Обрести Единство: Владыка кланов (СИ) - Дракхарт Феерон (читать книги онлайн полностью .txt, .fb2) 📗
— Принеси сюда несколько. Если есть лишние палки — неси их тоже, — раскрыв ладонь и покачав ею перед собой, сообщила я ему. Охотник на секунду подвигал гребнем и пару раз взмахнул крылом, очевидно, озадаченный моей просьбой, но никаких вопросов не задал и направился в сторону деревни. А я уселась на землю и начала размышлять над тем, как изготовить форму, куда необходимо будет заливать жидкий металл.
А ведь для того, чтобы медь дольше прослужила, необходимо ещё как-то её беречь от коррозии. Как показал первичный осмотр руды, металлы даже в другом мире подвержены ей, что только подтверждает мою теорию. Общепринятые физические законы действуют в Огненных Просторах в полной мере, никак не отличаясь от того, как они работали на Земле.
Итак, как древние люди не позволяли металлу окисляться? Очевидно, надо либо использовать сплавы, устойчивые к этому процессу, либо покрывать защитной плёнкой металлическую часть. Я невольно вспомнила даже уроки из игры Minecraft, где имелась возможность покрыть воском медные блоки, чтобы они сохраняли прежний вид. Любила в студенчестве эту игру, но никогда не ожидала, что мне придётся этим заниматься в реальности. Может, масло ши’хсада Эрдариона сможет помочь в данном деле?
А пока я думала, Каз’Крах успел принести из своего жилища охапку шкур и деревянных палок, которые он планировал использовать для изготовления простейших копий, и я начала ему на земле чертить и объяснять устройство мехов для раздувания печи. Пришлось буквально говорить «вот эта штука связывается с этой, а выходящие наружу деревянные ручки нужны, чтобы подавать воздух внутрь каменной постройки». Каз на удивление оказался сообразительным, и он даже по моим грубым рисункам, выполненным когтем по земле, догадался, что нужно. Хотя у него и стоял немой вопрос во взгляде: «А зачем оно нужно вообще?»
— Чтобы раздуть большой жар и превратить «камень» в жидкость, — рассказала я на пальцах, хотя и понимала, что вряд ли дракх’кхан поймёт, пока не увидит всё это в деле.
— Зачем? Может… бросим их в свет? Или просто в огонь? Камень быстро превратится в жидкость, — заявил чёрный дракх’кхан, недовольно сопя и скривив пасть в слабом оскале. Он всё ещё не понимал процесса обработки металлов, и считал, что можно просто бросить руду в лаву, и она всё сделаем сама.
— Нам нужно из этой жидкости получить предмет, который потом станет оружием. Из «света» не получится достать. А ещё нам нужна форма, куда заливается «жидкость». Так мы сможем превратить это в предмет необходимой формы, — пыталась я привести последний аргумент. Голова уже кружилась от всего происходящего, и я начинала ощущать, что всё это превращается в разговор слепого с глухим.
— У-у-у-х-х… — только и выдохнул чёрночешуйчатый охотник. Но вроде как разобрался со всем, и он вместе с несколькими сородичами таки приступил к созданию мехов, а я занялась самым главным: созданием из камней, глины и кремния примитивных форм для заливки. Тигель я выдолбила в крупном камне в форме полукруга — там металл как раз расплавится. А потом он в жидком виде будет заливаться в новую ёмкость. Для её изготовления я взяла два одинаковых камня, сделала в них углубления, чтобы при соединении вместе они образовывали что-то вроде желобка, а затем глиной скрепила их воедино.
На всё про всё, если судить по внутренним ощущениям, у меня ушло несколько часов, и я уже начинала жалеть, что подписалась на всё это. Недаром же говорят, что инициатива шлёпает инициатора, и даже здесь тебя легко могут запрячь за тяжёлую работу. Некоторые дракх’кханы, выполнив свою её часть, уже начинали расходиться, но Анемос всё ещё оставался на месте и ждал. К счастью, с лишними лапами работа шла быстрее, и к моменту, когда я закончила делать формы для заливки жидкого металла, мне уже принесли очищенные от камней крупицы медной руды, а также закончили создавать печку.
— Разожгите там огонь, а также поднесите эту штуку к одному из отверстий в каменной постройке, — раздала я новые указания, указывая на кожаные меха и печку соответственно. И то, и другое были выполнены крайне грубо и неаккуратно, однако я предположила, что со своей задачей они должны справиться. Хомо сапиенс и то справился, а чем мы хуже будем?
