Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП) - Роулинг Джоан Кэтлин (библиотека книг .txt) 📗
- Ей там ничто не грозит, родители позаботятся о ней, - ответил Люпин.
Окончательность принятого им решения, о которой свидетельствовал его тон, граничила с безразличием.
- Гарри, я уверен, Джеймс хотел бы, чтобы я был рядом с тобой.
- Что ж, - медленно ответил Гарри. - А вот я этого не хочу. И совершенно уверен, что отцу было бы интересно узнать, почему вы решили быть рядом со мной, а не со своим ребенком.
Люпин побелел. Казалось, температура в кухне упала градусов на десять. Рон оглядывал кухню с таким выражением, точно ему необходимо было запомнить ее в мельчайших подробностях, глаза Гермионы метались с Гарри на Люпина и обратно.
- Ты не понимаешь, - сказал Люпин.
- Так объясните, - ответил Гарри.
- Я совершил ошибку, женившись на Тонкс. Я сделал это вопреки моему рассудку и с тех пор страшно жалею об этом.
- Понятно, - сказал Гарри, - и потому вы собираетесь бросить ее с ребенком и сбежать с нами?
Люпин вскочил на ноги, стул его кувырком полетел назад. Он уставился на всех троих с такой лютостью, что Гарри впервые в жизни увидел проступившие за его человеческим лицом признаки волчьей натуры.
- Ты не понимаешь, что я сделал со своей женой и своим еще не родившимся ребенком! Я не должен был жениться на ней, я обратил ее в прокаженную! - Люпин лягнул перевернувшийся стул. - Ты всегда видел меня только среди членов Ордена или в Хогвартсе, под опекой Дамблдора! И не знаешь, как относится к тварям вроде меня волшебное сообщество! Узнав о моей болезни, со мной и разговариватьто перестают! Ты понимаешь, что я натворил? Даже ее родные пришли от нашего брака в ужас. Да и какие родители захотели бы, чтобы их дочь вышла замуж за оборотня? А ребенок… ребенок… - И Люпин буквальным образом вцепился себе в волосы, сейчас он казался просто помешанным. - Подобные мне обычно не размножаются! Уверен, он родится таким же, как я. И как мне простить себя, передавшего свою болезнь ни в чем не повинному ребенку? А если он чудом и не пойдет в меня, лучше, в сотни раз лучше будет, если он вырастет без отца, которого ему придется стыдиться!
- Римус! - прошептала со слезами на глазах Гермиона. - Что вы говорите? Как может ребенок, любой ребенок стыдиться вас?
- Ну, не знаю, Гермиона, - сказал Гарри, - вот мне, например, за него стыдно.
Гарри и сам не понимал, что пробудило в нем такой гнев, но и он тоже вскочил на ноги. Люпин смотрел на него так, точно Гарри ударил его.
- Если новый режим считает мерзостью даже «магловских выродков», что же он сделает с полуоборотнем, отец которого состоял в Ордене? Мой отец погиб, пытаясь защитить мою мать и меня. Вы считаете, он согласился бы на то, чтобы вы бросили свое дитя и ушли с нами на поиски приключений?
- Как… как ты смеешь? - произнес Люпин. - Речь идет не о стремлении к опасности или славе… Как ты смеешь предполагать такую…
- Я предполагаю, что вы считаете себя отчаянным сорвиголовой, - ответил Гарри. - И хотите занять место Сириуса.
- Гарри, перестань! - взмолилась Гермиона, но он не отвел гневного взгляда от дергавшегося лица Люпина.
- Я никогда не поверил бы, - сказал он, - что человек, научивший меня сражаться с дементорами, трус.
Люпин выхватил палочку с такой стремительностью, что Гарри не успел даже протянуть руку к собственной. Послышался громкий удар - Гарри почувствовал, что летит спиной вперед по воздуху, потом он врезался в стену кухни и сполз по ней на пол и только тогда увидел, как за дверью исчезает подол Люпиновой мантии.
- Римус, Римус, вернитесь! - крикнула Гермиона, однако Люпин не ответил. И миг спустя они услышали, как в вестибюле хлопнула дверь.
- Гарри, - простонала Гермиона, - как ты мог?
- Легко, - ответил Гарри. Он встал, на затылке, которым он врезался в стену, набухала шишка. И его все еще трясло от гнева. - Не смотри на меня так! - рявкнул он Гермионе.
- Сам на нее так не смотри! - прорычал Рон.
- Нетнет, не надо ссориться! - произнесла, вставая между ними, Гермиона.
