Напарница - Авербух Наталья Владимировна (читать полную версию книги txt) 📗
— Вы не согласны с моей ценой, сударыня? — всё так же мягко уточнил остриец. Кажется, он всерьёз назначал свою чудовищную цену.
Изо всех сил стараясь не расхохотаться ему в лицо, я покачала головой.
— Пятьдесят марок — красная цена вашим сведениям, — грубовато произнесла я. — И то я советую рассматривать их как залог будущего сотрудничества.
— Вы шутите, сударыня, — как-то не слишком уверено произнёс информатор. — После того труда, который я приложил, чтобы собрать все эти сведения, вы не можете…
Я остановила его взмахом руки. Ещё рано расслабляться, и всё это может быть очень-очень хитрой игрой, но сейчас собеседник казался мне хитрецом из той категории, которые в конечном счёте обманывают в первую очередь самих себя.
— То, о чём вы говорите, сударь, интересует в первую очередь таможню, а таможня не расположена оплачивать труд моих друзей и тех, кто хочет с ними подружиться. Контрабанду перевозят все, и поимка нескольких не слишком чистых на руку путешественников моим друзьям совершенно ни к чему. Поэтому, сударь, они предлагают вам пятьдесят марок и ни пфеннига [18] больше.
— Пятьдесят марок! — воскликнул информатор, только сейчас, видимо, смиряясь с серьёзностью моих слов. Возникла неприятная пауза, во время которой дворянин доедал своё яблоко, а я напряжённо ждала ответа. Если бы мне удалось найти явные признаки провокации, то срыв переговоров мне бы простили, но во всяком другом случае мне рекомендовалось любой ценой наладить контакт. Дейстрия ежегодно теряла огромные суммы из-за контрабандного провоза всего и вся на нашу территорию, начиная с гуано, необходимого для удобрения пастбищ и пахотных полей и заканчивая серебром из богатых острийских банков. Я говорила чистую правду: бесполезно отлавливать по одной «крупные партии», как это делалось до сих пор, пора начать поиск людей, которые этим занимаются. Впрочем, я, пожалуй, немного преувеличиваю: поиск таких людей вёлся постоянно, что заставило контрабандистов сплотить ряды и установить среди своих железную дисциплину и конспирацию. Напарник передавал мне — своим ужасным мысленным способом — что это не первые попытки продать нам необходимые сведения, но каждый раз дело заканчивалось провалом нашего агента. На что надеялось бюро в этот раз, я не знаю, видимо, на особые способности напарника — которыми, кстати, интересовались и контрабандисты. Не зря же они похитили его тогда в столице и пытались голодом и подкупом принудить к сотрудничеству?
— Итак, сударь? — произнесла я, когда яблоко было съедено и огрызок полетел в темноту за креслом дворянина. — Вы принимаете мою цену?
— Сто, — предложил информатор.
— Пятьдесят, сударь, — мягко возразила я.
— Сто, и двадцать пять вы положите себе в карман, — внёс следующее предложение дворянин. Ничего не скажешь, заманчиво. А после он будет иметь полную возможность угрожать мне разоблачением перед обманутыми работодателями. Неужели я кажусь ему настолько наивной?
— Пятьдесят и ни пфеннигом больше, сударь, — повторила я. — Этот вопрос не обсуждается.
— Должен ли я понимать, что вы готовы обсуждать другие вопросы, сударыня? — уточнил информатор. Я кивнула. Являться на тайную встречу ради очередной партии контрабанды было бы верхом нелепости даже для такого новичка, как я. Бюро интересовали люди, которые за этим стояли, те, кто столько лет противодействовали нашим попыткам закрыть границу. А моего напарника — те мерзавцы, которые похитили нас и убили его наставника. Впрочем, вряд ли этот человек расскажет нам что-нибудь именно о тех людях, за которыми мы охотились. С другой стороны, он ведь может вывести нас на их след…
— Назовите сведения, которые хотите получить, сударыня, — предложил дворянин. Я покачала головой.
— Сначала докажите, что вы можете их предоставить.
— Отдать вам бумаги? Сейчас? За пятьдесят марок?
Я удивилась и не смогла это скрыть.
— Вы записали всё и носите бумаги с собой? И ничего не боитесь?!
Зачем тогда весь этот маскарад и сложный пароль, когда так просто убить человека и взять бумаги у трупа, а ещё — контрабандисты могли бы поймать предателя и допросить, предъявив в качестве доказательства вины отобранные у него бумаги.