Двое драконидов куда-то отошли и через короткое время вернулись с чёрными камнями, в которых я узнала те самые, что использовались для розжига огромных костров. Одна искра и немного трута — и вот внутри печи уже начинает полыхать синее пламя, и мне оставалось только подложить туда камень с углублением, куда я насыпала кусочки руды.
— Встаньте за инструмент и двигайте за палки. Воздух должен поступать внутрь и нагревать огонь сильнее, — сообщила я своим соплеменникам, указывая им на меха, и те начали использовать их, задувая внутрь кислород. Через некоторое время внутри печи камни начали с характерным звуком трещать от жара, и я даже поначалу испугалась, что, возможно, жара было слишком много. Однако волнения были напрасными: когда я, обмотав лапы кусочками кожи для защиты от ожогов, достала медь из печи, она вся уже оплавилась и превратилась в жидкий металл. Так что мне только оставалось быстренько отделить шлак от полезной части металла, а медь залить в такую же грубо выполненную форму. Часть металла, к моему сожалению, пролилась мимо и попала на землю, но его как раз хватило для того, чтобы заполнить жидкой медью всё доверху.
— Есть что-то? — спросил меня Анемос, который только сейчас подал какие-то признаки интереса и взглянул на итог работы, — или здесь только мёртвый хшико?
Я непроизвольно усмехнулась, ибо так и не поняла, причем тут хшико. Дор’манд имел в виду того самого, которого я убила в этом извержении света, или же это что-то вроде рокхановской поговорки?
Однако вождь не любил ждать, и его недовольный оскал говорил лишь о том, что вопросы здесь задаёт только он. Я вместо ответа ему просто разбила форму и, обмотав кожей один конец получившегося металлического ножа, пускай и незаконченного, протянула его Анемосу.
— Горячий, осторожно. Его нужно ещё сделать острым, — предупредила я золотистого гиганта, но он сразу взял грубое оружие у меня из лап, нисколько не смутившись высокой температуре ещё не успевшего остыть металла. Тот зашипел слегка, соприкоснувшись с его чешуёй, однако я сразу вспомнила, что дор’манд и вовсе может стоять в огне некоторое время без вреда для себя, а потому быстро успокоилась.
Вождь клана Рокхана некоторое время рассматривал мою медную заготовку и даже постучал ей по своей ладони. Оскал с морды медленно сошёл на нет, и, прежде чем я что-то сообразила, он внезапно схватил меня свободной лапой за плечо, заставив вздрогнуть.
— Как Атакама назовёт это? — спросил он, и все присутствующие сородичи замерли, отвлёкшись от бесед и выполнения работ.
Я удивлённо охнула и посмотрела на всех дракх’кханов, кто помогал мне. Их внимание было приковано ко мне, и они что-то ожидали от меня, хоть я и не понимала, что вообще я должна была ответить. Назвать что? Оружие? Или то, чем я занималась?
— Атакама назвала бы это… Работой? — неуверенно спросила я первое, что пришло в голову. Мысленно я уже зарывала голову в песок, чувствуя, как же глупо я отвечаю, однако дор’манд издал прерывистый хриплый смешок, хлопнув широкой ладонью по моему плечу.
— Неправильно. Атакама придумала всё это, но… — тут Анемос обвёл своим крылом каменную печь, кожаные меха для подачи воздуха и раскиданную на земле руду, — Атакама называет всё «инструментом», «постройкой» и «камнем». Будет лучше, если Атакама назовёт это одним словом для удобства.
Значит, он хотел, чтобы я побывала лингвистом и придумала всему этому процессу обработки меди новое название. Можно было бы попробовать потроллить несчастных драконидов и сказать, что этот процесс называется «машина богов и духов», или же «поджарка из пятой точки Даггоната», но я решила не придумывать ничего нового и просто называть русскими словами процесс обработки металла:
— Пл… пмл… Прррав… — начав запинаться, я неожиданно для себя обнаружила, насколько же тяжело произносить именно русские слова, двигая тяжёлой нижней челюстью. Губы у дракх’кханов отсутствовали, а это создавало очень большие трудности в произношении подобных слов без кучи рычащих и шипящих звуков, которые на автомате звучали из гортани.
