Мир богов (СИ) - Борисова Светлана Александровна (полная версия книги txt) 📗
Видимо, соглядатаи донесли о моём бедственном положении и ко мне явился нежданный посетитель.
— Что, такота-дота, совсем плохо? — раздался знакомый голос.
— Лотико! — вскрикнула я и спустя мгновение уже ревела в его объятиях.
— Тихо-тихо! Успокойся, Сирин, ты больше не одна.
Обрадованная, я заглянула ему в лицо.
— Тебе разрешили остаться со мной?
— Нет, но я могу тебя навещать, — улыбнулся он и в моём сердце вновь зазвучала «Сицилиана» Баха, исполненная щемящей грусти и нежности.
Прежняя любовь подняла голову, но тут передо мной возникли гневные синие глаза, и я осторожно высвободилась из рук Лотико.
— Прости! Наверное, я воняю, как скунс.
— Ничего страшного. Женщина должна пахнуть женщиной, а не парфюмерной лавкой.
— Возможно, но привычка — вторая натура. Подождёшь, пока я приведу себя в порядок?
— Иди, я никуда не денусь, — пообещал Лотико.
Тем не менее я выглянула из ванной, проверяя не исчез ли он, а то всякое может случиться, вдруг он мне пригрезился; это же ад, здесь ничему нельзя верить.
Нет, мой рогатый принц по-прежнему был здесь и, заложив руки за спину, смотрел в окно.
«Спасибо, мистер Эгеон!» — поблагодарила я гекатонхе́йра, не сомневаясь, что это он прислал ко мне Лотико. «Я же обещал», — донёсся до меня добродушный голос великана, и я окончательно успокоилась. Значит, с головой всё в порядке, и мой гость действительно реален.
Когда я вышла из ванной, Лотико уже лежал в кровати. Поскольку он был в чём мать родила, то его намерения были ясны как день. Ну и ладно, кто бы ещё возражал!
Приблизившись, я села на краешек постели и с нежностью коснулась его губ. Рогатый принц ответил так страстно и пылко, что не успела я опомниться, как оказалась под ним. Жаркие ладони Лотико прошлись по обнажённому телу, заставив его трепетать, а затем он без предварительной игры вошёл в меня и его лицо исказилось сладкой мукой.
Удивлённая, я присмотрелась к нему. Это был не Антерос — опытный, но холодный любовник. Это был влюблённый мальчишка, нежный и неловкий. Да и вёл себя Лотико так, будто впервые был с женщиной. Я заглянула в бездонные чёрные глаза и, охваченная щемящей грустью, поспешно опустила ресницы. Чудо свершилось, он полюбил меня.
Поначалу у нас не заладилось, но затем страсть Лотико разбудила меня, и мы финишировали ничуть не хуже, чем раньше.
После ванны и обеда он сказал, что ему пора уходить, и я проводила его до границ своей клетки.
Перед прощанием Лотико обнял меня, а затем отстранился и я, поймав его испытующий взгляд, потупила ресницы.
— Сирин! — он снова привлёк меня к себе. — Знаю, ты любишь другого, но расстаться с тобой выше моих сил. Хотел бы я вновь заставить любить себя, да только Эросу этого не дано. Поэтому я смиренно прошу тебя о милости. Пожалуйста, не отвергай мою любовь, — он потеряно улыбнулся. — Я жалок, да? Прости! Так уж вышло, что я люблю впервые в жизни и даже не знаю, как открыть свои чувства. Может, мне нужно встать на колени?
— Не вздумай! — я прижалась щекой к груди Лотико, где как сумасшедшее стучало его сердце. — Бог любви и на коленях? Нет, такому не бывать! Это мы, простые смертные, должны поклоняться тебе и молить о милости.
— Тебе и молить ни о чём не нужно. Я весь в твоём распоряжении, — с нежностью ответил он и в моём сердце вновь зазвучала бессмертная «Сицилиана». Разве оно могло устоять перед мелодией божественной любви, которая подобна безбрежному морю?
Просияв, Лотико приник к моим губам с такой страстью, будто я была родником, а он умирающим от жажды путником.
По закону подлости именно в этот момент появилась моя сволочная сестра.
— Что, Антерос, всё никак не можешь довести её до самоубийства? — насмешливо проговорила Алконост и, глянув на Лотико, яростно вскрикнула.
— Эрос! Не может быть! Ты предпочёл мне это ничтожество? Будь ты проклят!
