Ученик монстролога - Янси Рик (читаем книги txt) 📗

Каким удивительно странным должно было бы показаться наблюдателю, стоящему внизу, в яме (если бы таковой имелся), мое падение. Девственная темнота, никогда не тронутая благословенным поцелуем света, вдруг вся озарилась голубоватым пламенем световой шашки, сжатой в моей руке. Я падал вниз, во мрак, как звезда с небосвода.

Я упал на спину, и ударом от столкновения с твердой поверхностью шашку выбило у меня из рук. С минуту я лежал неподвижно, ошарашенный, тяжело дыша, и медный вкус горячей крови заполнял мой рот — я прикусил кончик языка, когда упал.

Я перекатился на живот, выплюнул изо рта кровь и едва только поднялся с колен, как он двинулся на меня с шипением и хрипом. Его руки были вытянуты вперед, черные глаза вращались на мощных плечах, из распахнутой пасти стекала слюна. Я выхватил пистолет и нажал на курок. Молодой Антропофаг упал к моим ногам, его тело извивалось в вонючей грязи, покрывавшей пол. Выстрел оказался удачным, но порадоваться или удивиться этому я не успел, так как на меня надвигался теперь его брат. Раздался выстрел из ружья — это Кернс, лежа на животе в туннеле над моей головой, палил сквозь отверстие, через которое я — наживка! — упал в яму.

Я уперся спиной в стену, съехал вдоль нее, раскинув ноги, и пальнул еще два раза в надвигающийся силуэт. Оба выстрела были впустую, но вот следующий выстрел Кернса достал его — пуля попала гаду в правое плечо. Он опустил одну руку, но продолжал приближаться, не сбавляя темпа. Они очень быстрые, так рассказывал мне Доктор когда-то своим лекторским голосом. Одним прыжком они покрывают расстояние до сорока футов. К счастью для этого молодого Антропофага, нас разделяло только десять. Он бросился на меня, его левая рука была вытянута перпендикулярно к туловищу по направлению к моей голове. У меня оставалась всего одна пуля и одна секунда, чтобы принять решение. Удача оказалась на моей стороне: уже в прыжке, Антропофаг замер, плечи его дернулись назад и, получив удар рукояткой пистолета в глаз, он отпрянул. Сзади него грохнул выстрел. Он пришелся на середину спины — монстр упал, меся грязь когтями, и испустил дух.

Я услышал тихий довольный смех над головой, а из дальнего конца ямы, оттуда, куда не проникал свет, донесся знакомый голос:

— Уилл Генри, это ты?

Я кивнул. Я не мог ничего сказать. Казалось, прошло сто лет с тех пор, как я в последний раз слышал этот голос — голос, который, бывало, выводил меня из себя, пугал меня, вселял в меня бессознательный страх и мрачные предчувствия… Но сейчас этот голос заставил меня прослезиться от радости.

— Да, сэр, — крикнул я в ответ Доктору, — это я.

Монстролог бросился ко мне со всех ног. Он обнял меня за плечи и заглянул в глаза. Его взгляд отражал заботу и беспокойство.

— Уилл Генри! — тихо воскликнул он. — Как ты оказался здесь?

Он притянул меня к себе, прижал к груди и яростно зашептал мне на ухо:

— Я же говорил тебе, что ты мне необходим, — ты думаешь, я обманывал тебя, Уилл Генри? Возможно, я дурак и плохой ученый, ослепленный амбициями и гордостью, не дающими мне разглядеть очевидную правду, но только не лжец.

С этими словами он отпустил меня и на миг отвернулся, словно стыдясь своего признания. Потом снова взглянул на меня и резко спросил:

— Теперь скажи мне, глупый, безрассудный мальчишка, ты ранен?

Я поднял руку, и он посветил на нее лампой сверху вниз, осматривая по всей длине. За его плечом, довольно далеко, я различил в полумраке Малакки. Он пристально смотрел вверх, туда, откуда я свалился.

Доктор бережно смахнул грязь и мелкие камушки с моих ран и низко склонился, изучая их в неровном свете лампы.

— Это чистый укус и относительно неглубокий, — вымолвил он, — антибиотики, несколько швов — и будешь, как новенький, Уилл Генри, только с небольшими боевыми шрамами.

— Там кто-то есть, — хрипло крикнул Малакки, указывая пальцем на потолок пещеры, — прямо над вами!

Он вскинул винтовку на плечо и выстрелил бы, если бы Кернс сам не заявил о себе и не прыгнул вниз сквозь дыру. Он опустился на ноги с ловкостью гимнаста, раскинув в стороны руки, чтобы сохранить равновесие.

