Семейные обязательства (СИ) - Келин Алекс (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Как будто столовая, а не усыпальница.
- Здесь что, поминки устраивали? - сказала Элиза вслух.
Стены склепа ответили едва слышным шепотом эха.
Элиза стояла между арок фундамента, а галереи уходили дальше, в мягкую, уютную темноту. Она ожидала могильной сырости или затхлого воздуха, но было сухо. Дышалось на удивление легко.
В склепе было спокойно, как-то по-домашнему. И совсем не страшно. Казалось бы, холодный камень надгробий и неверный свет огонька лампы должны пугать - но нет.
В памяти неожиданно всплыло - ей лет пять, она играет с куклой на толстом ковре в гостиной. Рядом мама читает толстую книгу, а брат с отцом смеются у окна. Брат пытается узнать, подарят ли ему на Рождество коня, а отец отшучивается.
Элиза знает, что брата ждет лошадка. Не деревянная, живая, тонконогая вороная кобылка с белой звездочкой во лбу. Но это секрет, и Элиза молчит...
Склеп совсем не похож на гостиную их старого дома. Там пахло растопленным камином, мамиными духами, розами, апельсином, который чистил брат... Здесь - камень, сухая трава (откуда бы? неужели венки сохранились?) и немного пыли. Но ощущение безопасности, родных людей рядом и ожидание близкого чуда были теми же, что и в пять лет.
Элиза глубоко вздохнула, подняла лампу повыше и осмотрелась. У стен стояли саркофаги. На ближайшем ко входу лежала горка сухих веточек, повязанных траурной лентой - видимо, когда-то это был венок из живых цветов. Элиза подошла поближе, смахнула пыль, посветила и прочитала: "Наталья Лунина". Судя по датам, это и была прабабушка, последняя из Луниных, кто жил в Вейнберге.
- Здравствуй, Наталья, - вслух сказала Элиза, гладя пальцами надпись - я тоже Лунина и тоже вдова...
Она поставила фонарь на стол, рядом с чашей. Присела на каменную скамью и выдернула пробку из бутылки.
- За тебя, Наталья Лунина. Жаль, бокала нет, как-то в голову не пришло. Ты ведь меня простишь?
Элиза глотнула вина из горла, и по телу тут же разлилось приятное тепло, почти такое же, как на виноградниках.
- И всех за вас, мои далекие и близкие предки, - она выпила еще несколько глотков. - Я последняя. Отец тоже Лунин... был. До гражданской казни. Теперь - нет. Так что осталась только я.
Она встала, плеснула из бутылки на покрытый шершавой плиткой пол.
- Приветствую вас всех.
Грустно усмехнулась и села обратно. Уходить не хотелось, тут было слишком хорошо и спокойно.
- Я теперь только с мертвыми могу по душам разговаривать. Больше не с кем.
Элиза слегка захмелела, но вместо того, чтобы отставить бутылку, глотнула еще.
- Знаешь, прабабушка Наталья, я ведь до сих пор не верю, что вдова. Злюсь на мужа страшно - как он мог меня бросить? Мы не по любви венчались, ради долга, да и сердце его было не со мной... Но мне начало казаться, что все получится. Я думаю, что он к смерти как-то подозрительно хорошо подготовился. Завещание написал... И в последние дни перед дуэлью будто извинялся за что-то. И в гробу лежал не он. Точная копия, но поклясться могу - не он! А потом вспоминаю, как его мертвую руку держала. Еще теплую. Вот я дура-то, а?
- Здравствуй, внучка, - вздохнули рядом. - Все мы разум теряем, когда мечтаем о любви. Хотя мужчины, конечно, те еще мерзавцы.
Элиза подняла глаза и увидела рядом с собой, на каменной скамье, пожилую даму в наряде прошлого века. Темно-бордовое платье со множеством оборок на широкой юбке и кружевами на рукавах, вырез прикрыт воздушным шелковым шарфом, на голове сложная прическа с перьями.
Дама смотрела на Элизу с сочувствием.
- Наташка, не морочь девчонке голову, - возразил даме невысокий, прямой как палка старик в расшитом дублете с разрезными рукавами. - Все люди - сволочи примерно одинаково. Вы, бабы... прости, дамы, - осекся он под строгим взглядом. - Так вот, вы обычно еще и хитрые.
