Констанца (СИ) - Соколина Наталья (онлайн книга без TXT) 📗
— Почему бы тебе самому не спросить её об этом? — У старика дёрнулся уголок рта, но он сдержал улыбку. Ален крутнулся на каблуке, резко повернулся, решительно сказал:
— ты прав. Мне нужно с ней поговорить!
****
Констанце казалось, что её жизнь окончена. Кому она нужна, куда пойдёт, беременная, без денег, если не считать то немногое, что удалось скопить, благодаря лорду Касилису? Ведь совершенно ясно, что Ален её разлюбил! Он хмуро смотрел на неё, а потом и вовсе ушёл, несмотря на то, что ей было очень плохо и страшно.
Ей было ужасно жалко себя, одинокую и всеми покинутую. Даже данна Ольгия не идёт. Констанца представила, как она тайком, ночью, с узелком и в тёмном плаще, выбирается из резиденции, забирает из конюшни свою спокойную и невозмутимую Весту и бежит из столицы. Утром её побег обнаружат, и Ален бросится за ней в погоню, но будет поздно. Он найдёт её, бездыханную, в лесу за городской стеной. Она будет скромно лежать на полянке, а рядом Веста щиплет молодую траву. Наверно Ален её пожалеет, такую молодую и умершую из-за того, что он её разлюбил.
Она опять поплакала и как-то, совершенно незаметно, задремала, а, открыв глаза, увидела вплотную подвинутое к кровати кресло, а в нём Алена, напряжённо вглядывающегося в её лицо.
Увидев, что она проснулась, он облегчённо вздохнул. Наклонившись к ней, обнял, приподнял, вместе с подушкой и прижал к себе: — прости! Пожалуйста, прости меня, родная! Не сердись на меня, милая, я тебя очень люблю! Через неделю мы уедем из города, осталось потерпеть всего чуть-чуть.
Констанца облегчённо разревелась. Оказывается, он не разлюбил, он по-прежнему любит её! — Ален, я сама не знаю, что со мной случилось! Прости, что я тебя обидела! Эта… казнь, мне казалось, что всё вокруг… пропахло… кровью…! Мне так стра-а-ашно! — Где-то глубоко внутри ей было радостно, что он чувствует себя виноватым, что он переживает за неё и ей не надо снова убегать и… вообще всё просто замечательно!
Потом они лежали, тесно обнявшись, прижавшись друг к другу. Он шептал ей о своей любви, о том, как славно они заживут в их небольшом поместье. Она находила красивым его название: «Жемчужный ручей», а он рассказывал о лугах и рощах, о заросшем парке, где будут играть их дети. Она окончательно развеселилась, пробежалась шаловливыми пальчиками по его обнажённому животу, опустилась ниже, легко погладила снова напрягшуюся, перевитую венами шелковистую на ощупь плоть. Ален глухо зарычал, перевернув её на спину, прижал к кровати и принялся целовать, слегка покусывая и снова целуя затвердевшие розовые соски, увеличившуюся грудь и довольно большой живот. Она тихо смеялась, чтобы не услышали слуги в коридоре, с удовольствием откликаясь на его ласки.
****
Его Величество Рихард IV гневно оттолкнул от себя великолепный чернильный прибор, только утром преподнесённый ему послом Дамьянского королевства. Прибор был сделан в виде кареты, выточенной из цельного куска горного хрусталя. Из такого же, только чёрного, хрусталя были сделаны кони. Чётвёрка красавцев — коней, исполненных так искусно, что казалась живой. Огнём горели рубиновые глаза, крохотные золотые подковы как будто высекали искры.
Его Величество всё утро любовался работой мастеров: тончайшей золотой инкрустацией по бокам кареты, фигурками коней, скрупулёзно выточенными, замершими в стремительном беге.
Теперь он с силой толкнул подарок и тот, не удержавшись на краю стола, упал на пол. С печальным звоном раскололась карета, порвались золотые нити, которыми она была привязана к лошадям. Его Величество скривился, закричал: — что ты стоишь?? И молчишь, к тому же!! Неужели твоя совесть позволяет тебе бросить своего короля в такое тяжёлое для королевства время!??
Бледный, но упрямо сжавший губы лорд Ален дар Бреттон, вытянувшись, стоял у двери, опустив глаза.
