Капкан для лешего - Исхизов Михаил Давыдович (лучшие книги TXT) 📗
Фитюк раков наловил, десятка четыре, не меньше. И как раз раковыми шейками лакомился. Отломит у рака хвост, панцирь сдерет а рачье мясо в рот. Потом за другого берется. Здоров был Фитюк жрать. Так ведь и вырос вон какой здоровенный. И морда круглая, краснющая.
- Отдыхаешь? - Рында не прочь был перекусить и потянулся за раком покрупней.
- Да так... - Фитюк перехватил того самого, которого высмотрел омутник, обломал ему панцирь, а мясо в рот. И, почти не разжевав, проглотил. Живоглот и только.
- Я к тебе по делу, - объявил омутник и присмотрел себе другого рака, тоже крупного.
- Ага, - нисколько не удивился Фитюк, и опять подхватил рака, облюбованного Рындой.
"Подавись ты своими раками", - от всей души пожелал старшему подкоряжнику омутник.
- Тут к хозяину посыльный пришел от Ставра, - сообщил он. - С сообщением чрезвычайной важности. А мне некогда с ним возиться, меня Ефтей поставил берег охранять. С поста уйти не могу. Я сразу о тебе вспомнил.
Он опять потянулся за раком, но Фитюк не дремал и этого рака перехватил.
- Может, смотаешься к хозяину, скажешь, что посыльный на берегу ждет?
- Это Ефтей должен, - кто же помчится докладывать, если здесь еще столько раков.
- Ефтей сейчас далеко, его хозяин на Жемчужный ерик послал, - сообщил омутник, - а сообщение чрезвычайной важности.
- Чрезвычайной говоришь? - заинтересовался Фитюк.
- Конечно, - подтвердил Рында, - станет тебе Ставр, своих. по пустякам, гонять. Ставр леший серьезный. Ты когда будешь у водяного, так и скажи: "Прибыл с сообщением чрезвычайной важности!" И погромче. Хозяину вчера вода в ухо попала, он теперь плоховато слышит, а вида не подает. Но если что не расслышит - сердится. Ты уж его не серди, докладывай погромче.
- Чего это я его сердить стану, - Фитюк потянулся за трезубцем. - Я к нему с полным уважением.
- До чего у тебя геройский вид, с этим трезубцем, - подльстил Рында старшему подкоряжнику. - Быть тебе начальником охраны у хозяина.
- Так у него есть, - Фитюку такое слышать было приятно. - Ефтей у нас командир.
- А что Ефтей? Ефтей старый, скоро на пенсию уйдет. Кого тогда ставить начальником? Тебя, больше некого. Ты к хозяину ближе всех. Как какое дело, он тебе поручает.
- Это верно, - согласился Фитюк. - Без меня хозяин ничего не делает. Так я того, пойду...
Он с сожалением посмотрел на раков, прихватил широкой лапой пяток и отбыл к водяному.
Рында уселся на его место. Пока Фитюк доберется до водяного, пока вернется, он вполне мог разобраться с раками.
Любой охранник и не подумал бы без вызова ломиться к самому водяному. Пошел бы к Ефтею, доложил и ждал, пока начальник решит, что делать. А, кто похитрей, тот бы к ключнице подался. Должность у нее простая, а может многое: постоянно возле хозяина находиться. Да любого и остановили бы, не допустили до хозяина. Но Фитюк не просто шел к водяному, а рвался показать, свою преданность и поэтому никто его остановить не смог. Вякнул какой-то омутник, что хозяин отдыхает и без доклада нельзя, так Фитюк его плечиком поддел, того и отнесло в сторону. И еще кого-то сшиб. Не то одного, не то трех. А потом ввалился прямо к водяному.
Филипп как раз сладко посапывал во сне, все пытался ночной недосып закрыть. Приятно дремать, когда голова не болит, когда вокруг тебя тихо, все на цыпочках ходят, даже волны осторожно шуршат, убаюкивают, убаюкивают...
Фитюк пятками щелкнул, три раза древком трезубца о каменный пол стукнул - вполне достаточно, чтобы разбудить всю округу. А он еще гаркнул:
- Старший подкоряжник Фитюк явился с сообщением чрезвычайной важности!
- Чего? - спросонья не разобрал Филипп.
Фитюк понял, что хозяин здорово недослышит. А Рында молодец, предупредил.
- Явился с сообщением чрезвычайной важности! - что есть силы заорал он и еще раз стукнул древком трезубца по полу.
