Ведьмак (большой сборник) - Сапковский Анджей (книги хорошего качества TXT) 📗
— К вашим услугам. Для всех? Четыре раза, стало быть?
Зерриканка, что повыше, отрицательно покачала головой, многозначительно похлопала себя по талии, обернутой плотно прилегающей льняной рубашкой.
— Забыл! — Три Галки подмигнул Геральту. — Девочки блюдут линию. Хозяин, печенку только для нас. Пиво давай сразу, вместе с угорьками. С остальным маленько повремени, чтоб не стыло. Мы пришли не обжираться, а просто провести время в приятной беседе.
— Понято. — Трактирщик снова поклонился.
— Расторопность — важная штука в твоем деле. Давай руку, дорогуша.
Звякнули золотые монеты. Трактирщик разинул рот до предела возможного.
— Это не аванс, — сообщил Три Галки. — Это за понятливость. А теперь жми на кухню, парень.
В эркере было тепло. Геральт расстегнул пояс, сбросил кафтан и закатал рукава рубахи.
— Похоже, — сказал он, — ты не страдаешь отсутствием наличных. Живешь привилегиями рыцарства?
— Частично, — усмехнулся Три Галки, не входя в детали. — Частично.
Быстро управились с угорьками и четвертью бочонка. Зерриканки тоже не скромничали, явно повеселели и начали перешептываться. Вэя, та, что повыше, вдруг рассмеялась.
— Девочки говорят на всеобщем? — тихо спросил Геральт, косясь на них краешком глаза.
— Слабо. И не болтливы. Что похвально. Ну как тебе суп, Геральт?
— Угу…
— Выпьем?
— Угу…
— Геральт, — Три Галки отложил ложку и воспитанно рыгнул, — вернемся ненадолго к нашему дорожному разговору. Я понял, что ты, ведьмак, путешествуешь с одного конца света на другой, а по пути, если попадется какое–нибудь чудовище, убиваешь. И на это живешь. В том и состоит ведьмачья профессия?
— Более–менее.
— А случается, что тебя специально куда–нибудь вызывают? Ну, скажем, по особому заказу. И ты едешь и выполняешь?
— Зависит от того, кто вызывает и зачем.
— И за сколько?
— Тоже верно, — ведьмак пожал плечами. — Все дорожает, а жить надо, как говаривала одна моя знакомая колдунья.
— Довольно четкий подход, я бы сказал, очень практичный. А ведь в основе лежит какая–то идея, а, Геральт? Конфликт сил Порядка с силами Хаоса, как говаривал один мой знакомый колдун. Полагаю, ты выполняешь некую миссию, защищаешь людей от Зла всегда и везде. Без разбора. Стоишь по четко определенную сторону… частокола.
— Силы Порядка, силы Хаоса. Какие громкие слова, Борх. Тебе обязательно надо поставить меня по какую–то сторону частокола в конфликте, который, как считается, извечен, начался задолго до нас и продлится, когда нас уже не будет. На чьей стороне стоит кузнец, когда подковывает коней? Или наш трактирщик, который уже мчится сюда с чугуном баранины? Что, по–твоему, определяет границу между Хаосом и Порядком?
— Все очень просто. — Три Галки посмотрел ему в глаза. — Хаос есть угроза, сторона агрессивная, Порядок же — сторона, которой угрожают, требуя защиты. Давай выпьем. И возьмемся за агнца.
— Верно!
Блюдущие линию зерриканки устроили перерыв, который в ускоренном темпе заполнили пивом. Вэя, наклонившись к плечу подруги, снова что–то шепнула, касаясь косичкой столешницы. Тэя, та, что пониже, громко рассмеялась, весело прищурив татуированные веки.
— Да, — сказал Борх, обгладывая кость. — Продолжим беседу, если не возражаешь. Я понял, ты не стремишься встать на сторону какой–либо из Сил. Просто делаешь свое дело.
— Делаю.
— Но от конфликта между Хаосом и Порядком не убежишь. Ты — не кузнец, хоть и использовал такое сравнение. Я видел, как ты работаешь. Входишь в подземелье в руинах и выносишь оттуда усекновенного василиска. Есть, дорогуша, разница между подковыванием лошадей и уничтожением василисков. Ты сказал, что за соответствующую плату помчишься на край света и прикончишь чудовище, на которое тебе укажут. Предположим, свирепого дракона, опустошающего…
— Неудачный пример, — прервал Геральт. — Видишь ли, ты с самого начала напутал с Хаосом и Порядком. Драконов, которые, несомненно, представляют Хаос, я не убиваю.
