Лети, мой Свет! (СИ) - Василик Янина (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Раздвинув ветки, девушка с восторгом обнаружила аккуратное озерцо с живописно извилистыми бережками, небольшим бурлящим фонтаном горячей воды и огромными валунами, высунувшими на поверхность гладкие бока. Немедленно расставшись с одеждой, и твёрдо пообещав себе, что просидит здесь до конца света (или пока из дома не исчезнут все дриады), она с наслаждением окунулась в восхитительно горячую воду.
Сделала пару сильных гребков под водой, прицелившись выплыть посередине озерца. Вынырнув на поверхность, она почувствовала, что от вчерашней усталости не осталось и следа, а хорошее настроение, снова подняло голову и расцвело изнутри яркими красками.
— Как здорово! — вслух сказала она, подставляя лицо солнечным лучам. — Жизнь так прекрасна!
— В целом — согласен, а вот про отдельные моменты могу и поспорить, — пробежал мурашками по позвоночнику знакомый шелковый голос.
Аталь резко обернулась, мысленно ругая себя. Восторги восторгами, но и по сторонам не мешало бы глядеть!
— Доброе утро, mi'ralli. Как ты себя чувствуешь?
Облокотившись о нагретый солнцем камень, тёмный выглядел весьма живописно: чёрные волосы облепили смуглые плечи, зелёные глаза насмешливо прищурились и загадочно мерцают сквозь дымку пара, поднимающуюся от воды. И улыбка, конечно, а как же без неё! Тёплая, мягкая, настолько искренняя и проникновенная, что невольно веришь — она предназначена лично тебе и никому более. Только эльфы умеют так улыбаться, что хочется умереть на месте от счастья (ну, или ляпнуть какую-нибудь гадость, чтобы убрать с горизонта повод для проявления радости). Кристарн, словно прочитав её мысли, улыбнулся ещё теплее. Гад такой. Аталь поспешно зажмурилась и вопросила у памяти, о чём шла речь.
— Я прекрасно себя чувствую, — пристроившись рядом на тёплых камнях так, чтоб не высовываться из воды ниже линии плеч (хотя разбуженное лихо издевательски намекало, что ничего нового там тёмный уже не увидит), она рассмотрела тёмные круги под глазами дроу.
— А вот ты выглядишь неважно. Что, ночь была так утомительна?
— Не то слово. А уж как познавательна! — тоскливо вздохнул Кристарн.
Перестав улыбаться, к превеликой радости Аталь, он задумался, вспоминая прошедшую ночь…
С трудом отделавшись от соскучившейся Клеены, он заснул при первом взгляде на подушку. Глупая надежда, что кошмарные сны оставят его в покое — оказалась действительно глупой и не оправдала возложенных на неё ожиданий. Видения прошлого, непонятно где шлявшиеся две ночи, на третью вспомнили о своих обязанностях и добросовестно накинулись на неосмотрительно глубоко заснувшего тёмного.
Очнувшись посреди ночи в холодном поту, он долго лежал в огромной кровати, восстанавливая дыхание и борясь с желанием уставшего тела снова вернуться в страну сновидений. Не дождавшись рассвета, выскочил из домика и побрёл в лес, не утруждая себя запоминанием дороги. И весьма удивился, обнаружив, что стоит перед дубом в Сердце Леса. Успел подумать, что вряд ли дриады обрадуются, обнаружив в священном для них месте, пусть и друга, но всё же чужака, как к нему вышла древняя дриада.
— Пришёл? А я уж и не надеялась, — вместо приветствия произнесла она, а до Кристарна с запозданием дошло, что самостоятельно он нипочём бы на эту поляну не попал. Почтительно склонившись перед женщиной, поинтересовался, чем обязан её вниманию.
— Ночь любви не попрошу, не волнуйся, — звонко рассмеялась дриада.
Кристарн улыбнулся в ответ и присел на шёлковую траву. Повинуясь незаметному приказу Древнейшей, перед ним появился низкий столик с чайником, двумя чашками и малюсенькими тарелочками с разнообразными закусками. Исключительно растительного происхождения, к огромному сожалению тёмного.
— Извини, но ничего покрепче не предложу. На празднике погуляешь, — подмигнула дриада, неправильно истолковав его вздох. Кристарн пожал плечами, мысленно представляя себе реакцию местной хозяйки на просьбу зажарить ножку вон того симпатичного кабанчика, с трудом оторвав плотоядный взгляд от не пугано бродившей по поляне зверюшки.
