Хроники Вортинга - Кард Орсон Скотт (бесплатные версии книг txt) 📗
Так смотрели на него все, кроме Ювен. В глазах Ювен светилась любовь. Каждый раз, завидев ее рядом, Адам отмечал это чувство. Он видел ее воспоминания и знал, что иногда по ночам она наведывается к нему в покои. По ночам она изучала его, вне зависимости спал он один или с какой-нибудь женщиной, разглядывала его тело и удивлялась, как это человек, пришедший ниоткуда, стал вдруг настолько сильным, настолько известным, как он вообще стал кем-то, тогда как ее, дочь лорда, внучку Елены из Нойока, вообще никто и никогда не замечал. «Как же тебе это удалось? — дивилась она. — Как ты узнал то, что знаешь? Откуда исходят те слова, что ты произносишь?»
Но к тому времени как Адам прочел в ее разуме эти вопросы, она уже получила на них ответ. Адам был зачарованным принцем. Адам — человек, пришедший из леса. Она наизусть знала все старые сказания. Адам — Сын Бога. Однажды ночью, когда он поднялся по лестнице на свой третий этаж, намереваясь улечься спать, он вдруг наткнулся на нее. Она стояла опершись о перила. Уже не скрываясь. Она решила, что пришло время открыться миру.
— Чем ты занимался раньше, Адам Уотерс? — спросила Ювен. — До того как появился здесь.
Она запрыгнула на перила и угрожающе закачалась над высоким лестничным пролетом.
— Я находил маленьких девочек, которые искали смерти, и сталкивал их в лестничные колодцы, — ответил Адам.
— Мне уже четырнадцать, — сообщила Ювен, — и мне известна твоя тайна.
— У меня нет тайн, — поднял бровь Адам.
— У тебя есть одна очень большая тайна, — продолжала Ювен. — И заключается она в том, что тебе ведомы тайны остальных людей.
— Что ты говоришь? — улыбнулся Адам.
— Ты все время слушаешь. Лично я именно так и узнаю тайны. Все время держу ушки на макушке. Я заметила, как ты обхаживаешь своих посетителей. Мама говорит, ты очень мудр, но мне кажется, что ты просто умеешь слушать.
— Но мы же не хотим, чтобы все люди считали меня слишком умным.
Ювен обвилась вокруг перил, как лоза вокруг ствола дерева.
— Но когда ты слушаешь, — произнесла Ювен, — ты слышишь даже то, о чем люди не говорят.
Адам почувствовал, как по спине его пробежал холодок. Вот уже столько месяцев пробирается он сквозь ряды дипломатов и бюрократов Небесного Града, и никто пока еще не догадался о его тайне. Сколько людей, услышав его произнесенные шепотом слова, в страхе отшатывались и бормотали: «Кто тебе рассказал это? Откуда ты узнал?» Но никто не говорил: «Ты слышишь даже то, что люди не говорят». Адам уже обдумывал смерть Ювен. Конечно, ее бабушка расстроится, но не сильно. От этого ребенка ей было мало толку: единственная выгода — выдать внучку замуж из политических соображений. Это дитя не любили. Адам не чувствовал себя в долгу перед Еленой из Нойока. Он был выгоден ей так же, как и она ему, поэтому они были в расчете; он не был обязан ей своей жизнью. А сейчас речь шла именно о его жизни и смерти. Ведь стоит людям догадаться, что, вместо того чтобы контролировать целую сеть информаторов, Адам Уотерс пользуется всего лишь способностями собственного разума… стоит этой тайне открыться, как все шантажируемые им выйдут на охоту, и не пройдет и дня, как он будет мертв. «Моя жизнь против твоей, Ювен».
— И как же это я могу их слышать? — поинтересовался Адам.
— Ты лежишь на спине в своей постели, — объяснила Ювен, — и слушаешь. Иногда улыбаешься, иногда хмуришься, а как проснешься, начинаешь писать письма, наносить визиты или идешь к бабушке. «Губернатор Грэйвсенда хочет столько-то, и не больше» или «Банк Вьена вкладывает все золото в строительство шоссе, и сейчас они покупают выше номинальной стоимости». Это дает тебе власть. Когда-нибудь ты станешь править миром.
— А разве ты не знаешь, что, если ты будешь всем говорить об этом, кто-нибудь может поверить тебе, и тогда моя жизнь окажется в опасности?
«Сейчас я могу заставить перила переломиться — но что, если при падении она всего лишь покалечится?»
— Я умею хранить секреты. И никогда никому не открою твоей тайны, если ты кое-что мне пообещаешь.
