Кхаа Тэ (СИ) - Согрина - Друк Дарья (читаем книги онлайн .txt) 📗
Все закончилось в один миг. Последний блик взлетел к небосводу, последняя травинка, обвила запоздавший алый огонь, последнее слово песни леса утонуло в ночной тишине.
Ребекка открыла глаза. Бездонные, невидящие. В них не было больше зелени вековых древ, они сияли золотом, с прожилками черного опала, в которых затаилась мудрость предков и в тоже время, скрывалась бездонная тьма. На губах Ребекки заиграла печальная улыбка.
Годфри испуганно отшатнулся от девушки, словно в нее вселился проклятый демон, прорвавшейся сквозь запечатанный Разлом.
Златовласка затуманенным взглядом обвела поляну, затем устремила глаза к небесам. Тихий облегченный вздох вырвался из ее груди, чужое сознание покинуло тело, и она лишилась чувств, упав на мягкую траву.
- Бекка... - осторожно прошептал Годфри, дотронувшись до руки девушки, в которой она сжимала большой красный цветок. Ему удалось превозмочь волну ужаса, что окатила юношу при виде мистических изменений, случившихся с девчушкой. Он надеялся, что магия леса отпустила Ребекку из своего плена и они, наконец, смогут вернуться домой.
Мрачный эльф, таящийся под сенью густых кустарников и ставшей свидетелем происходивших событий, тяжело вздохнул, утерев волосатой лапой скупую слезу.
На этот раз ему удалось проследить за сельской девчушкой и ее спутником, ни единожды не выдав себя. Он видел, как соломинка отдала узелок ворону, приказав лететь к эльфийскому королю, как призвала песнь Инайрлан и отправила душу остроухого в его родной край. От Науро не ускользнул и взгляд златовласки, когда она окончила ритуал. У нее были глаза древнего божества, что когда-то хранило или разрушило Нирбисс! Архес не ошибся в своих предсказаниях. Эпоха Предвестия милости и горести близка!
«И пробьет час, знаменующий конец Старого мира. И из пепла времен восстанет тень древнего змея - Жезл Пророчества! И будет он безразличен и к свету, и к тьме. И воспрянет он на развилке мироздания, дабы выбрать свой истинный путь, что определит исход.
Молитесь, создания Нирбисса, что бы его взор обратился к солнцу, дабы воцарилась эра Кхаа Лаура, способного низвергнуть зло в бездну забвения! Дабы вовеки процветал покой на благодатных землях.
Надейтесь создания Нирбисса, что его сердце не осквернится едким мраком, которому под силу возродить Дейра Лаура, жаждущего вернуть былую мощь, окрасить земли и океаны багровыми оттенками. Ибо Сумрак, что несет он, способен утопить мир в крови и боли, обжигая лютой ненавистью»
Глава 9
«Тонкими нитями судьбы существ
переплетаются в полотне
мирозданья. Новый виток, творит
удивительный орнамент, натягивая
ткань. Но волокна крепки. Ни
какая сила не способна их
разорвать или развязать узел, что
соединяет души людей в прочную цепь»
Верн Черноус, Трилонский провидец.
Кружева паутины в углах высокого потолка, нависали подобно ведьмовским занавесам в хижинах на Ядовитых болотах. Серые стены потрескались от времени, но еще не выцветшие руны, хранили величие былых времен, тускло поблескивая от языков одинокой свечи, что яростно шипела, стоя на резном сундуке в небольшой комнате. Ее неровное пламя порождало длинные тени от деревянных колонн, возвышавшихся в каждом углу широкой кровати, на которой в беспамятстве метался черноволосый маг с безобразным шрамом на щеке.
Узкая прорезь окна, где не предусматривалось стекло, была закрыта наглухо ставнями. В высоком камине жарко пылал огонь, стремясь рассеять сырость и холод, что впитала Цитадель за многие столетия, находясь в суровом краю.
Барк сидел на скамье из серого вяза, подле друга, и то и дело менял тряпицы на лбу, предварительно смачивая их в травяном настое. Жар тела чародея в несколько мгновений иссушал компресс. Целитель тихо вздыхал и вновь опускал кусок полотна в лекарственный раствор.
