Элемент движения - Сергачева Юлия (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Так ты хочешь за серебряк показать дорогу?
— Э-э… за полсеребряка? Вы не думайте, я все в округе знаю, не хуже дядьки Пеха или Регира Путанца. Ну и на той стороне… кое-что, — правдиво присовокупил абориген.
— Договорились, — перехватила инициативу Элия. — Так у вас тут селение?
— Ну да. Во-он там! — Подбородок в брызгах конопушек двинулся вправо.
Однако попытки подняться на ноги Веха не изобразил. Даже напротив, поосновательнее устроился на месте, склонив голову к плечу и с любопытством наблюдал, как новые знакомцы впопыхах собирают пожитки. Вещей было мало. Даже сопроводив обнаружение каждой нелицеприятным комментарием по поводу аккуратности спутника, управились Брюс и Элия за пару минут.
И безмолвными утесами нависли над безмятежно улыбающимся Вехой.
— Ну? — не выдержала Элия после затянувшейся паузы.
— А?
— Идем?
— А! Так вы прямо сейчас хотите идти? — спохватился Веха. — Ага…
Этот парнишка прямо на лету хватает!
…Камней, густо рассеянных по полю, было действительно много. Некоторые — размером с кулак, другие — величиной с овцу. Крупные валуны выставили из травы сгорбленные, сизые и белесые спины и издали напоминали стадо.
— Я мигом… Только успокою их, — пообещал новоиспеченный проводник, неторопливо взбираясь на круп ближайшего камня.
Затем Веха поднес дудку к губам и издал неожиданно низкий, вибрирующий звук, от которого у Брюса заломили сразу все зубы и зачесались десны. Гиппогриф раздраженно разинул клюв и затряс головой. Зато на каменное стадо музыка не произвела никакого видимого впечатления.
— А зачем пасти камни? — осторожно поинтересовалась Элия, успокаивая гиппогрифа.
— Ну как же… — Веха посмотрел на нее как на несмышленыша, вопрошающего об очевидном. — Кто ж из неприрученного камня дом станет складывать? Он же рассыплется вмиг! Камни, как людей, воспитывать надо, передружить между собой… А если среди них злой попадется? Эдак и по голове исподтишка стукнет.
И кому придет в голову заподозрить в булыжниках такое коварство? Брюс как-то все больше от живых тварей подвоха ждать привык.
— У нас и мрамор благородный есть, — похвастал Веха. — Племенной, всех расцветок. Раньше его до Золотых земель возили, по заказу самого зодчего Нерева!
По слухам, постройки, которые возводил Нерев, противоречат всем законам архитектуры. Но стоят веками.
— Мне пока только простое стадо доверяют, в карьер не пускают. — Веха огорченно погладил свою дудку. — Зато дом тетки Ольи из моих камней сложен, вот уже пять сезонов стоит, как влитой!
Элия задумчиво потыкала носком сапога затаившийся в траве валун. И пресекла попытку новоиспеченного проводника снова плюхнуться наземь:
— Идем!
Брюсу вдруг почудилось, что каменная паства провожает их ленивыми, безмятежными, совершенно овечьими взглядами из травы.
…Все-таки это оказался лес.
Сизо-зеленый от мха, исчерканный вкривь и вкось буреломом, стиснувший кроны неразрывной хваткой, заросший кустарником и подростом, он казался сплошной стеной, туда даже солнце не решалось запустить лучи.
— Дурной он. — Веха мельком кивнул на деревья. — Ядом дышит. Как с той стороны ветер, так у нас целый сезон даже трава горькая…
Деревья цеплялись вывороченными кривыми корнями за обрез крутого обрыва, который уходил вертикально вниз. Далеко по дну ущелья бежала белесая от пены бурная речка.
— Говорят, это земляки землю раскололи, — равнодушно поведал Веха, лениво отмахиваясь от мошкары. — То ли хотели край земли для себя оторвать, то ли путь врагам преградить…
Парень даже головы не повернул, беспечно и неторопливо вышагивая вдоль кромки ущелья по знакомой тропе.
— А может, материал для строительства изъяли, — предположил Брюс вслух, заглянув в стылую пропасть. — Закон сохранения. Прочные горы из воздуха не сделаешь…
Трещина разевала в скучной улыбке длинный рот. Края этой ухмылки исчезали за горизонтом.
