Пророчество: Дитя Земли - Хэйдон Элизабет (книги TXT) 📗
— Послушай меня, Рапсодия. Я отправила восемьдесят четыре идеально подготовленных воина на поиски чудовища, ни один из них, понимаешь, ни один не вернулся! Ты обладаешь огромным талантом и могучим потенциалом, каких не было ни у кого, ты способна победить ф'дора, но тебе не хватает дисциплины и силы воли. Сердцем ты хочешь спасти мир, но твое тело лениво. Ты не понимаешь всей силы зла, ждущего своего часа, чтобы тебя уничтожить.
Если тебе плевать на собственное благополучие, подумай о тех, кого ты любишь. Подумай о друзьях, сестре и детях, заботу о которых ты взяла на себя. Ты понимаешь, что их ждет, если ты потерпишь поражение? Нет, поскольку иначе мечтала бы только об одном — найти его и пронзить мечом. Тысячу раз! Знать, что он умер, и испытать радость мести за страдания, причиненные им людям за столетия его существования.
Рапсодия отвернулась, она не могла смотреть на пылающую гневом Элендру. Ее охватило поразительное спокойствие, ощущение мира, несущее в себе опасность. Наконец-то она поняла, какая невероятная задача перед ней стоит, и ее охватила паника.
— Ты знаешь, что сделал ф'дор с твоей семьей и друзьями? Тебе известно, что случилось с Истоном, Рапсодия?
— Нет, — прошептала Певица.
Глаза Элендры прояснились, словно ее отрезвил голос ученицы.
— Тебе повезло, это было ужасно, — сказала она уже спокойнее. — У тебя есть возможность положить конец страданиям людей — навсегда. Благодаря своему родству со звездами и огнем и помощи дракианина. Ты одна из Троих. Чудовище знает, что ты здесь. Демон давно тебя ждет. Но если ты будешь не готова к схватке, он застигнет тебя врасплох, и то, что он с тобой сделает, заставит тебя мечтать о смерти, которую ты будешь призывать, точно благословение. В таком случае, я могла бы много лет назад собственноручно вручить ему Звездный Горн.
Рапсодия сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться. В гневном голосе Элендры она почувствовала отчаяние, которое ее тронуло. Оно отозвалось в ее душе, и она услышала печальную песнь, наполненную невыразимой болью, точно такой же, какую испытала она сама, когда поняла, что уже никогда не увидит родного Острова. Рапсодия ошиблась: воительница не смогла примириться с Прошлым. Более того, как ни невероятно это могло показаться, Элендра с трудом справлялась с леденящим душу ужасом, не знающим конца.
— Элендра, мы должны понять друг друга, — проговорила она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и не дрожал. — Я не хочу с тобой ссориться. Пожалуйста, сядь и давай поговорим. После этого я с радостью пойду с тобой на поле, и ты сможешь гонять меня столько, сколько захочешь, хоть до самого заката. Но ничего из занятий не выйдет, если мы не сможем найти взаимопонимание.
Воительница неохотно опустилась на стул, стоящий около стола. Рапсодия устроилась напротив нее.
— Элендра, я не могу стать точно такой же Илиаченва'ар, какой была ты.
— Не смеши меня, Рапсодия. Я ведь тоже родилась не с мечом в руках. Мне пришлось всему учиться, как и тебе. Для этого требуется упорство и стремление добиться поставленной цели. Нельзя быть воином и не желать при этом сражаться.
— Я именно такой воин, — ответила Рапсодия. — У меня просто нет выбора. Но я хотела сказать тебе совсем другое. Я знаю, что смогу научиться владеть мечом. У меня гораздо более опытная наставница, чем были твои учителя, по правде говоря, лучшая в мире. Но природа наделила нас разными способностями. Ты обладаешь силой, которой нет у меня, и умом, похожим на редкий музыкальный инструмент. — Она посмотрела в очаг, где догорала ее лютня. — Нет, наверное, я выбрала неверное сравнение.
— Я поняла, что ты имела в виду, — невольно улыбнувшись, проговорила Элендра, которая начала понемногу приходить в себя.