- Тебе не следовало так разговаривать с Люпином, - сказал Гарри Рон.
- Он это заслужил, - ответил Гарри. Разрозненные образы мелькали в его мозгу: падающий, пробивая занавес, Сириус, повисшее в воздухе изломанное тело Дамблдора, вспышка зеленого огня и голос матери, молящий о милосердии…
- Родители, - сказал Гарри, - не должны бросать детей, если… если только их к этому не принуждают.
- Гарри… - вымолвила Гермиона и положила ему на плечо руку, утешая, но он стряхнул ее и отошел от Гермионы, глядя в разожженный ею огонь. Когдато давно он говорил вот из этого очага с Люпином. Он тогда усомнился в Джеймсе, и Люпин успокоил его. А теперь искаженное мукой белое лицо Люпина словно плыло перед ним в воздухе. И на Гарри навалились угрызения совести. Рон и Гермиона молчали, но Гарри знал, что они безмолвно переговариваются за его спиной.
Он повернулся к ним и увидел, как они поспешно оторвали взгляды друг от друга.
- Я понимаю, мне не следовало называть его трусом.
- Не следовало, - тут же подтвердил Рон.
- Однако именно так он себя и повел.
- И все равно… - произнесла Гермиона.
- Знаю, - сказал Гарри. - Но если это заставит его вернуться к Тонкс, значит, я все сделал правильно, так?
Он не смог скрыть мольбы, прозвучавшей в его голосе. Гермиона смотрела на него с сочувствием, Рон - неуверенно. Гарри уставился в пол, думая о своем отце. Одобрил бы Джеймс то, что он сказал Люпину, или рассердился бы на сына, так обошедшегося с его старым другом?
Безмолвие кухни казалось гудящим от только что разыгравшейся в ней сцены, от непроизносимых вслух укоров Рона и Гермионы. Принесенный Люпином номер «Ежедневного пророка» попрежнему лежал на столе, с первой страницы смотрело в потолок лицо Гарри. Он подошел к столу, сел, наобум открыл газету и сделал вид, что читает. Ему не удавалось различить ни слова, сознание его заполняла стычка с Люпином. Гарри был уверен, что заслоненные газетной страницей Рон с Гермионой снова затеяли свой бессловесный разговор. Он с шумом перевернул страницу, и ему попалось на глаза имя Дамблдора. Прошла секундадругая, прежде чем Гарри понял все значение изображавшей семейную группу фотографии, под которой значилось: «Семья Дамблдоров. Слева направо: Альбус, Персиваль, держащий новорожденную Ариану, Кендра и Аберфорт».
Гарри вгляделся в фотографию. Отец Дамблдора, Персиваль, был человеком приятной наружности, глаза его поблескивали даже на этой выцветшей от старости фотографии. Малышка Ариана была не больше хлебного батона, да и отличительных черт у нее было мало. Угольночерные волосы матери, Кендры, были стянуты на затылке в узел. Лицо ее казалось точеным, она была в закрытом шелковом платье. Гарри, всматриваясь в темные глаза, высокие скулы и прямой нос Кендры, почему-то вдруг вспомнил об американских индейцах. Альбус и Аберфорт были в одинаковых камзольчиках с кружевными воротниками и волосы носили одной длины - до плеч. Альбус явно был на несколько лет старше брата, но в остальном мальчики очень походили один на другого - снимок сделали еще до того, как Альбус начал носить очки, а нос его оказался сломанным. Вполне счастливая, обычная семья мирно улыбалась с газетной страницы. Однако поверх фотографии Гарри увидел заголовок:
ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ ФРАГМЕНТ ИЗ ВЫХОДЯЩЕЙ В СВЕТ
БИОГРАФИИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА
Автор Рита Скитер
Решив, что хуже ему все равно не будет, Гарри приступил к чтению:
После широко освещавшегося в прессе ареста Персиваля и его заключения в Азкабан гордая и надменная Кендра Дамблдор не могла и дальше сносить жизнь в Насыпном Нагорье. Поэтому она решила сменить место жительства и перебралась с семьей в Годрикову Впадину, деревню, которая прославилась впоследствии как место странного спасения Гарри Поттера от Сами-Знаете-Кого.
В Годриковой Впадине, как и в Насыпном Нагорье, проживало немало семей волшебников, но, поскольку Кендра никого из них не знала, она была избавлена от возбуждаемого преступлением мужа любопытства, с которым ей приходилось сталкиваться на прежнем месте. Она раз за разом наотрез отвергала попытки соседей подружиться с ней и вскоре добилась того, что ее семью оставили в покое.
