Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Взбежав вверх по узкой лестнице, Верф очутился в уютном дворике с четырех сторон отгороженном колоннадой с черепичной крышей. В кеновии таких было всего два — в правом и левом крыле. Оба были отведены под сад, где мастера-травники культивировали редкие растения. Здесь под аркадой его дожидался Дольф. Темноволосый паренек кивнул товарищу и вместе они зашагали через двор в сторону базилики.
— Опять робу извазюкал, — подметил Дольф, бросая короткие взгляды то на приятеля, то на грядки с целебными травами. — Нужно будет постирать.
— Сам знаю, что с ней делать, — проворчал Верф, на ходу отряхивая свисающую до колен баску.
— И это еще называют броней! — звонким голосом воскликнул паренек. — У крестьян одёжа и та крепче. Ты посмотри, что нам выдают! Разноцветные тряпки, которые можно палкой продырявить, посох, нож да пара ремней из тонкой кожи.
— Ты это к чему? — глядя под ноги, спросил Верф.
— Меня опять собираются отрядить депешей в Готфорд. Буду рисковать жизнью только потому, что у аббата с губернатором какие-то дела. Ты хоть представляешь от скольких монстров мне всякий раз приходится убегать? Я так до стези не дотяну.
— Хорошо, — в шутливой манере отозвался Верф. — Одним конкурентом меньше.
— Давай, смейся!
— Не сердись, брат. Мастера тебя высоко ценят. Благодари Нисмасса за то, что он даровал тебе быстрые ноги и верную руку. Если бы я мог так часто покидать эту темницу…
— Чего тут радоваться? Как раз из-за этих ног я все время на посылках. Что до верной руки, то ты не представляешь, каково это брить полсотни глоток ежемесячно.
Верф с благодарностью провел ладонью по щетинистой щеке. Дольф считался лучшим брадобреем в кеновии. Для сына рыбака он так искусно владел бритвой, что аббат иногда даже отправлял его в город к своему деловому партнеру Мариусу. Именно легкая рука брат Дольфа избавляла губернатора от лишнего волоса, в те дни, когда хозяин Готфорда ждал важных гостей.
— Не тревожься, Дольф, — успокоил насупившегося товарища Верф. — Если до сих пор возвращался целым, Нисмасс и впредь будет тебя хранить. Вспомни Грихальву.
Услышав знакомое имя, Дольф нахмурился. Когда-то в кеновии был по-настоящему шустрый гонец, помимо основных распоряжений любивший выполнять собственные. Например, осмотреть кладбище за Черным уключником или сбегать к Змеиному витку на разведку. Однажды в назначенный срок он не вернулся, а потом стал прибывать по частям. Сначала крестьяне принесли его туловище, потом охотники занесли руки с характерными для гонца наручами, а какой-то ополченец вернул голову, узнав в нем члена паствы Вимана. Ноги нашли нескоро, в логове стервятников, неподалеку от ротонды мастера Тамадана. Если бы не строгий обряд погребения, согласно которому слугу Нисмасса следовало хоронить в первозданном виде, им бы не пришлось лицезреть поэтапное возвращение Грихальвы.
— Что ж, не надо ему было палкой гонять птенцов, — заключил Дольф, вдыхая аромат весенних цветов. — Стервятники его по всему ущелью растащили, а мог бы сейчас жить с божьей милостью и вместо меня по острову носиться.
Покинув сад, они вошли в колоннаду. Оттуда под землю вела широкая лестница. Спустившись по ней вглубь горы, они очутились в длинном коридоре, облицованном красным кирпичом. Вокруг было темно, лишь вдалеке горело несколько факелов, в свете которых двигались фигурки прислушников. По бокам располагались какие-то залы и комнаты, хорошо вычищенные, но пустые. Верф двигался молча, устремив сонный взгляд в пустоту перед собой. Дольф сбоку продолжал бормотать.
— Всякий раз хожу здесь, и не покидает чувство, что разгуливаю по склепу, — пожаловался паренек.
— Это и есть склеп. Темница искры нашей, — проворчал Верф, глядя на фигуры двоих прислушников впереди.
— Второй стих, пятый том Огненного писания: «О бренности человека», — подхватил паренек, обратив на спутника испытывающий взор, но Верф не отреагировал.
