Ученик монстролога - Янси Рик (читаем книги txt) 📗
Доктор кивнул через силу:
— Согласен.
— А если они не пробрались еще на поверхность, шум, который мы тут устроили, уже встревожил ее, и она знает, что мы здесь. Вне всякого сомнения, она нас поджидает.
— Я не прочь встретиться с ней, — сказал Малакки, сурово сжимая винтовку. — Я ее не разочарую.
— Ты остаешься здесь, — сказал Кернс.
— Я не подчиняюсь вашим приказам, — хмыкнул Малакки.
— Хорошо, — сказал Кернс мягко. — Но ты подчиняешься приказам Пеллинора. Нам нужно, чтобы кто-то остался здесь и охранял вход, а также присмотрел за Уиллом Генри, разумеется.
— Я проделал весь этот путь не для того, чтобы нянчиться! — закричал Малакки. Он с мольбой бросился к Уортропу: — Умоляю, это же мое право!
— Да неужели? И в чем оно, по-твоему, заключается? — взъелся Кернс. — В ее действиях не было ничего личного. Она поступала, как любая мать, защищающая своих детей, которым грозит опасность.
Уортроп положил руку на плечо Малакки:
— Кернс должен пойти, он — профессионал и эксперт в этом деле. И я должен пойти, потому что если кто-то и заслужил «право», так это я.
Я вспомнил, как Доктор сказал тогда в подвале: «Интересно, будет ли она удовлетворена, получив его сына?»
— А если она вернется каким-то образом сюда, кто-то должен здесь караулить, — продолжал увещевать Малакки Доктор. — Не оставлять же для этого одного Уилла Генри? Ты только посмотри на него, он же всего лишь мальчик.
Ярко-синие глаза посмотрели на меня, и я отвернулся — такая в них стояла мука.
— Я могу остаться здесь и охранять вход, — предложил я. — Возьмите Малакки с собой.
Конечно, на мои слова не обратили никакого внимания. Малакки мрачно смотрел, как Доктор и Кернс проверяют, сколько у них осталось боеприпасов и в каком состоянии оружие. Кернс взял две световые шашки и несколько пакетиков со светящимся порошком из сумки Доктора, проверил гранаты. Доктор отвел меня в сторону и сказал:
— Здесь что-то не так, Уилл Генри, хотя я и не могу за это поручиться. Она не из тех, кто забивается в угол — она слишком хитра для этого, — как не оставила бы она нам двух отпрысков на растерзание, не будь в этом необходимости. Все это крайне любопытно и странно. Так что смотри в оба и зови нас сразу, как только заметишь хоть что-нибудь необычное.
Он сжал мою руку и добавил строго:
— И на этот раз ни шагу отсюда! Чтобы, когда я вернусь, ты был здесь, Уилл Генри!
— Хорошо, сэр, — сказал я, стараясь изо всех сил, чтобы голос мой не дрогнул.
— И я предпочел бы, чтобы ты был жив.
— Я постараюсь, сэр.
С тяжелым сердцем смотрел я, как они спускаются с Кернсом в узкий проход. Что-то беспокоило меня, какая-то мысль не давала покоя. Надо было что-то спросить у него, что-то важное, что-то я должен был вспомнить, но, вот досада, все забывал.
— Сколько нам ждать? — крикнул им вслед Малакки.
— Чего ждать? — спросил Кернс.
— Сколько нам ждать, прежде чем последовать за вами?
Кернс помотал головой:
— Не ходите за нами.
У стены Кернс сделал широкий приглашающий жест, пропуская Доктора вперед. Минута — и они исчезли, потом исчез и свет их ламп.
Несколько минут Малакки молчал. Он подошел к одному из поверженных Антропофагов и ткнул его пару раз винтовкой.
— Этот вот мой, — сказал он, указывая на черную дыру в центре спины монстра.
— Значит, ты спас мне жизнь, — сказал я.
— Думаешь, это поможет, Уилл? Теперь мне надо убить всего лишь еще пятерых.
— Ты не мог помочь своим близким, — сказал я. — Ты был в своей комнате, как в ловушке. И на самом деле, ты и Элизабет не мог помочь. Как бы ты мог спасти ее, Малакки?
Он не ответил.
— Как во сне, — сказал он вместо этого, грустно помолчав.
Он смотрел на тело, распростертое у его ног.
— Не сейчас. Сон — моя жизнь до всего этого, до встречи с монстрами. А, пожалуй, должно быть наоборот. Это очень странно, Уилл.
Он рассказал мне, что случилось после того, как я отправился в узкий лаз на разведку. Они действительно нашли два основных хода из кормушки, куда мы спустились по веревке в самом начале. Казалось, оба пути ведут вниз. Они с Доктором пошли по одному туннелю, а Кернс — по другому. Очевидно, по тому самому, куда попал я и где лежал брошенный больной Антропофаг. Я подозреваю, что, будучи отменным следопытом, Кернс заметил следы нашей борьбы и понял — но не сказал другим, — куда именно я исчез.