— Как же так? — Три Галки облизнул пальцы. — Чего это вдруг? Ведь среди всех чудовищ дракон, пожалуй, самый вредный, самый жестокий и самый яростный. Самый что ни на есть отвратный гад. Нападает на людей, пышет огнем и похищает этих, как их, ну девиц, ежели такие найдутся. Мало, что ли, рассказов слышал? Не может быть, чтобы ты, ведьмак, не записал на свой счет парочку драконов.
— Я не охочусь на драконов, — сухо сказал Геральт. — Вилохвостов, ослизгов, летюг. И на истинных драконов тоже — зеленых, черных, красных. Прими это к сведению, и все тут.
— Ты меня удивил, — сказал Три Галки. — Ну ладно, принял к сведению. Впрочем, повременим с драконами, я вижу на горизонте нечто красное, это, несомненно, наши раки. Выпьем!
Они с хрустом рвали зубами красные панцири, высасывали белое мясо. Сильно щекочущая губы соленая вода бежала даже по кистям рук. Борх наливал пиво, уже задевая черпаком дно бочонка. Зерриканки еще больше развеселились, зыркали глазами по трактиру, зловеще ухмыляясь, ведьмак был уверен, что они ищут повода учинить скандал. Три Галки тоже, видимо, это заметил, потому что вдруг пригрозил им раком, взятым за хвост. Девушки захихикали, а Тэя, выпятив губки будто для поцелуя, сделала глазки — при ее татуированной физиономии картинка была довольно жутенькая.
— Дикие, ну прям лесные коты, — буркнул Три Галки. — За ними нужен глаз да глаз. У них, дорогуша, раз–два — и на полу куча кишок. Но стоят любых денег. Если бы ты знал, на что они способны…
— Знаю, — кивнул Геральт. — Лучшего эскорта не сыскать. Зерриканки — прирожденные воины, их с детства натаскивают на драку.
— Я не о том. — Борх сплюнул на стол рачью лапку. — Я имел в виду, какие они в постели.
Геральт беспокойно глянул на девушек. Обе улыбались. Вэя молниеносным, почти незаметным движением потянулась к тарелке. Глядя на ведьмака прищуренными глазами, с хрустом разгрызла панцирь. Ее губы блестели от соленой воды. Три Галки опять громко рыгнул и сказал:
— Итак, Геральт, на драконов ты не охотишься, ни на зеленых, ни на черных, ни на красных. Принял к сведению. А почему, позволь поинтересоваться, только на эти три цвета?
— Четыре, если быть точным.
— Ты упоминал три.
— Тебя интересуют драконы, Борх? Есть какая–то особая причина?
— Нет, просто любопытство.
— Угу. А что до цветов, то так принято классифицировать истинных драконов. Хоть это и не совсем точно. Зеленые драконы, самые распространенные, скорее серые, как обычные ослизги. У красных фактически красноватый или кирпичный цвет. Больших драконов темно–коричневого цвета принято называть черными. Самые редкие — белые драконы, мне такой никогда не встречался. Они держатся далеко на севере. Якобы.
— Интересно. А знаешь, о каких драконах я еще слышал?
— Знаю. — Геральт отхлебнул пива. — О тех же, о которых слышал и я. О золотых. Таких нет.
— Почему ты так утверждаешь? Только потому, что никогда не видел? Белого ты тоже не видел.
— Не в том дело. За морями, в Офире и Зангвебаре, есть белые лошади в черную полоску. Их я тоже никогда не видел, но знаю, что они существуют. А вот золотой дракон — существо мифическое. Легендарное. Как, скажем, феникс. Фениксов и золотых драконов не бывает.
Вэя, поставив локти на стол, с интересом глядела на него.
— Надо думать, ты знаешь, о чем говоришь. Ты же ведьмак. — Борх набрал пива из бочки. — Однако, я думаю, у каждого мифа, у каждой легенды должны быть какие–то корни. И у этих корней что–то лежит.
— Лежит, — согласился Геральт. — Чаще всего мечта, желание, тоска. Уверенность, что нет предела возможному. А иногда — случай.
— Именно что случай. Может, когда–то и был золотой дракон, единичная, неповторимая мутация?
— Если и так, то его постигла судьба всех мутантов, — отвернулся ведьмак. — Он чересчур отличался от других, чтобы выжить.
— Ха! — произнес Три Галки. — Теперь ты противоречишь законам природы, Геральт. Мой знакомый колдун говаривал, что в природе у каждого существа есть продолжение и оно, существо, стало быть, выдюжит тем или иным образом. Конец одного — это начало другого, нет предела возможному, во всяком случае, природе таковые незнакомы.
