Странники между мирами - Ленский Владимир (книги .TXT) 📗
Теган фыркнул, однако ни возражать, ни добавлять ничего не стал. Сейчас, как показалось Азелионе, он снова сделался прежним. И, взяв графиню за руку, Теган побежал за ней из зала и из дворца — к широкой угловой башне, в подземелье которой помещалась тюрьма.
Заточение в подвалах не было обычным наказанием для Королевства: после нескольких дней, иногда недель тюрьмы обвиняемый бывал либо оправдан, либо осужден на работы где-нибудь на маслобойнях или каменоломнях: в любом месте, где требовался тяжелый ручной труд. В очень редких случаях преступник оставался в заключении до конца дней своих.
Нечто подобное, вероятно, ожидало и Иофу; появление короля оказалось для него полной неожиданностью.
— Открыть двери! — приказал Теган ошеломленному стражнику. — Вы что, еще и заковали его в цепи? Кто он, по-вашему: старик с порезанной рукой или разбойник с большой дороги? Немедленно снять! Где врач?
Пока один стражник возился с цепью, а другой ходил за лекарем, Теган поднялся по ступеням наверх и снова вышел во двор. Азелиона стояла там, нетерпеливо притоптывая ногой.
Теган приблизился к ней.
— Сейчас его приведут, — заговорил он. — Я невероятно благодарен вам.
— В другой раз будьте более определенным в своих высказываниях, — сказала Азелиона и чуть наклонила голову — упрямо, словно намеревалась боднуть собеседника.
Теган схватил ее за руку:
— Вы согласитесь стать моей?
Она чуть дернула рукой, но освобождаться не стала — задержала ладонь в его пальцах.
— Это определенное высказывание? — спросила девушка.
— Вполне. Я предлагаю вам вступить со мной в брак, Азелиона, — сказал Теган.
У нее задрожали губы.
— Я старше вас.
— Это весьма кстати: мне необходимо материнское руководство.
— Вы король, — сказала Азелиона и снова безуспешно дернула рукой.
— Последнее обстоятельство мне известно даже лучше, чем вам... Выражайтесь определеннее. Что означает — «Вы король»? Неужели это отказ?
— Возможно, и согласие... Король может принудить, — сказала неисправимая Азелиона.
— Принудить девушку к браку? — безжалостно уточнил Теган.
Она кивнула, ужасно краснея.
— Вы — невыносимая... невыносимая жаба! — сказал Теган, отпуская ее руку. — Я люблю вас. Почему вы отказываете мне?
— Ну... потому что... я тоже люблю вас, — выпалила Азелиона. Она сделалась совершенно багровой.
— Не вижу препятствия в названном обстоятельстве.
— Государь! — взмолилась Азелиона. Она никогда прежде так его не называла, да еще столь жалобным голоском. — Вам предстоят ужасные дни. Возобновление коронационной клятвы. А после — неурожаи, бунты. До семьи ли вам будет...
— Ничто так не утешает королей в разгар народных смут, бунтов и пожарищ, как хорошая семья, — ответил Теган, улыбаясь.
Она наконец рассердилась.
— Чему вы радуетесь? Если действительно начнется голод...
— А если не начнется? — спросил Теган.
— Что? — Девушка растерялась. — Но ведь все говорят...
Теган взял ее за плечи, придвинул к себе, заглянул в лицо и вдруг поцеловал в обе пылающие щеки.
— А если все прыгнут в пропасть — вы тоже прыгнете вслед за ними? Я хочу вам кое-что показать...
Тут по ступенькам поднялись сперва дворцовый лекарь, а за ним — старый лакей с перевязанной рукой. Лекарь хмурился.
— Что с ним? — спросил Теган, быстро оборачиваясь к врачу.
— Ничего страшного. Почему было не сделать этого раньше?
— Рассуждать о причинах вашего промедления будут грядущие историки, — величественно произнес Теган, чем сразу сбил лекаря с толку. — Вы свободны. Навестите его ближе к вечеру. Если понадобится, смените повязку и дадите лекарства. Только не горькие, поняли меня? Таков королевский приказ, вполне ясный и определенный.
Лекарь невежливо махнул рукой и ушел.
— Похоже, приближенные меня совершенно не уважают, — пробормотал Теган. — Женщины не хотят вступать со мной в брак, лекарь грубит, лакеи обливают меня вином...
