Темный мастер - Степанова Анна (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
— Что ж, спасибо, — настороженно проговорил юноша, не зная, пугаться ему или радоваться. — Учиться новому мне всегда интересно.
— Тогда завтра приходи, на рассвете, — устало буркнула Иша. — А Леоре передай: пусть обряд завтрашний проводить готовится. Стара я уже для такого…
После этих слов оставшиеся свечи погасли в одночасье, очевидно давая понять, что все разговоры окончены. Права была в чем-то Лая — любила старая Хранительница показать себя перед зрителем… Поглубже пряча вызванную этой мыслью усмешку, Огнезор покинул Ишин шатер.
Лая ждала снаружи, в сгущающихся сумерках, — обиженно нахохлившись, как маленькая птичка, изо всех сил вжималась она в темные складки плаща, будто пытаясь в нем раствориться. Того и гляди, выпустит свои отвлекающие лучики, удивился юноша.
— Ты как? — посочувствовал он.
— Хуже некуда! — скривилась девушка. — Я только что вспомнила, почему не люблю здесь появляться!
— Из-за Иши?
— Да Иша еще ничего — так, ворчит старушка… А вот глянь только, во что меня нарядили! — распахнула она полы своего плаща.
На ней было платье.
Обычное платье из толстой темно-зеленой шерсти, с двумя широкими, длинными юбками и чудесной цветочной вышивкой, спускающейся от левого плеча до затянутой широким черным поясом талии.
Никогда прежде Огнезор не видел Лаю в платье.
— «Молодые девушки не должны ходить в мужской одежде, — сердито передразнила она голос, подозрительно похожий на Шанин. — Незамужние девушки не могут жить под одной крышей с мужчиной!» Поздновато сестричка спохватилась — меня воспитывать!
Как завороженный юноша протянул руку к копне ее вьющихся волос, пробежал пальцами по давно не крашенной седой прядке, вынимая оттуда тонкую зеленую ленточку.
— Это что еще такое? — уж и вовсе возмутилась Лая, отчаянно взъерошив волосы, вырвав оттуда еще одну зеленую ленту и две красные. — А я-то думаю, чего это Шане вздумалось меня расчесывать! И когда успела только!
— Мальчишка ты уличный! — поддразнил ее Огнезор. — Ну побыла бы немного приличной барышней, соплеменников бы порадовала!..
— Ага, а попробуй в этом по лесу побегать! — потянула она подол верхней юбки. — Или на лошадь вскарабкаться! Вот погоди, — мстительно сузились ее зеленые глаза, — доберутся до тебя мои родственнички: остригут, в волчий мех и шерсть оденут. Шана уже подбирается: заявила, что ты — «милый юноша, только очень уж выглядишь странно»!
— Насчет «милого» — это опасное заблуждение! — рассмеялся мастер.
— Вот и я ей то же говорю, но она не верит, — хитро заулыбалась Лая. — Даже на свадьбу к подруге своей позвала! Завтра.
— А-а, вот, значит, какой ты обряд проводить будешь!
— Я? — так и замерла от удивления Насмешница. — Правда?
— Иша велела передать.
— О-о! — совсем по-детски обрадовалась она: даже закружилась на месте, расставив руки и подставляя лицо темному небу да лениво кружащимся снежинкам. — Мое первое венчание! — Потом застыла, с подозрением прищурившись на собеседника. — И что это ты старушке наговорил, что она такая добрая сегодня? Ох, прости, — спохватилась она вдруг, — ты голоден, наверное? — И извлекла откуда-то из складок платья сверточек, скрутивший тут же несчастный Огнезоров желудок свежим сдобным запахом. — Держи! Шана пекла. Меня там и близко не было, так что есть можно…
В свертке оказались пироги — и правда на удивление вкусные, к тому же еще теплые. Юноша с удовольствием принялся за них, отвлекшись, лишь чтоб сообщить, что из долины его не выгнали, еще и в обучение взяли.
Последнее, как ему показалось, Лая восприняла с сочувствием.
Все это время они куда-то брели, бесконечно петляя между темными ахарскими жилищами, — и вышли наконец к широкой площадке у самого спуска в долину. На дальней стороне ее деловито суетились в потемках одетые в мех мужчины, натаскивая дров и разжигая потихоньку костер. Рядом же возвышалось какое-то большое, нелепое строение из шкур и дерева, еще днем подмеченное Огнезором с удивлением.