Покои Ноэла ни чем не отличались от обители других обитателей Аскалиона низшего ранга - тесные, продуваемые сквозняками, непригодные для быстрой поправки. Спальни Магистров, находились в другом крыле, блистая уютом и роскошью, а здесь, веками царило уныние и беспросветность.
Опочивальня травника немногим уступала этой келье, но в ней всегда было тепло и сухо, да и в воздухе витал аромат, пропитанный травами, все благодаря близкому расположению оранжереи. Барк предложил Верховным магам, на время поселить Ноэла в собственной комнате, но магистры были категорически против. Визиканур и до этого случая, попадал в переделки, исцеляясь от ран за краткий период. Смена покоев, ничего бы ни изменила.
Ноэл не приходил в себя с того самого момента, как был обнаружен отрядом магов в нетронутых скверной лесах Мальки. Если бы не предусмотрительность Барка, то черноволосого чародея, возможно, долго бы искали в тех краях, пока не наткнулись на его тлеющие кости.
Опознавательная брошь была мастерски вылита в виде небольшой, с мизинец в длину, ветви ели из еирана, хвостик которой увенчивали два изящных перекрещенных клинка из того же металла - тонкие, как булавки. Это украшение позволяло аскалионцу появляться в любом месте Большой земли, избегая лишних расспросов. Маги Цитадели вызывали благоговение и страх у народа, и в тоже время, огромное уважение. Если адепт Убежища появлялся в окрестностях - значит, лиху, будоражащему местность, вскоре наступит конец. Правда, временами визит чародеев был совершенно не связан с засухой, монстрами, разбуянившимися колдунами, иногда, богатые вельможи или правители государств ходатайствовали о помощи аскалионцев по иным причинам, сокрытых под пеленой секретности от простого люда. Но неведенье не пугало мирян. Благонадежнее просыпаться поутру, зная, что твой покой охраняет, неподалеку прогуливающийся маг.
Еловая ветвь с клинками имела и еще одно весьма весомое преимущество. Она была маячком, по которому можно было отследить местонахождение волшебника, так же, талисман оповещал о его физическом и энергетическом состоянии. Брошь - близнец, каждого живого аскалионца покоилась в галерее Воинской славы. Маги-ищейки, что проверяли правдивость сообщений об активности Тени на Большой Земле, никогда преднамеренно не выискивали коллег - это противоречило уставу. Но если чародей отсутствовал дольше положенного срока, и не подавал весточки, то Зрячие были обязаны проверить его знак, заключенный под хрустальный колпак, возлежащий на полке высоких стеллажей.
В галерее Воинской славы находилось несколько сотен брошей. Шкафы занимали целую стену. Также, здесь присутствовали и другие предметы интерьера, играющие немаловажную роль в поиске пропавших жителей Цитадели. Посреди залы возвышался длинный овальный стол, где в миниатюре была изображена Большая земля, со всеми странами, реками, озерами, горами и морями. Карта была объемной, и казалась живой: вода еле заметно струилась, снега покрывали вершины хребтов, а флора меняла цвета в зависимости от времен года.
Маги-ищейки были обязаны ежедневно, при помощи амулетов, сложной рунической формулы и поискового заклятия определять зловещую активность, после того, как в Цитадель прибывало послание, утверждающее о набегах ковлов, беспределе Пий, коварстве некромантов, вероломном разбойничестве гаргов и мистических явлениях, наподобие внезапного пробуждения Энал. Когда информация подтверждалась, то отчет отправляли в отдел клириков, где трудились воспитанники Аскалиона, не обладающие магическими данными. Не один Барк был обделен этим талантам. Он благодарил Создателя, что ему не пришлось прозябать все дни в архиве или же корпеть над документацией и изредка покидать Цитадель, исполняя обязанности посла. Участь травника, для личности лишенной чародейских сил, не плохое занятие.
Брошью обладали абсолютно все поселенцы Аскалиона, независимо от рода деятельности и ранга. Они бережно хранили ее, стремясь не потерять в путешествии или бою. Порой, маленькое украшение могло стать последним шансом на выживание. Еловая ветвь, хранящаяся в галереи, меняла цвет от слепяще белого до иссиня-черного, отражая состояние владельца. Когда требовалось отыскать чародея, попавшего в беду, магический знак вынимался из-под колпака и опускался на чародейскую карту. Еловая ветвь и клинки в считанные секунды находили хозяина, резво пересекая горные хребты и реки.