Без малейшего затруднения она преодолела преграду и в её руках появился лук.
Стремясь защитить меня, Лотико встал так, чтобы я оказалась у него за спиной. «Не бойся, моя любовь! Она не сможет причинить тебе зла. Я ей не позволю», — сказал он, глянув через плечо. «А ты?» — встревожилась я. «Что мне сделается? Я же бог», — улыбнулся он.
Мне хотелось верить его словам, но что-то такое было в лице Алконост, что вызывало у меня тревогу, граничащую со страхом.
— Лотико, будь осторожен, она что-то задумала! — предупредила я.
— Заткнись! — рявкнула Алконост, не сводя глаз с Лотико. — Даю тебе последний шанс. Выбирай, я или она, — поставила она ультиматум.
— Я уже выбрал и это не ты, — последовал спокойный ответ.
По лицу Алконост прошла судорога и на какой-то миг я даже прониклась сочувствием к ней. Что ни говори, а любовь безжалостна.
— Ты об этом пожалеешь! — прорычала двойняшка и жалость к ней испарилась как дым.
Избалованная стерва, привыкшая получать всё что хочет, никогда не смирится с поражением. Готовясь к худшему, я положила руку на рукоять меча.
Предчувствия меня не обманули. Алконост потянулась к колчану и положила на тетиву стрелу — она была чёрной,[4] как её сердце — и, нацелив её в грудь Лотико, зло прищурила глаза.
— Знаешь, что это за стрела? Конечно, знаешь, ведь ты сам подарил её мне.
— Не лги, ты её украла.
— Мне больше нравится думать, что это твой подарок, — пропела Алконост со злорадным выражением на лице.
Вместо того, чтобы дать отпор этой суке, Лотико порывисто обнял меня, а затем посмотрел так, будто хотел запомнить навсегда.
Столь явное пренебрежение её чувствами послужило последней каплей; у Алконост сдали нервы, и она выстрелила, хотя я до последнего надеялась, что у неё не хватит духу.
Стрела ударила с такой силой, что наверняка прошла бы навылет, но Лотико сумел её перехватить и она, не задев меня, застряла у него в груди. По светлому одеянию заструилась кровь, а затем из раны хлынула настоящая алая река. До смерти перепуганная я вскрикнула, но Лотико отпрянул от моих рук. «Уходи, Сирин! Уходи скорей! Всё кончено!» — выкрикнул он с искажённым от боли лицом.
Господи, да разве кто уйдёт, когда любимый человек так страдает! «Не двигайся! Сейчас я её выдерну!» — закричала я, но за спиной Лотико распахнулись белоснежные крылья, и он снова ускользнул от меня. «Сирин! Любимая, прошу, уходи!» — простонал он и его фигуру охватило золотое сияние.
О, это было незабываемое зрелище! Ведь я ни разу не видела его в обличье бога.
Волосы и кожа Лотико засветились солнечным золотом, черты лица утончились и приобрели идеальные пропорции. В образе бога он был не просто красив, он был воплощением самой красоты, такой совершенной, что в её присутствии было невозможно дышать. Охваченная благоговейным восторгом, я не могла отвести от него глаз. В голове не было ни единой мысли, в сердце безраздельно царствовал только он.
«Не стой! Уходи, пока можешь», — произнёс Лотико уже гораздо спокойней и тут я заметила, что его белоснежные крылья начали темнеть. До меня, наконец, дошло, что происходит. Он превращался в Антероса. Беспощадный бог любви, не сдерживаемый Эросом, обязательно завершит начатое дело и заставит меня покончить с собой.
Ай, ладно! Пропадать, так с музыкой! Пользуясь тем, что его глаза закрыты, я подскочила к Лотико и поцеловала его — со всей страстью и любовью, что переполняла моё сердце. Когда его ресницы дрогнули, я неимоверным усилием воли заставила себя разомкнуть объятия и бросилась бежать.
Вслед мне понёсся хохот Алконост.
Что ж, коварная сучка добилась своего и отомстила нам обоим. Она заставила Лотико не только разлюбить меня, она хочет заставить его убить меня. Ничего у неё не выйдет! Такого удовольствия я ей не доставлю, пусть даже не мечтает.
Отбежав, я не выдержала и обернулась. Превращение завершилось: крылья Лотико полностью почернели. В образе Антероса он ничем не отличался от Эроса, разве что от него веяло холодом и беспощадностью, зримых даже на расстоянии.