— Итак, все хорошо, что хорошо кончается, — тепло сказал он. — Или лучше сказать: все хорошо кончается и почти что подходит к концу. Или: пока что все хорошо. Ну, вот и ты появился, Пеллинор, в самое время, слава Небесам!

Сощурившись, Малакки произнес:

— Это очень странно.

— О, мой милый друг, был бы ты со мной в Нигерии в восемьдесят пятом. Вот где было странно!

— Мне тоже кое-что кажется странным, — сказал Доктор. — Скажи-ка, Кернс, как так случилось, что Уилл Генри оказался здесь внизу, а ты — там, наверху?

— Уилл Генри свалился вниз, а я — нет.

— Свалился? — эхом повторил Уортроп. Он обернулся ко мне: — Это правда, Уилл Генри?

Я отрицательно помотал головой. Ложь — худший вид шутовства.

— Нет, сэр, меня столкнули.

— Свалился, столкнули — какая разница? — фыркнул Кернс. Он удивленно смотрел, как Малакки наставляет дуло винтовки прямо ему в грудь. — Ну что ж, давай! Пальни уж наконец, ты, невыносимо напыщенный, аффектированный, не способный даже на самоубийство, слезливый и жалкий мальчишка! Ты что, правда думаешь, мне есть разница — жить или умереть? Ты только не забудь — поработай мозгами хоть недолго, — что наше дело еще не закончено и закончить его без меня вам будет затруднительно. А самка еще жива! Она бродит здесь, где-то рядом. В остальном же, сэр, я не возражаю против вашего суда и осуждения. Стреляйте, сэр, и я умру, как жил, без сожаления! — Он шагнул Малакки навстречу и уперся грудью в ствол винтовки, широко улыбаясь.

— Зачем он толкнул тебя, Уилл Генри? — спросил Доктор, почти не обращая внимания на эту драматичную сцену. Он знал Кернса давно, и ему неинтересно было его ломание.

— Он обманул меня, — сказал я почти шепотом, не глядя на предателя. — Он обвел меня вокруг пальца. Я думаю, он нашел эту яму и знал, что Антропофаги там, но ему было до них не добраться, так что он пометил место светящимся порошком. А найдя меня раненым, он решил, что запах крови может выманить их из убежища, и отправил меня ближе к яме. А когда они все же не вылезли, он столкнул меня вниз.

— Могу сказать в свою защиту, — встрял Кернс, — что я снабдил тебя оружием, а не просто бросил на съедение волкам. И я был все время рядом, наверху; я тоже стрелял в них. Я просто подчинился требованию обстоятельств. Как Малакки, когда бросил сестру в тот момент, когда она больше всего в нем нуждалась…

— Кернс, прекрати! — предостерегающе рявкнул монстролог. — Или, клянусь, я пристрелю тебя!

— Знаешь, почему человеческая раса обречена, Пеллинор? Потому что люди влюблены в сказку, что правила, придуманные ими, должны соблюдаться всеми и всем.

— Не понимаю, о чем он говорит, — сказал Малакки, — но мне нравится его идея. Давайте раним его и, когда он будет истекать кровью, используем как наживку.

— Я с радостью согласился бы, — легко подхватил Кернс, — но в этом больше нет необходимости.

Он выхватил лампу из рук Доктора и бросился в сторону. Его сапоги скользили по слякоти, каблуки проваливались в грязь и выскакивали с чмокающим звуком. Когда он добрался до стены, он обернулся и жестом позвал нас присоединиться к нему. Он приложил палец к губам, затем указал вниз. Маленькое отверстие, всего раза в два шире, чем я в плечах, располагалось у подножия стены. Кернс приставил лампу к самому отверстию, а мы всмотрелись вниз, в мрачную горловину этого хода. А ход шел под углом сорок пять градусов вниз. Кончиками пальцев Кернс указал на следы у стены и неглубокие царапины и выемки, оставленные их когтями вдоль первых нескольких футов туннеля. Мы отодвинулись на безопасное расстояние, и Кернс тихо сказал:

— Два четких типа отпечатков — так, Пеллинор?

Доктор кивнул, а Кернс продолжал:

— Совсем маленький Антропофаг и большая самка. Они оба вошли, и ни один не вышел. Почему она взяла с собой одного, а остальных оставила, это непонятно, но именно так она и поступила. Может, эти двое, — он кивнул в сторону убитых Антропофагов, — вернулись зачем-то сюда сами, хотя по следам этого не скажешь. Я вижу здесь две возможности: этот ход, видимо, ведет в другое, более глубокое логово или это — спасительный выход на поверхность. Есть только одна возможность проверить, что это за ход. Согласен, Пеллинор?