Он подошел к столу из глубины склепа, положил на столешницу тяжелый меч и сел напротив Элизы.
- Началоооось в деревне утро, - издевательски протянул совсем молодой, немногим старше Элизы, воин в доспехе времен Мстислава. - Нашли, о чем спор устраивать. Потом доругаетесь, без потомков.
Он уселся во главе стола, сложил перед собой руки и пристально посмотрел на Элизу.
- Здравствуй, Елизавета Лунина. Приветствуем на нашей с тобой земле. Молодец, что замок роду вернула.
В голове Элизы шумело вино. Она не была абсолютно уверена, что не придумала призраки своих предков. Но как же хотелось, чтобы они были настоящими! Хоть кто-то родной!
- Здравствуйте... все, - ответила Элиза. - Прабабушка, у тебя прекрасный портрет. Похож - как две капли. А вот твоих портретов, Александр Григорьевич, сын Гришко Лунки, я не видела, слишком много лет прошло. Не знала, что ты таким молодым погиб.
- Я первый, кого в этом склепе похоронили, - как о чем-то обыденном, ответил он, - отец после еще двадцать лет прожил, внуков, сыновей моих, вырастил.
Дед в кирасе хитро смотрел на Элизу. Она лихорадочно рылась в памяти. По портретам его не узнать - либо не сохранились, либо написаны так, что никакого сходства не найти. В поисках подсказки она рассматривала рукоять дедова меча с большим рубином, и вдруг охнула, вспомнив.
- Ты - Владимир Карлович Лунин по прозвищу Вепрь. Ты жил два века назад. Тебя трижды обвиняли в разбое. Первого обвинившего ты зарубил и взял штурмом его замок. Вторым был император Витольд, но он в итоге извинился и очень просил тебя выступить на его стороне в войне с бароном Готтардским. Третье обвинение было от церковников. Ты прилюдно поклялся, что это ложь и навет, но все равно сделал епископату громадное пожертвование. В рукояти твоего меча рубин - глаз вепря. Твой портрет висел на почетном месте, пока у нас в Гетенхельме был дом. Правда, на нем ты выше на голову и в плечах шире в два раза.
Пока Элиза говорила, Владимир мечтательно улыбался. На словах о портрете фыркнул:
- Польстили мне потомки, ну да и бог с вами. А ты молодец, девочка. Немногие за двести лет меня сходу узнали.
Элиза улыбнулась:
- Так я не первая с вами говорю?
- Конечно, нет, - удивился Александр. - Нас может видеть любой Лунин, хоть по крови, хоть по браку, хоть приемыш, хоть бастард... да как угодно, лишь бы принятый в род. За четыре века кого тут только не было. Выпей вина в этом склепе и плесни на пол - а там уж кто откликнется.
- Чертовщина, - с восторгом сказала Элиза.
- Вот и дед твой, мой сын, так сказал, - вздохнула Елизавета, - только ты радуешься, а его передергивало от одной мысли, что рядом с ним призраки. Пытался извести, экзорциста, прости Господи, вызывал, да не заладилось что-то.
Александр хмыкнул. По выражению его лица стало понятно, и как не заладилось, и кто не заладил.
- Потому он земли забросил, а сыну велел сюда не ездить, - не глядя на Александра, закончила фразу дама. - Как мы замок от мародеров берегли, особенно во время войны принцев - история грустная и поучительная.
- Неужели кто-то пытался разграбить?
Призраки захохотали.
- Девочка, ты из каких прекрасных мест приехала? - ехидно поинтересовался дед. - Это в какой святой земле крестьяне не пытаются хозяйственно растащить все, что плохо лежит? Заброшенный замок с развалившимися стенами привлекал домовитый люд, как лису курятник. Тем более, что сторож из местных. Ему тоже жить как-то надо и с соседями ссориться не хочется. Так что пришлось шугануть пару особо рьяных охотников за чужим добром. Для тебя берегли. Не лично для тебя - для главы рода. Теперь это ты.
Элизе хотелось расспросить их о многом. О своем рождении, о древних временах... Вопросы роились в голове, путались друг с другом, и Элиза решила - потом. Она не торопясь подумает и расспросит своих предков обо всём.
Сейчас главным было то, что она не одна.
У нее есть семья.
У нее есть дом.
Пусть дом - развалины, а семья - призраки, это неважно.