Он повернулся к Иофе и подозвал его к себе жестом.
— Ступай к себе и ложись в постель. Ты больше не работаешь.
Старик поморгал красными веками, как бы силясь заплакать, но было совершенно очевидно, что слез у него не осталось.
— Это не наказание, а наоборот: выражение моей королевской милости, — продолжал Теган. — Благодаря тебе я понял одну очень важную вещь...
— Но если я не работаю, — проговорил старик, — то как я буду жить?
— Ты будешь жить во дворце, совершать короткие прогулки, кушать три раза в день на королевской кухне... и заведешь себе собаку. Выбери на моей псарне любого щенка, какой понравится.
Иофа еще немного поморгал, ничего не сказал и поковылял прочь.
Теган всплеснул руками:
— Вот и вся людская благодарность!
— А вам бы хотелось, чтобы он целовал вам ноги, рыдая от счастья? — осведомилась Азелиона.
— Если вы станете моей женой, мне придется постоянно вас запугивать, — задумчиво протянул Теган, — иначе вы меня, пожалуй, со свету сживете — с таким характером... Смотрите.
Молодой король быстро размотал повязку и открыл несколько глубоких царапин на своей ладони. Азелиона сморщилась.
— Ненавижу кровь!
— Придется посмотреть, — сказал Теган. И провел ногтем по царапине. Тотчас на землю упали три поспешных капли, и пыль всосала их в себя без остатка. Спустя несколько минут — как раз после того, как Теган водрузил повязку на место, — из пыли появилось несколько тонких зеленых ростков.
— Что это? — шепнула Азелиона.
Теган с улыбкой наблюдал за ней и не отвечал. Ростки прямо на глазах становились все длиннее и гуще, и скоро по земле побежал вьюн. Один за другим на нем появлялись длинные розоватые бутоны.
— Ну так что? — спросил Теган. — Выйдете за меня замуж, дорогая графиня?
Лопнул первый бутон, и большой бело-розовый колокол распахнулся на земле; солнце мгновенно упало в сердцевину цветка и высветило золото пыльцы.
— Боитесь сделаться королевой при ничтожестве короле? — спрашивал Теган, взяв в руки длинную косу Азелионы и выдергивая прядь за прядью из тонких ременных пут.
Второй бутон созрел и явил себя миру, и свет проник и в его сердцевину. Золота прибавилось, легкие блики бегали по мясистым белым лепесткам.
— Грядущие неурожаи вас пугают? — Теган растрепал одну косу девушки и принялся за другую. — Бунты нам не по нраву? Крови боитесь?
Она всё шире раскрывала глаза. Таким Теган еще никогда не был. Он приближался к ней с каждым мгновением — хотя, казалось бы, куда ближе: они и так стояли, вплотную прижавшись друг к другу. И все же Азелиона ощущала, как эта близость делается почти полным слиянием, все более тесным, все более необходимым. Смуглое лицо Тегана потемнело еще больше, и от глаз к скулам и ниже, до самого подбородка, по коже побежали тонкие золотые контуры цветов. Ноздри короля вздрагивали, губы изгибались, как будто жили на лице собственной жизнью.
Бутоны с легким треском раскрывались один за другим, и все они, точно так же один за другим, отзывались в сердце Азелионы. У нее было странное ощущение: как будто в самой потаенной глубине ее существа вздуваются и лопаются радужные воздушные шары...
— Эльфийская магия, — беззвучно прошептала она, прежде чем король успел остановить движение ее губ поцелуем.
— ...Магии не существует... — сказал Теган, и теперь Азелиона не позволила говорить ему дальше...
В сером междумирье шла своим ходом потаенная жизнь. Там всегда было по-своему неспокойно. Живые туманы впитывали в себя сны и смешивали их, рассыпая по обе стороны границы видения и кошмары. Иногда там зарождалось и принималось бродить, изнемогая от голода, бесформенное чудище. Оно не служило стражем границы, как полагали многие — в том числе и Гион поначалу, — оно просто там находилось. Одно из многих явлений состояний «между». Когда Гион убил его, то спустя неопределенное время в тех же оврагах начало сгущаться новое «нечто», такое же голодное и алчущее, такое же бессмысленное.