— Со мной не так-то легко справиться, сударыня, — усмехнулся информатор. — А в бумагах не только мои наблюдения и догадки, там есть копии с документов, которые недвусмысленно изобличают…
— Кто вы? — сорвалось у меня с языка прежде, чем я успела сообразить, о чём спрашиваю или напарник успел остановить меня. Кажется, вопрос не слишком удивил светловолосого дворянина, и даже, пожалуй, доставил ему некоторое удовольствие. — Как к вам попали эти документы? Кто вам позволил вести наблюдения за этими людьми?
За какими людьми, я и сама не знала, понимала только — опасными и связанными с контрабандой.
— Кто я такой, значения не имеет, — рассмеялся дворянин и взял из вазы второе яблоко. — Что до других ваших вопросов… Вам понятно будет, если я скажу так: у меня были друзья, но в последнее время они недостаточно щедры со мной, и вместо дружбы появилась нужда в деньгах. А сведения, которые вас интересуют, по-прежнему в моём распоряжении.
— И вы не боитесь? — хмуро спросила я, понимая, что своим удивлением словно бы проиграла собеседнику важный ход в нашей с ним игре.
— Чего мне бояться, сударыня? — пожал плечами информатор.
— Разоблачения, — пояснила я. — Ваши друзья могут не одобрить способ, которым вы зарабатываете на жизнь.
Дворянин развёл руками.
— Что ж, тогда я постараюсь принять свою смерть так, как подобает благородному человеку. Я удовлетворил ваше любопытство?
Он не добавил: праздное, но вполне дал мне это понять. Я молча кивнула, не став обижаться на непроизнесённые слова. В сущности, мне и вовсе не положено обижаться.
— Тогда, сударыня, ответьте на мой вопрос. Вы хотите получить от меня бумаги и готовы заплатить за них пятьдесят марок? Учтите, в долг я вам не поверю.
— Что вы, сударь, — ядовито ответила я. — Я и не прошу верить мне на слово, как и не собираюсь верить вам. Вы дадите мне ваши бумаги, я прочитаю их, и отдам пятьдесят марок, если сведения будут того стоить.
— Кто поручится, что вы не обманите меня и не откажитесь платить? — немедленно спросил информатор. Я вздохнула. Не понимаю, чему завидовал мой напарник, разговор с потенциальным агентом оказался крайне выматывающим, утомительным и бесполезным.
— Как вы уже любезно дали мне понять, сударь, меня до смешного просто ограбить, — пояснила я. — Поэтому обманывать вас с моей стороны было бы чересчур опрометчиво. Я успокоила вашу тревогу?
Дворянин не ответил, он поднялся с кресла и, достав из внутреннего кармана камзола свёрток, протянул мне. Я взяла его, в глубине души всё ещё опасаясь подвоха, однако информатор так же молча вёрнулся в своё кресло, сопровождаемый моим вздохом облегчения.
Я развернула пакет. Полагаю, в чём-то мне удалось если не удивить собеседника, то, по крайней мере, добиться некоторого его одобрения (не сулящего, впрочем, никаких выгод в дальнейшем). По крайней мере, он не стал допытываться, сможет ли женщина разобраться в переданных им бумагах. Имей я возможность говорить вполне откровенно, я бы призналась: нет, не сможет. Переданные мне документы остались для меня тайной за семью печатями и я, хотя и внимательно просмотрела их все, ни поняла ни полсловечка. Зато понял вампир, вместе со мной и моими глазами вглядывающийся в документы. В сущности, идея отправить нас вместе была не так уж и глупа. Вампира практически невозможно поймать, с ним не надо посылать вооружённых людей для охраны, его нет нужды прикрывать и проверять его путь на предмет коварных ловушек, он всегда знает, когда ему лгут, и никогда ничего не забывает. Он не мог только одного — общаться с острийцами, почему-то слишком нервно относящимися к тому, что их собеседник не дышит. И вот тогда на сцену выходила я. Я могла встречаться с людьми, могла впустить напарника в нужное помещение и, что также немаловажно, не казалась людям хоть сколько-нибудь серьёзным противником. Пусть пробуют на мне свои приёмы, пусть ставят в тупик и задают каверзные вопросы, это никак не повлияет на исполнение операции. Ничего толком не зная о работе бюро, я не могла случайно или намерено выдать какую-нибудь тайну, кроме одной — сотрудничества дейстрийских властей с не-мёртвым, а сохранение этой тайны было и в моих интересах. Мне кажется, напарник специально держал меня в неведении, боялся доверить сколько-нибудь важную информацию, боялся, что однажды я попадусь и буду допрошена людьми, которые умеют выбивать правду из самых несговорчивых собеседников. А, может быть, просто не считал за достаточно умелого специалиста. Кто его, вампира, знает?