— Пора поведать кое-что о здешнем быте, — не очень обнадеживающе начала охотница. — Тебе не понравится… Это вот, — махнула она рукой в сторону того самого строения, — дом для местных холостяков, начиная с мальчишек пятнадцатилетних. Твои вещи там уже… Такой же дом для девиц есть — на другом конце поселения. Отдельно, в шатрах, у нас только семьи живут. Пары с детишками малыми.
Юноша молчал, оценивая степень своего недовольства этой новостью. Бородатые варвары вместо теплых Лаиных объятий уж никак не выглядели соблазнительно.
— Ахары до отвращения благопристойны, — словно извиняясь, пояснила его подруга и даже шлепнула слегка Огнезора по руке, привычно протянувшуюся к ее талии.
Но затем сама прильнула поближе и тяжело, обреченно вздохнула:
— Эх, заклеймят меня сородичи, как лгунью, воровку и распутницу…
— Пусть только попробуют! — мстительно пообещал он, поцеловал ее в губы и отправился изучать свое новое обиталище.
Внутри было так же дымно, как и в Ишином шатре. Три каменных очага, врытых прямо в земляной пол, давали не очень надежное тепло и тусклый, тлеющий свет. Старичок у входа кивнул мастеру вполне дружелюбно, указав на постель из мохнатых шкур и сена, где лежал уже его вещевой мешок. Остальные появление Огнезора встретили мгновенной тишиной и дружным бесцеремонным разглядыванием. Он выдержал их любопытство с привычной невозмутимостью и легкой долей высокомерия, дав время вволю наглазеться на свою куртку из мягкой кожи и дорогого меха, на шелковую рубашку с вышивкой и кружевом, на свою гибкую, излишне — по их меркам — тонкую фигуру, безбородое лицо и длинные светлые волосы.
Недаром все же Лая устроила здесь свое представление — среди простых этих, крепких, темноволосых и заросших людей столичный темный мастер действительно выглядел как существо из другого мира. Под внимательными, оценивающими взглядами он почувствовал себя вдруг как в первый день ученичества, и это почему-то вызвало на губах глупую веселую улыбку.
Соседей у него набралось около полусотни. Знакомиться они не спешили, да и присутствие юноши, как прошло первое любопытство, восприняли с видимым замешательством. Лишь старичок, что мастера у входа встретил, подсел к нему вскоре и принялся тягуче объяснять здешние порядки — порой не удерживаясь от того, чтобы пощупать что-то из диковинных для себя Огнезоровых вещей, покачать головой удивленно и неодобрительно, вопрос задать — несложный, наивный даже, но отвечать начнешь — запутаешься.
Как вот, например, объяснишь ахарскому долгожителю, что волосы длиною больше чем до плеч у имперских мужчин — это неизменный атрибут благородного звания? И что вообще это за звание такое? И что такое Дома Крови? И чем Правящий Дом отличается от неправящих? И какое в них для простого люда различие? И почему, в конце концов, одна рубашка Огнезорова стоит больше всех обедов крестьянских за три месяца?..
Юноша, поначалу отвечавший неохотно, потихоньку в разговор этот странный втягивался. Особенно же когда старичок потерял интерес к Империи да молодость свою вспоминать принялся. Истории и поверья ахарские начал рассказывать: об Ихлае и о зиме, которую ахары больше всего на свете любят, так что странствуют вслед за нею с каждым годом все северней; о снеге, для коего в древнем, теперь только в гимнах оставшемся, их языке названий больше двух сотен; о шатрах, что тепло укрывают метели сугробами еще в начале зимы, чтоб не страшны были потом их обитателям никакие морозы; о всяком зверье горном и одежде из меха его — разного для каждых случаев: волчьего — для охоты, медвежьего — для войны, лисьего — для праздников… И о том, что не в шерсть и мех, а лишь в тонкое полотно одеваться — для ахаров все равно, что голым быть. Смешно, непристойно и холодно…
На Огнезора и рубашку его он при этом очень недвусмысленно поглядывал, но юноша прикинулся непонятливым и спросил невинно: неужто и на супружеском ложе ахары в мех облачены? Вокруг раздались смешки, тут же, впрочем, задавленные, из чего сделал мастер вывод, что вовсе не так безразличны к нему соседи, как показать пытаются.
