Неуловимый Хабба Хэн. История, рассказанная сэром Максом из Ехо - Фрай Макс (книга бесплатный формат TXT) 📗
Зато, как я понимаю, именно эта загадочная, нам самим непонятная связь позволила сэру Шурфу найти меня – не наяву, так хоть во сне – в мои худшие времена, когда я остался совершенно один, без малейшего шанса вернуться в Ехо; более того, без особой уверенности, что я там вообще когда-нибудь был. Я действительно чертовски «живучая тварь», как неоднократно называл меня этот невыносимый тип, но не уверен, что сумел бы продержаться несколько лет без его регулярных визитов... и без позаимствованной у него привычки записывать слова в тетрадку. Это оказалось настоящим спасением.
А вот обещанный сгоряча стакан крови сэр Шурф у меня так до сих пор и не потребовал. Ну да какие наши годы, успеется еще.
История вроде бы рассказана, но все молчат. Макс озирает притихшую аудиторию, ухмыляется.
– У меня все, – наконец говорит он. – Спасибо за внимание, можно просыпаться. Я больше не буду вас мучить, слова не скажу, звука не издам... Эй, друзья, вы живы?
– Мы живы. Просто все еще сопереживаем, – объясняет ему Триша. – Неужели не понятно?
От звука ее голоса все встрепенулись, словно колокольчик прозвенел: конец урока! Франк поднимается и идет к плите, ставит на огонь самую большую джезву.
– Во всяком случае, ты честно заслужил добавки, – серьезно объясняет он Максу. – Ну и все мы тоже, за компанию.
– Твои воспоминания грешат излишним благодушием. Похоже, ты в кои-то веки решил пощадить мои чувства, в ущерб прискорбной правде, – укоризненно говорит Лонли-Локли. – Я прекрасно помню, что вел себя как пьяный безумец. Неудивительно – с непривычки-то. А в твоем пересказе вышел вполне очаровательный юноша, внезапно утративший почву под ногами...
– А ты и был вполне себе очаровательный юноша, – ухмыляется Макс. – Утрата почвы под ногами всем к лицу, лучшее омолаживающее средство в мире и без пяти минут приворотное зелье... Пьяный безумец – это совсем другое. Вот я после супа Отдохновения являл собой достойный образец.
– Поразительно. Ты никогда мне об этом ни слова не говорил, – вздыхает Меламори. – Сказал тогда, что нашел Хаббу Хэна, так толком и не понял, зачем, собственно, это было нужно, поэтому тебя, вероятно, в ближайшее время упекут в Холоми, зато теперь не нужно никуда уезжать. И все.
В ее голосе нет и тени обиды, только бесконечное удивление. Дескать, я же тебя знаю, ты просто не мог промолчать. А ты все-таки промолчал, ну надо же!
– Некоторые вещи захочешь – порасскажешь, – объясняет Макс. – Не выговариваются, и все тут. Хотя, казалось бы, скрывать тут особо нечего. Думаю, именно поэтому они становятся тайнами. А вовсе не потому, что кому-то хочется иметь секреты.
– Но сейчас же как-то рассказал?
– Ну да. Сейчас, вот именно. После того, как Франк остановил время за окном. В городе, который мне пригрезился. Здесь, сейчас, думаю, вообще все возможно. А уж рассказать историю, которая возомнила себя великой тайной, – сущие пустяки.
– Да не слушай ты его, – говорит Шурф Лонли-Локли. – Просто сэр Франк и леди Триша расплачиваются за истории отменными напитками, да еще и ужином кормят. А с тобой ему пришлось бы разговаривать совершенно бесплатно. Вот так звучит прямой и честный ответ на твой вопрос.
– Это ты так шутишь? – несчастным голосом спрашивает Меламори. – Ничего себе!
– Ну что ты, леди. Я серьезен как никогда.
А сам улыбается до ушей. А ведь какой был строгий, когда пришел! Триша поначалу даже оробела. И, наверное, зря.
Все это хорошо, но Франку требуется помощь. Он же – ей только сейчас стало ясно – варит не что-нибудь, а свой коронный кофе «Огненный рай», самый сложный из рецептов, в таком деле без помощника трудно обойтись. Нужно добавить в напиток не одну, не две, не дюжину даже, а целых двадцать восемь разных пряностей, причем не одновременно, а в строго определенном порядке. Но пряности-то лежат в специальных шкатулках, шкатулки – в ящиках буфета, а те, что не каждый день требуются, – и вовсе в сундуке. А от плиты нельзя отвернуться, потому что надо же специальный кофейный заговор шептать, без него какой угодно кофе можно хорошо сварить, но только не «Огненный рай»!
Триша вскакивает со стула, несется к плите, подает пряности, ни разу не перепутав количество и последовательность. Франк чрезвычайно доволен. Не зря он ее учил.
Потом Франк наполняет чашки, а Триша относит их гостям. Шурфу Лонли-Локли достается самая большая порция и самое ласковое прикосновение ладони к плечу. Сегодня он ходит у Триши в любимчиках, и ничего тут не поделаешь, сердцу не прикажешь. Во-первых, он недавно пришел, во-вторых, вон какой красивый, а в-третьих, трудно ему живется, оказывается. Может быть, не прямо вот сейчас, сейчас-то вон какой довольный сидит, но вообще – трудно.
– Спасибо, – вежливо говорит гость. И, чуть помедлив, добавляет: – Удивительно все-таки, что вы добровольно согласились превратиться в человека. Когда у нас отменили запреты на магию высоких ступеней, я хотел сделать то же самое для своей собаки. И можете себе представить, Дримарондо отказался наотрез. Он очень внятно и аргументирование объяснил причины своего отказа, так что я не посмел настаивать. Пусть остается говорящим псом, если ему кажется, что именно так и должен выглядеть венец творения.
– А Франк меня не спрашивал, – объясняет Триша. – Он такой, сам все за всех решает. Впрочем, это к лучшему, тогда я ни за что не согласилась бы, а теперь мне даже нравится. Глупо всю жизнь оставаться одним и тем же, если есть шанс превратиться!
– Мне нравится ваш подход к делу. Если есть шанс превратиться, надо держаться за него обеими руками. Очень разумная позиция.
– Только ты мог одобрить столь легкомысленный взгляд на вещи с таким важным видом, – смеется Макс. – Чтобы всем сразу показалось, будто поступать иначе – дурной тон.
– А это и есть дурной тон, – строго говорит Лонли-Локли. – Ты, конечно, смейся на здоровье, но я сейчас серьезен как никогда.
– Да уж, вижу.
Макс пробует кофе, делает глоток и глядит на Франка с немым изумлением.