От беспощадного ора водяной окончательно проснулся. И понял, что больше заснуть уже не удастся. Болван Фитюк весь сон перебил. Филипп зевнул, потянулся и подумал, что этого тоже надо гнать. Но он его гнать не станет, потому что старший подкоряжник предан беспредельно. Вон, как глаза вылупил: смотрит с любовью и почтением. Такие нужны. Этот за хозяина, на рожон полезет, ничего не побоится. А что глуп, так это, может, даже лучше. Умников водяной как раз и недолюбливал.
- С каким это таким важным сообщением ты вломился, что мне даже поспать не дал? - с грустью спросил водяной.
- От Ставра посланник прибыл с поручением! - сообщил Фитюк, и опять так громогласно, что вокруг омута вся живность шарахнулась подальше.
- Ну, пришел. И что? Разве по такому случаю надо орать на все русло. Где он, твой посланник? Только не ори больше. А то я от твоего ора оглохну.
- Леший, что от Ставра пришел, на берегу дожидается, - нормальным голосом доложил Фитюк. - Его омутник Рында охраняет.
- Вот и хорошо, что охраняет, - обрадовался водяной, что может избавиться от Фитюка. - Иди и возглавь охрану.
- Это, значит, я там начальником буду? - понял самое главное Фитюк.
- Ага, - подтвердил водяной. - Ты на этой охране будешь самым большим начальником. А Рында - твоим подчиненным. Лешего не отпускать. Скажи: занят водяной, совещание у него. Пусть дожидается. Понял?
- Понял!
- Вот и хорошо. Станешь хорошо служить, в коряжники произведу. Свободен.
Когда Фитюк оглушительно стукнул о каменный пол древком трезубца и исчез, водяной прикрыл глаза.
- И чтобы я тебя сто лет не видел, - сказал он вдогонку старшему подкоряжнику.
Глава девятнадцатая.
Еще только-только рассвет занимался, когда Ставр поднял братьев. Сам он в эту ночь вообще не ложился. Какой может быть сон, если такая злая беда настигла. Ходил вокруг землянки, думал, думал. Прикидывал, как теперь быть и как после всего, что случилось, жить дальше... Хорошо если выйдет задуманное племянниками. Хитро придумали, башковитые лешие подрастают. Вора тогда поймать можно будет и зерна вернуть. А это главное. Главное сейчас - зерна вернуть. Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего. Это же получится, что зерна украл кто-то из старых друзей: то ли Никодим, то ли Филипп. Значит, вообще никому верить нельзя. Даже тем, кому верил многие годы, с кем по вечерам о разных разностях беседовал, на звезды смотрел, над моховиками посмеивался, чай пил и в карты играл. Зачем после такого оставаться в Лесу? Чтобы все время вора опасаться, соображать, куда зерна прятать. И думать, что друзья уже не друзья, и верить никому нельзя. Невозможно так жить, чтобы никому не верить. Лучше уйти из Заповедного Леса. Куда-нибудь в тихое место, в обычный лес, где нет зерен лингко, и никто ничего красть не станет. А может попроситься на далекие острова, где крабы кокосовые орехи воруют. Сторожем. Вырезать себе хорошую дубину и ходить вокруг пальм, вороватых крабов гонять. Тоже при деле. И никто там не будет знать о его позоре.
Только ничего с этими захоронками и секретами, которые задумали молодые, не получится. "Криминалистика, - говорят они, - наука точная, она непременно на преступника выведет..." Подставляй короб. Какая это точная наука, если они второй день вора найти не могут. Сначала на Хрола навалились. А Хрол, хоть и пьяница, но все-таки леший. Не может леший зерна украсть. Потом на Каливара. И опять промашка. Тогда Никодима и Филиппа на подозрение взяли. Молодые они еще, чтобы соображать, кто может украсть, а кто не может. И наука у них дурацкая, потому что не крали зерна ни Никодим, ни Филипп. И зря он согласился им последних два мешочка отдать. Как же он такую глупость совершил?! Значит, после ступора еще полностью в себя не пришел, раз отдал последних два мешочка с зернами. Как бы и они не пропали. А не найдутся зерна, тоже в Лесу оставаться нельзя. Ему такое важное дело поручили, такое доверие оказали, а он не оправдал, все провалил. На всю оставшуюся жизнь позор. Куда ни кинь, везде клин. По всему выходит, что одна у него теперь дорога - на острова, к дурацким крабам, что кокосы воруют.
