Игра во все руки - Алейников Кирилл (книги txt) 📗
Через восемнадцать часов Пентагон секретной депешей донес до старших офицеров весть о том, что спутники зарегистрировали в Вайоминге, Колорадо, Неваде и Техасе несколько ядерных вспышек, однозначно указывающих на применение ядерного оружия массового поражения. Так как Пентагон еще не отдавал приказов применять именно это оружие, становилось понятно: американцы в глубоком тылу противника не могут сдержать натиск иными силами и прибегли к крайней мере. Отчего-то многих офицеров успокаивало то, что, судя по слухам, китайцы и русские тоже взорвали несколько ядерных бомб на территории своих стран. Еще о китайцах говорили, что они пытаются прорваться к Японским островам, эвакуируя население, но японцы расстреливают их корабли задолго до подхода к своим берегам.
Через двадцать два часа десять минут Пентагон все же отдал приказ на применение тактических ядерных зарядов малой мощности. Бронетанковые группировки у Бирмингема и Цинцинатти изготовились для экстренной переброски и последующей контратаки сквозь бомбардируемые территории. Контратака была необходима, чтобы прорваться к городам Индианаполису и Сент-Луису, с которыми удалось установить связь. У Индианаполиса в осаде находились несколько механизированных корпусов, а в Сент-Луисе войска защищали оружейные заводы и военно-воздушную базу, потерять которые ой как не хотелось.
Через двадцать четыре часа не осталось никого, кто бы не верил: наступил Судный День. К тому же, подтвердился слух, что местами военных действий стали вовсе уж неподходящие для этого места — кладбища. Многие видели, как трупы умерших людей выбирались из могил; в крупных городах, где все еще велись уличные бои, таинственное воскрешение мертвецов стало настоящим бедствием: десятки тысяч погибших солдат и горожан оживали и нападали на живых.
Первые сутки с начала войны прошли в жуткой панике, нечеловеческом страхе, боли и кошмаре. Американцы потеряли контроль над большей частью своей страны. Многие солдаты находились на грани сумасшествия или нервного срыва, участились случаи офицерского произвола, дезертирства и мародерства. Во многих местах ополоумевшие граждане обвиняли военных в неспособности противостоять демонам и линчевали их прямо на улицах. Произошло несколько столкновений полиции, солдат и гражданских, причем в различном соотношении. А в Нью-Йорке группа фанатиков объявила себя то ли апостолами, то ли мессиями, захватила здание фондовой биржи, после чего произошел акт массового самоубийства с применением взрывчатки. В результате высотка биржи сравнялась с землей. С Гавайских островов на всех парах мчались боевые и десантные корабли — планировалась высадка у Сан-Франциско.
Вторые сутки войны ознаменовались ядерной бомбардировкой демонических орд и началом наступления к Индианаполису и Сент-Луису. Военная машина наконец-то развернулась на полную, и войска несли гораздо меньше потери. На третьи сутки прокатилась вторая волна суицидов.
На орбите Земли космонавты Международной Космической Станции с ужасом смотрели на родную планету. Привычные цвета зеленых долин и лесных зон во многих участках поверхности сменились на багрово-коричневые; периодически вспыхивали и тут же гасли ослепительные звезды ядерных взрывов; дымом от пожаров заволокло огромные территории там, где находились мегаполисы. Космонавты, потерявшие связь сразу после начала вторжения, не знали истинного положения дел на Земле. Они могли лишь гадать, из-за чего, черт побери, началась Третья Мировая… Они уже не верили, что когда-нибудь вернутся домой, подразумевая под словом «дом» свою планету.
Ведь планета гибла прямо на глазах.
ГЛАВА XXVII
Утром не было никаких признаков того, что днем начнется снегопад. Облака против обыкновения набежали с юга, а не с запада. Небо очень быстро затянулось хмурой однородной пленкой, пошел снег.
