоды больше, чем артане, это мы все знаем.
– Да при чем здесь выгода, – протянул Щажард. Мозг разогрелся от вихря мыслей, что метались в тесном черепе, как сухие листья во время урагана. – Это же сам Скилл! Наследник престола. Правда, тцар силен и крепок, но он не подлинный тцар, а лишь замещает исчезнувшего тцара, отца Скилла!.. Этот Скилл уже сейчас мог бы предъявить права на престол.
Барвник нахмурился.
– Насколько я слышал об этом Скилле, он даже не заикнется. В Артании, как известно, благородство постоянно состязается с еще большим благородством. Дядя Скилла тут же передаст ему престол, едва Скилл восхочет занять, но сам Скилл, признавая умение дяди управлять страной, предпочитает оставаться у него лучшим полководцем.
Щажард буркнул:
– Зато у нас все полководцы спят и мечтают захватить престол. Как будто страной управлять так же просто, как войском!.. Так что же с этим Скиллом?.. Как использовать наше знание?.. Он нарушает строгие законы…
– Не законы, – возразил Барвник.
– Пусть заповеди, – охотно согласился Щажард. – Заповеди еще строже. Законы можно менять каждый день, а вот заповеди… Скилл нарушает строгие заповеди своих предков! Простолюдинам это как-то прощается, хоть и осуждается, но это совсем недопустимо для благородных. Тем более высших! А выше Скилла практически нет никого… Только чернь уверена, что чем человек выше, тем он свободнее. На самом же деле самые свободные – это беднота, простолюдины. А вот Скилл должен быть безупречным…
По его подвижному лицу пробегали быстрые тени мыслей. Старый маг почти видел, какие из них острые, какие глубокие, какие взяты из самых тайных арсеналов, а какие родились только сейчас, на стыке, на сплаве, от столкновения, как при ударах огнива возникают искры, что могут превратиться в бушующее пламя, от которого побегут люди и звери, а ночь превратится в день…
– Погоди, – напомнил Барвник. – Не увлекайся. Это на потом. Сейчас у нас другая задача. Понеотложнее. Этот Придон добыл ножны с какой-то непонятной легкостью. Говорят, он полностью разрушил одно из укреплений дивов. Вообще стер их с лица земли, так что теперь артане могут напрямую ходить через те земли в Вантит, минуя наши земли.
Щажард поморщился.
– Да, это непредвиденное осложнение. Раньше мы держали в руках все дороги в Вантит. Артанам приходилось платить, единственная дорога проходила в пределах видимости сразу трех башен горных магов. Этот варвар нанес нам урон…
– Но он стер с лица земли дивов, – заметил Барвник. – Может быть, это перевесит?
– Нет, – ответил Щажард. – Не перевесит… Куявия – превыше всего. Но что с рукоятью меча?
– Боюсь, что узнать ее точное место – дело времени.
Щажард со злостью ударил кулаком по столу.
– Как мы были уверены, что он не сумеет добыть даже ножны!.. Добыл, гад.
– Боюсь, – сказал Барвник трезво, – что рукоять добыть будет не намного труднее. Здесь ему обещана помощь… Черево обещал ее от имени тцара, дурак.
– Дурак, – согласился Щажард.
Маг покачал головой.
– Придумывай. Но подумай и о том, что я тебе показал. Скилл – нарушитель их освященных богами или традициями законов. Придон – наш враг. Если сегодня же… или завтра Придону показать… а еще лучше – столкнуть его с переодетым Скиллом? Придон в обычаи Артании верит свято. Он готов будет убить…
– Брата?
– Нет ни отца, ни матери, ни брата, – отрезал Барвник, – когда дело касается освященных основ! А здесь Скилл осквернил, с точки зрения правоверных артан, саму святость их веры! Осквернил богов. Придон не просто будет готов его убить, но, возможно, даже постарается убить. Чтобы скрыть позор своей семьи. Убить и сказать, что брат был с важной тайной миссией по выявлению наших сил, но подлые куявы его убили…
– Ну-ну, продолжай.
– Но мы знаем, что лучший воин в Артании – это Скилл. Возможно, он вообще сильнейший на белом свете. Ходят слухи о его необыкновенной матери… Так вот, Скилл, защищаясь, легко убьет Придона. Он вынужден будет убить, потому что Придон честен и не станет скрывать постыдную тайну. Единственный способ заставить его замолчать – это убить. Скилл убьет без колебаний – артане сентиментальны, но жестоки.
Щажард всмотрелся в раскрасневшееся лицо мага. Спросил с неожиданным любопытством:
– Ты знаешь, что руководит мной. Но в чем причина твоей ненависти к этим артанам?
Барвник усмехнулся.
– Мои причины поблагороднее. Я, как и артане, больше пекусь о величии страны, чем о своей шкуре или своем животе. Артания гордится своими воинами, своей доблестью, воинским умением, а лучшей защитой своих городов считает не высокие городские стены, а воинскую доблесть. А когда в чести мускулы и острые топоры, то магия презираема, а сами маги изгоняются! Я не хочу быть изгнанным. Я не хочу, чтобы Придон взял самое большое сокровище Куявии – прекрасную Итанию, потому что это усилит власть Острого Топора!
Щажард подумал, кивнул:
– Да, у тебя причины веские. Если честно, я тебе доверяю больше, чем… себе. Меня интересует только власть. Все остальное у меня уже есть. Если сумею столкнуть с трона этого дряхлеющего льва, то – обещаю! – никто не посмеет преследовать магию в Куявии. Ни Придон, ни кто другой из героев. Мне же магия нужна.
– Знаю, – ответил маг невесело. – Даже знаю, для чего. Но наши интересы совпадают. Так что действуем вместе.