— Но я обладаю умениями, которых нет у тебя. Я другая и, попытавшись стать тобой, потерплю поражение. Мне представляется, что в борьбе с таким могущественным врагом необходимо использовать любые доступные нам методы, и все их следует оттачивать. И потому я должна научиться виртуозно владеть мечом, и я научусь благодаря твоей мудрости и мастерству — думаю, сейчас не стоит упоминать пинки под зад, которые тоже неплохо помогают в определенных ситуациях. Однако я считаю, что мы не имеем права недооценивать другое оружие, имеющееся в моем распоряжении. Ты постоянно твердишь, мол, я должна меньше рассчитывать на свою силу во время сражения и «полагаться на скорость, ловкость и не вести себя точно разъяренный болг», верно?
— Ты все это не просто так говоришь?
Рапсодия вздохнула.
— Надеюсь. Существуют разные виды оружия, и каждое из них могущественно по-своему и в свое время. Я хочу, чтобы ты поняла: музыка в моих руках может стать значительно более смертоносным оружием, чем меч. Дело не в том, что я развлекаюсь, услаждая свой слух, это мое умение, Элендра, искусство, в котором я сильнее всего. Только не подумай, будто я недооцениваю значение Звездного Горна и необходимость учиться им владеть.
Элендра разглядывала ее несколько мгновений, а потом опустила глаза и медленно выдохнула:
— Ты права. Мне не следовало вымещать на тебе свою боль. Извини меня за лютню.
Рапсодия уловила в ее голосе какую-то незнакомую интонацию и нахмурилась.
— Элендра, посмотри на меня. — Когда та не пошевелилась, она повторила: — Посмотри на меня, пожалуйста.
Воительница подняла голову и встретилась с Рапсодией глазами, в которых стояли слезы.
— Элендра? Что случилось? Пожалуйста, не надо от меня скрывать, скажи.
— Сегодня, — прошептала она.
— Что произошло сегодня?
Элендра смотрела в огонь.
— Годовщина.
— Годовщина твоей свадьбы? О, Элендра!
— Нет, Рапсодия, — грустно улыбнувшись, ответила воительница. — Годовщина его смерти.
— О боги! — Сердце Рапсодии наполнила печаль. — Извини меня.
Она бросилась к своей наставнице и обняла ее сзади за плечи. Она стояла так довольно долго, до тех пор, пока Элендра не прикоснулась к ее руке. Тогда Рапсодия выпрямилась и подошла к стойке для мечей.
— Ладно, Элендра, — сказала она, прикрепляя меч к поясу. — Я готова.
Ее сон был окутан сумраком, и вдруг Рапсодия увидела крошечную светящуюся точку. Она сияла в противоположном углу комнаты, заливая все вокруг себя призрачным мерцанием, Рапсодия села на постели, не в силах оторвать взгляд от ее разгорающегося огня. В воздухе, зацепившись за тонкую паутинку, висела малюсенькая звездочка.
Глядя на нее, Рапсодия внезапно осознала, что в темноте сияют и другие огни, сотни более тусклых фонариков, озаряющих мир вокруг нее светом. Они напоминали украшения в лавке ювелира, сверкающие драгоценные камни, при колотые к бархату ночи. Затем она опустила голову и с удивлением обнаружила себя не в своей комнате в доме Элендры, а каким-то непостижимым образом перенесенной на кружевное облако, повисшее над окутанной ночью землей.
И вот начался рассвет, проснулось золотое солнце и замерло на востоке над горизонтом. Его лучи пролились на землю, и Рапсодия увидела, что крошечная звездочка — это минарет в Сепульварте; лорд Стивен показывал ей книги с изображением знаменитого Шпиля. Солнечный свет отразился от него, а затем осветил Роланд, раскинувшийся внизу. Драгоценные каменья оказались городами, которые перестали сиять, едва взошло солнце.
Где-то в глубине ее сознания повторялась одна и та же мысль — пора петь хвалебный гимн новому дню, но Рапсодия не могла издать ни звука. Она тряхнула головой и вдруг увидела, как к Сепульварте приближается черная тень. Рапсодия замерла от ужаса, когда тень коснулась Шпиля и в следующее мгновение поглотила базилику, на бросив на нее сумрачное покрывало.
Но на его фоне Певице удалось разглядеть старика. Неожиданно оказалось, что Рапсодия находится всего в нескольких футах от него. Бледный, словно смерть, он мо лился, стоя возле алтаря огромной базилики. Вокруг него метались языки черного огня, он произносил заклинания, и вдруг изо рта и носа у него потекла кровь, оставляя яркие алые пятна на белоснежном одеянии. Рапсодия, не в силах произнести ни слова, смотрела, как его поглотил черный огонь.