Проход, по которому шли Доктор и Малакки, все время разветвлялся на несколько других, и у каждой развилки они выбирали тот туннель, который уходил вниз. На полпути Доктор обнаружил следы самки, они пошли по этим следам и оказались в той яме, куда я свалился и где мы сейчас находились.
— Она пришла вон оттуда, — сказал Малакки, указывая на темную стену позади убитых монстров. — Мы знали, что Кернс, должно быть, уже нашел это место, потому что видели свет и слышали выстрелы. Но я никак не ожидал, что здесь окажешься ты, Уилл.
— Да, я тоже не ожидал.
Малакки оперся о винтовку, и она медленно ушла прикладом в мягкую почву. Он вынул ее и смотрел, как вода заполняет неглубокую ямку.
— Земля здесь пропитана водой, — заметил он. — И стены влажные. Должно быть, где-то рядом протекает подземный ручей или река.
Он был прав: ручей был. Он протекал перпендикулярно к пещере примерно в двадцати футах под нами, а весной становился в два раза больше. С каждым годом он все больше пропитывал водой почву и стены, с каждым годом пол размывало, и ходить по нему становилось все труднее. Антропофаги заметили это; это был их первый источник воды. Благодаря этому новорожденным и молодым монстрам не было нужды вылезать на поверхность, чтобы попить. Путь, которым отправились Кернс и Доктор, вел прямо к углублению на берегах этого ручья, куда Антропофаги ходили на водопой и купаться — хотя они купаются не так, как мы. Они не умеют плавать и боятся глубины, но они должны, как еноты, вымывать запекшуюся кровь и потроха из-под длинных ногтей. Им также нравится (если слово «нравится» вообще уместно по отношению к ним) кататься в воде на спине там, где не глубоко, набирать воду в пасть и выплевывать, извиваться в воде, вспенивая ее, как крокодилы. Цель этого странного ритуала неизвестна, но, возможно, как и доставание остатков пищи из зубов, это часть их гигиены.
И вот на эти безопасные берега подземного ручья самка Антропофаг и понесла своего годовалого «малыша», самого младшего и самого дорогого ей из всего племени. Как отметил Доктор, было очень странно, что она оставила двух старших, но я подозреваю, она планировала вернуться за ними позже. А может, они сами, испугавшись чего-то, не последовали за ней. Так или иначе, именно «малыша» Доктор и Кернс обнаружили, спустившись по проходу к берегу подземного ручья. Он мяукал и ворчал у кромки животворной воды, не в состоянии ни убежать, ни защитить себя. В этом возрасте Антропофаги, как и их добыча, не умеют еще быстро бегать. Кернс подошел к нему и уложил одним выстрелом. Звук эхом донесся до нас, и Малакки прирос к месту, услышав этот звук. Он вскинул винтовку и повернулся лицом к выходу из туннеля. А там, внизу, охотники ждали, зная, что она точно прячется где-то поблизости, и были уверены, что она выйдет.
И они оказались правы: она действительно вышла.
Она возвращалась за оставленными детьми. Кернс и Доктор не столкнулись с ней, спускаясь в туннель, потому что она выбрала другой путь — путь, пролегавший под землей ровно под ногами Малакки Стиннета.
Земля позади него разверзлась, подняв в воздух, словно взрывом, фонтан воды и грязной тины. Пол ушел из-под ног, Малакки потерял равновесие и упал на колени, винтовка отлетела в сторону, а сумка соскользнула с его плеча, когда он повернулся, чтобы не упасть лицом прямо в грязь. Он покатился спиной вперед по слякотной жиже к расширяющейся воронке в полу. Выражение его глаз было до ужаса мне знакомо: так смотрел на меня Эразмус Грей и мой бедный отец. Это был взгляд приговоренного человека, еще не до конца поверившего, что приговор уже приводится в исполнение. Вцепившись пальцами в землю, он сползал все ниже, и на мокрой почве оставались борозды; ноги его беспомощно дергались, погружаясь в центр круговорота оседающей земли и воды позади него. Потом вдруг что-то дернуло его за сапог и потащило вниз. В следующий миг он увяз уже по колено. Он кричал и звал меня. Тело его вращалось вместе с грязным водоворотом с такой скоростью, что мне казалось, мальчик вот-вот сломает себе шею. Над поверхностью оставался уже только его торс — вертикально — с протянутыми ко мне руками. Так же тянули руки ко мне и Эразмус Грей, и отец, и эта немая мольба вывела меня из ступора. Я бросился к нему, ухватил за руку, но он оттолкнул мою руку и неистово стал махать на сумку, брошенную рядом. Он утопал теперь по грудь, его затягивал вниз тот же монстр, который пробил насквозь тело навигатора Бернса на борту «Феронии», и кровь хлынула из его раскрытого рта. Самка вонзила когти ему в спину, так глубоко, чтобы ухватиться за позвоночник и вцепиться в него, как в ручку, за которую она тянула его вниз.