Настроение у него портилось с каждым вздохом. Не давал покоя сон, раздражали ранние подъемы, выводило из себя отсутствие пищи по утрам. Раньше он не замечал всего этого, но чем ближе был день приобщения к стези, тем крепче бухли в нем семена страха.
— Я тоже думаю об этом, — загадочным голосом молвил Дольф, словно в коем-то веке сумел прочитать его мысли.
— О чем?
— О том, что у нас под ногами. О тех двоих…
— О Бруме и Гимире?
— Ага. Всякий раз, когда Торакс посылает меня вниз, я дрожу как девственница в брачную ночь, прости Господи.
Верф ухмыльнулся, вспомнив, как Дольф однажды с воплем вылетел из кладовой, приняв рваную ширму за привидение.
— Выбрось из головы эту ерунду, брат, — посоветовал он ему. — Мы живем в самом безопасном месте на острове под защитой самого Нисмасса.
— Скажешь тоже. Сам решу, что держать в голове, а чем бросаться.
Дольф небрежно фыркнул. В обители он был новичком. Подходил к концу его первый год. Как и многие другие новиции он жил тревогами. Поселившись в каменном лабиринте, Верф тоже поначалу испытывал трепет. Чтобы как-то успокоить себя он стал посещать скрипторий, где прислушникам дозволялось читать некоторые книги из собрания аббата. Они рассказали ему, что четыреста лет назад во времена правления Ребара III здесь располагался боевой гарнизон. В крепости жили пять сотен солдат, рыцарей и сквайров. С 241 года, после уничтожения магорцами флота никтов и алмеров в заливе Акабар, форпост потерял свое стратегическое значение и быстро пришел в запустение. Через два года в нем уже жили два десятка нисмантов, и число это росло вплоть до Реформации Реймана в конце прошлого века. Сейчас в кеновии постоянно пребывало всего шестьдесят семь человек. Нисманты из Старграда и Аркфорда перебрались сюда давно и постепенно организовали богатое хозяйство, но даже со всеми своими пожитками за сотни лет им удалось заполнить лишь половину крепости. Остальная ее часть представляла собой лабиринт каменных залов и комнат, темных, пустых и зловещих. Еще в книгах было много увлекательных историй об острове. Из них он узнал о бывших настоятелях, о строительстве самой прекрасной в этой части света базилики, о животных, населявших Миркхолд до появления фермеров, о возведении каменного Готмара изгнанным уэстмарским лордом и даже о строительстве городской канализации, где обосновалась его подруга Кассия.
В тех же книгах он нашел заметки о Бруме и Гимире. Это были дети богатых йоменов. Два не разлей вода друга, прям как они с Дольфом, жившие в кеновии тридцать пять лет назад. Незадолго до полуночи, теплым осенним вечером келарь послал их в подвал принести масло для светильников. Новиции спустились вниз и с тех пор никто их больше не видел. Это произошло в «Яме» — так братья прозвали самый глубокий и холодный ярус крепости. В былые времена там находились камеры заключенных и пыточные палаты. После войны нисманты устроили в «Яме» склад. И поныне внизу хранились бадьи с маслом и скоропортящиеся припасы.
Верф и рад был не верить в эту историю. Обитатели уединенных мест постоянно выдумывали подобные сказки, а такие избитые словечки как «полночь», «таинственное исчезновение», «подвал» и подавно не делали ей честь. Однако факт исчезновения подтверждали сами мастера. Предшественник Вимана — старый аббат Торгрим — был свидетелем тех событий. Он лично осматривал нижний ярус и подробно рассказал сменщику о том, как в пустом помещении нашли догорающую лампу, сиротливо стоявшую на бочке у стены. В миру кеновии приписывали множество таинственных и жутких легенд. На деле же, случай с Брумом и Гимиром был единственным темным пятном в истории обители.
— Сам подумай, — не унимался паренек. — Как можно спокойно спать в месте, где бесследно пропали люди. Просто взяли и исчезли, да еще неподалеку от наших келий!
— Тебя это беспокоит?
— Еще как! — выпалил Дольф, обхватив себя рукам.
— Можешь пойти, поискать их.
— Не волнуйся, брат. Пойдем, и все вместе. Торакс обмолвился, что ближе к зиме привезут большую партию солонины, — посетовал Дольф. — Придется всей толпой носить ее в «Яму». Ходок двадцать сделаем, как минимум.