— Так зачем вы меня звали, Древнейшая?
— Кристарн, ты слишком долго не был в Лесу. И забыл, что мы не обращаемся друг к другу во множественном количестве. А напоминать женщине о возрасте, даже вроде как из уважения, немного бестактно, не находишь?
— Прости, Дубравия — улыбнулся тёмный, вспоминая, как в прошлый визит отгрёб за недостаток почтения и фамильярный тон. Настроение у дриад менялось мгновенно, и старейшая из них не стала исключением.
— Что-то в тебе изменилось, — искоса скользнув взглядом, заявила Древнейшая. — Раньше кое-кто не бегал по лесам от моих девочек.
— Ну что ты. Бегать по вашему Лесу всегда было для меня неповторимым наслаждением.
Дриада согласно кивнула.
— Приятно слышать, что ты разделяешь нашу любовь. Не откажешься помочь?
— Смотря о чём речь.
— Нужно вырубить плетун-траву в роще эльфийских берёз. Она мешает деревьям расти, выпивает все соки. Лес просит уже не в первый раз, но девочки не могут поднять руку даже на эту дрянную растительность.
Кристарн многозначительно хмыкнул, наблюдая, как дриада разливает по чашкам настоявшийся чай.
— Всегда подозревал, что у вашей всепоглощающей любви ко всему живому обязательно найдутся исключения.
Дубравия лукаво прищурилась и заглянула ему в глаза.
— Нет ничего хуже всепоглощающей любви, слепой и бездумной. Разве что жалкая нерешительность, которая может испортить всё что угодно. Впрочем, тебе виднее, правда?
— С чего бы это?
— Не притворяйся глупее, чем есть на самом деле. Я же видела девочку, которую ты привел в мой Лес. Может я и стара, но ещё не слепа.
Крис сделал последний глоток и аккуратно положил чашку на место.
— Рад за твоё несокрушимое здоровье. Завтра посмотрю, что за непобедимую траву вы отрастили.
— Не хочешь — не говори. Я и без слов всё прекрасно вижу.
— Тьма! Отчего все вокруг стали вдруг такими прозорливыми и говорливыми? — взорвался тёмный, подняв глаза к ночному небу. Небо безмолвно и безответно внимало. Дроу вздохнул и пояснил: — Я не просто не хочу, я не знаю, о чём тут говорить. Ты можешь припомнить хоть один случай, чтобы эльф полюбил дважды?
— Ах, вот, что тебя смущает! А я-то думаю, откуда такая скромность и неуверенность. От людей, что ли, нахватался?
— От них, родимых. Мы на свадьбе её любимого познакомились. И тут я, весь такой распрекрасный, со своей недоделанной любовью… Идеальный бальзам для разбитого сердца!
— Кристарн, ты болван, — авторитетно заявила Древнейшая. — Ну как любовь может быть недоделанной? Да, я не слышала, чтобы кто-то из вас себе гаремы заводил — это привилегия степняков, как-никак. Но вот только и не припомню, чтобы хоть из одного эльфа, кроме тебя, вытянули Дар, полностью, до капли.
— Да при чём здесь это? — недовольно поморщился тёмный.
— Тебе не только разжевать, а ещё и в рот положить? — притворно вздохнула дриада. — Ну, хорошо, просвещайся. Потеряв Дар и Мэнэми почти одновременно, ты не умер только потому, что почти полностью утратил душу. А то, что осталось, кроме тупого повиновения и первейшего желания любого существа — жить — ничего не испытывало.
Лаэлия смогла тебя удержать благодаря вашему кровному и душевному родству, глубокому и искреннему, какое бывает только у близнецов. Ну и Тьма, конечно, подсобила. Некоторые женщины способны преодолеть любую преграду, если речь заходит о жизни любимого мужчины. И неважно, кем он является для них — отцом, братом, сыном, возлюбленным, другом или Избранником…
Так что ты прав, милый. С половиной души не живут. И ты не случайное совпадение, а очень даже намеренное доказательство гениального упрямства твоей сестры и великой милости Покровительницы. Не ошибся ты и в том, что у одной половинки не может быть два идеально подходящих варианта. Ведь невозможно вернуть первозданный вид разбитой чашке или разорванной горем душе. Даже склеенные магией, они уже будут другими…