Он уже выслушал от короля угрозы конфисковать всё его имущество и выслать, ко всем нечистикам, на окраину королевства. Затем было предложено наградить лорда Алена, за выдающиеся заслуги перед короной, самым большим поместьем, конфискованным у заговорщиков. Тот, нахмурив брови, не разжимал губ, и тогда Его Величество, окончательно разозлившись, столкнул подаренный прибор на пол и закричал. Он опять угрожал, просил, а потом, печально посмотрев на всё также молча стоящего дар Бреттона, вздохнул: — садись, Ален. Далась тебе эта женитьба! Уж чем она так тебя очаровала, эта девчонка? Хоть бы привёл посмотреть, что ли.
Ален усмехнулся уголком рта, не спеша прошёл и сел в кресло: — простите меня, Ваше Величество, но я не изменю своего решения. Я ухожу. — Рихард поморщился:
— и как я буду без тебя? Я чувствую себя так, будто меня выставляют голым и беззащитным среди толпы хищников! И перестань, в конце концов, называть меня Величеством! Мне и так тошно, а ты издеваешься!
— Рихард, я не бросаю тебя, пойми! Заговор раскрыт, заговорщики казнены. Мои люди сообщают, что всё спокойно. Я не оставил бы должность, если бы существовала хоть небольшая угроза тебе и твоей семье. Вместо меня будет очень умный и знающий дело человек, лорд Эдмон дар Труффин. Поверь, он не хуже меня.
— Ну да…, - Его Величество уныло смотрел на Алена, — хуже — не хуже, а не ты. Ты меня просто наповал убил, Ален! А твоя семья? Неужели леди Эмилия согласилась, что её невесткой будет простолюдинка?
— Скажем так — она смирилась. Я надеюсь, что со временем, она полюбит Констанцу. — Ален улыбнулся: — ты же счастлив с Её Величеством, Рихард. Вот и я хочу для себя немножечко счастья!
Его Величество опять вздохнул, встал, принялся подбирать обломки чернильного прибора: — из-за тебя такой красивый подарок сломал! Вот, смотри, жадные они, всё-таки, в Дамьянии. У них такие роскошные ковры ткут, мы ведь их за золото покупаем, а они королю в подарок карету из камня прислали!
Ален продолжал улыбаться: — тебе ковров не хватает, что ли, Рихард? Это ты жадничаешь, твоё величество. Игрушка-то была сделана с любовью, мастер над ней, похоже, долго трудился, а ты со злости её сломал. Нехорошо!
— Нехорошо, — согласился король, возвращаясь в своё кресло.
Глава 26.
Констанце казалось, что у неё за плечами выросли крылья. Они с Аленом собирались уезжать, и она вихрем летала по резиденции Главы Тайного Совета. Или почти летала. Потому что бегать было уже тяжело, а кроме того, множество глаз следили за тем, чтобы она не оступилась на лестнице, не запнулась за ковёр и не наткнулась нечаянно на стул, на большую напольную вазу или скульптуру в коридорах и холлах. Ей улыбались и исполняли её мелкие прихоти. Надо сказать, Констанца никогда не была капризной, ведь с самого детства на её плечах лежала вся домашняя работа. Теперь её не было, но появились другие обязанности. Она не ходила с домоправительницей, как прежде, в холодные подвалы, чтобы учесть продукты и вина, но подолгу разбирала счета от торговцев и определяла потребность в поставках. Она не пожелала отказаться от уроков танцев, но теперь её партнёром был Ален, который специально приезжал на этот час из своего Ведомства. Она не хотела, чтобы он отрывался от работы, потому что он спешил передать дела своему заместителю, который указом Его Величества был назначен Главным королевским дознавателем, но Ален не согласился. Он боялся, что учитель танцев может не уберечь её от падения. Иногда его заменял сам лорд Касилис, и тогда бедный учитель бледнел и краснел, косноязычно объясняя, что требуется от партнёров в танце. Глава Тайного Совета искренне веселился и многократно переспрашивал, подмигивая Констанце.
Иногда приезжала леди Эмилия, и тогда Констанце приходилось скрупулёзно записывать всё, что хотела сказать будущая свекровь по части управления домом. А ещё Её милость беспокоили предстоящие роды, и она уже исподволь намекала лорду Викториану, что лорды дар Бреттон и дар Матторн были бы ему несказанно благодарны, если бы он согласился некоторое время пожить в поместье “Жемчужный Ручей”. Лекарь делал вид, что не понимает намёков, но леди Эмилия была уверена, что сломает его сопротивление.