Аима дежурил на караульной вышке — впервые за сотни лет караульная вышка использовалась по назначению. Рядом с астером прямо на дощатом полу был разложен скудный обед. Аима изредка прикасался к пище в промежутках между наблюдениями за тайгой. Отчего-то чувство безысходности противно сосало под ложечкой уже не первый день, и сегодня это чувство выросло многократно. Ефраст, куратор деревни, актуальней которую ныне назвать заставой, предупредил: ждите гостей. Он сказал это недвусмысленно, так что всем стало сразу ясно, что гости принесут с собою.
Вот только до сих пор Аима не знал, каких именно гостей ждать. Людей? Или, быть может, не-людей?
Когда в заснеженной тайге на расстоянии приблизительно в две мили раздался многоголосый волчий хор, Аима побледнел. Кусок хлеба, который астер намеревался запить квасом, не полез в горло, и Аима зашелся в хриплом кашле. Волчий вой нарастал и нарастал по мере того, как новые голоса примыкали к его общей какофонии, а потом внезапно стих. Оборвался, будто вовсе послышалось астеру.
Но он знал, что не послышалось. Внизу, в деревне уже началась видимая паника.
Астеры боялись нападения. Ведь каждый из жителей деревни знал, что враг сотрет заставу в порошок.
Аима быстро спустился с караульной вышки и помчался к избе старосты, где сейчас должен идти военный совет под председательством кого-то важного из Икстриллиума. Астер распахнул дверь, ворвался в избу и остановился перед хмурым Ефрастом. Еще в комнате присутствовал Рата, выглядевший получше: раны от человеческого оружия успели более или менее зажить.
— Там… — Аима указал рукой в сторону, с которой пришел леденящий кровь волчий вой. — Там… Там…
Ефраст сделал жест рукой, заставив ангела умолкнуть.
— Силь скончался под утро, — после паузы сообщил архангел.
Аима округлил глаза от удивления. Фраза архангела вызвала несравненно бОльшую бурю эмоций, настоящий шоковый удар, нежели волки в тайге. Ведь астер не может просто взять и скончаться. Он может быть развеян, но не может скончаться, как умирают живые существа. Ибо астер — это не живое с точки зрения, скажем, людей существо. Он нечто иное, должное умирать по иному.
А тут — скончался…
— Как? — лишь смог спросить Аима.
— Раны оказались смертельными. Я говорил вам, что наступили новые времена, где каждый из нас вынужден жить по новым законам. Силь стал примером того, что отныне человек и астер равны в физическом отношении. Миры слились воедино, дети мои. Миры слились, и мы, если хотим уцелеть, должны научиться существовать в новых условиях.
Аима вспомнил про вой:
— Там, в тайге!..
— Мы слышали, — спокойно ответил Ефраст, едва заметно кивнув головой. — Волчий вой. Приближается стая.
— Надо немедленно приготовиться к отражению нападения! — воскликнул Аима.
— Мы не сможем приготовиться к отражению нападения, как бы того ни хотелось. Застава падет за несколько секунд, дети мои. Да хранит Господь наши души…
Аима и Рата побледнели еще пуще. Никто из ангелов не хотел умирать. Более того, никто из них еще два дня назад и не думал о собственной смерти, так как считал ее почти невозможной, призрачной, далекой и аморфной.
— Но вы говорили, что пройдет военный совет, на котором будет утвержден план защиты деревни! — вспомнил Аима. — Где же посланцы Икстриллиума?
Ефраст тяжко вздохнул и присел на краешек деревянной лавки. В его золотых доспехах плясал огонек керосиновой лампы. В черных кудрях затесались седые волосы.
— Никто не прибыл из Икстриллиума, Аима. И никто не прибудет. Они заняты обороной столицы, они будут защищать только ее. — Ефраст как-то осунулся. Он более не выглядел грозным боевым архангелом, а был всего лишь обычным воином, уставшим после долгого похода в чужие земли и, вернувшись, нашедший собственный дом в руинах, а родные земли — разоренными. — И я должен сейчас быть в Икстриллиуме. Так приказали Светлейшие. Но я буду с вами.
Волчий вой повторился. Не такой многочисленный, как раньше, но уже гораздо ближе. На улице поднялся какой-то шум, Аима и Рата переглянулись, а затем выскочили из избы.