— Далеко тянется?
— Да уж отхватили… Там, — Веха указал вправо, на север, — в болота упирается, а за ними — к океану. А там, — теперь грязный палец с обкусанным ногтем описал дугу и ткнулся влево, — каменные драконы лежат, путь завалили.
— Живые?!
— Кто ж их ведает. Каменному дракону и век на один зевок… Может, передохли, а может, спят. Мы их не тревожим… Пришли! — возвестил Веха жизнерадостно.
Даже мошкара, кажется, зазудела тоном выше.
Небольшой поселок притаился под купами тощих выветренных скал, смахивающих на корявые деревья. Зато настоящих высоких деревьев на этой стороне разлома не было видно вовсе.
— Садоводство у вас не в почете? — простонала изнывающая от жары Элия, обмахиваясь полой куртки.
— А не растут. — Веха оценивающе прищурился на стоявшее в зените солнце. И не совсем понятно пояснил: — Траве — что? У ней корни короткие. Да и кусты еще держатся. А вот деревья каменеют…
Домики в деревне прятались под широкими плоскими крышами, зелеными от разведенных огородиков. Почти к каждой крыше прицеплены ловушки для воздушных рыб.
— Чувствуешь? — вдруг встрепенулся у Брюса за плечом Дьенк. — Заклятие…
Что-то странное присутствовало в этом безмятежном деревенском покое. Нарочитое и избыточное. Но не опасное. Может, заговор какой от хищников или недругов?
Возле каждого домика земля сплошь, шагов на двадцать, выложена колотым щебнем.
— Он ручной, — пояснил Веха охотно. — Только дичает быстро, каждый год приходится класть заново. А то каменюки с пустошей наползут, фундамент под домами расшатают и за собой уведут…
Это ж какие недобрые планы вынашивают, оказывается, смирные с виду булыжники…
Нетерпеливая Элия, завидев жилье, обогнала и Брюса, и проводника, устремляясь к людям. Ничему ее жизнь не учит, со вздохом подумал Брюс, спеша догнать неуемную спутницу.
Детей в поселке было в изобилии, а взрослых почти не видно.
— В карьере почти все, — пояснил Веха, уже знакомо махнув рукой неопределенно вправо, куда от поселка утекала добротная, выложенная резными плитами дорога, скрывавшаяся за холмом.
Дородная дама в пестром платье, подоткнув передник и подол, неторопливо выщипывала сорняки из керамической клумбы, что стояли здесь почти под каждым окном. Малышня в соседней клумбе лениво копошилась в песке. Дети постарше качались на выставленных в ряд качелях. Размеренно, как маятники. Разноцветные куры вяло ковыряли насыпь из щебня.
Солнце, кажется, застывало в неподвижном прогретом воздухе тягучей медовой канителью. Насекомые лениво перепархивали над клумбами, надолго замирая над цветами. Очень хотелось подремать.
— …заночевать, купить провизии и сменить одежду.
— Что? — Брюс отвлекся от созерцания странного идола, пристроенного на крыльце дома напротив. Идол, высеченный из темного, странно-морщинистого камня, неприятно напоминал сгорбившегося человека.
— Спокойно здесь. Отдохнуть можно, — повторила Элия. — Может, подзаработать.
— Я не умею пасти камни. А больше здесь нет ничего.
— Ну придумаем что-нибудь… О, смотри, какая красота!
Девушка с восклицанием устремилась к старухе, которая полоскала целую россыпь сверкающих стекляшек в раковине, выдолбленной из куска розоватого мрамора. Стеклышки переливались на солнце, разбрызгивая радужные искры.
— Охотники покупают, — пояснил словоохотливый Веха. — Удобно бинокли делать или костры разжигать, если спички забыл.
В раковине шуршала, отмокая, целая гора мелкой стеклянной камбалы. Свежую, только что пойманную рыбу старуха ловко выпутывала из ячеек воздушной ловушки и бросала в воду.
Справа от старухи торчала толстая жердь с насаженными на макушку медными рамами, в которых крутились на шурупах высушенные прозрачные тушки крупной камбалы. А слева расселся уже знакомый каменный идол — из мутноватого, похожего на сланец камня, иссеченного бороздами. Вокруг его башки лениво кружил вихрь песнопевца, выпевавшего дремотную мелодию.