«Я могу сделать так, что в одно мгновение ее охватит пламя и вся она сгорит изнутри, — это будет надежно, только излишне вычурно».
— Ты была милой девчушкой, Ювен, но с возрастом ты становишься настоящей язвой.
— С возрастом я становлюсь необычно интересной девушкой, — возразила Ювен. — И если ты намереваешься убить меня, то можешь не трудиться — я уже все записала. На бумаге. Это будет моим доказательством.
— У тебя нет доказательств. Здесь и доказывать нечего.
— Как любит повторять бабушка, главное в политике — просто намекнуть. Скажи людям, что влиятельный юноша на деле чудовище, и тебе сразу поверят.
Перила громко заскрипели.
— Я люблю тебя, — сказала Ювен. — Женись на мне, избавься от моего братца, и весь Нойок будет у твоих ног.
— Мне не нужен Нойок, — ответил Адам. Перила прогнулись.
— Ты не посмеешь, — улыбнулась Ювен. — Я вторая в очереди на трон Нойока. Я могу помочь тебе.
— Чем же? — осведомился Адам.
— Я много знаю.
— Вряд ли ты можешь знать больше меня.
— Я могла бы стать тем единственным человеком, — произнесла она, — в присутствии которого тебе не пришлось бы притворяться и лгать. Неужели у тебя никогда не возникает желания пооткровенничать с кем-нибудь? Ты живешь в Небесном Граде уже пять лет, вот-вот начнешь крупную игру, и выиграв ее, что ты будешь делать, оставшись один на один с собой?
Перила встали на место.
— Лучше б ты слезла оттуда, — заметил Адам. — Упасть ведь можно.
Она соскочила с перил и подошла к стоящему у стены Адаму. Прижавшись к нему, она спросила:
— Так ты женишься на мне?
— Никогда, — промолвил Адам, обнимая ее и еще крепче прижимая к себе.
— Ты хочешь жениться на настоящей властительнице, да? — уточнила она, приподнимая юбку и кладя его руку на обнаженное бедро.
— Ты не наследница. Престол наследует твой брат Иввис.
Она залезла к нему под тунику и начала играться с его жезлом.
— Ну, и не обязана иметь брата.
— Даже если бы у тебя не было брата, Нойок недостаточно влиятелен для моих планов. И вы никогда не будете властителями мира. — Он мысленно проверил слуг, убедившись, что никто из них не собирается подниматься на третий этаж замка герцогини Елены.
— Тогда почему ты не убил меня? — сердито посмотрела на него она.
Он взял Ювен на руки и понес в ее комнату.
— Потому что ты мне нравишься.
Адам был очень добр и мягок с ней. Он чувствовал все, что чувствовала она, знал, что ей нравится, а что причиняет боль, понимал, когда она еще не готова, когда сама идет навстречу, когда нуждается в страсти, а когда — в нежности. Он был ее единственным представлением о любовнике; умы остальных женщин, которых он брал, переполняли всевозможные образы, а в момент высшего удовольствия с их губ срывались чужие имена. У Ювен был только он. И ей никогда не будет нужен кто-то еще.
— Ты любишь меня, — прошептала она.
— Можешь верить во что угодно, я не буду возражать, — ответил Адам.
Он не торопился. Сомнений в окончательном исходе у него не возникало. Небесный Град — не Ферма Вортинга. Здесь никто не мог воспрепятствовать ему, никто не мог потягаться с ним силой. Принимая вызов на дуэль, он заранее знал, что победит, — и побеждал до тех пор, пока не прекратились вызовы. Когда кто-то осмеливался угрожать ему, он тут же убирал злопыхателя с дороги. Он мог обольстить кого угодно, когда же он уставал от лести, то принимался запугивать, соблазнять или в крайнем случае низвергать в пыль тех, кто решился встать у него на пути.
Вот только с Зофрил из Стипока он никак не мог совладать. Зофрил славилась своей честью и верой — она единственная из всех правителей мира ни разу не солгала. Когда она не могла открыть всю правду, она умолкала, но зато когда она говорила, слова ее острыми клинками вонзались в сердца слушателей. Ее боялись даже те властители, чья армия во много раз превосходила ее войско, потому что знали: люди Стипока искренне любят Зофрил, и она относится к ним с неменьшей любовью; они с радостью умрут за нее, как умерла бы она за свой народ. Ее нельзя было вовлечь ни в один сомнительный заговор, поэтому она не участвовала ни в чьих планах, оставаясь постоянной угрозой для всех: выступи ее армия на чей-либо стороне, равновесие сразу бы сместилось в пользу того, кого она поддержала. Пока же она предпочитала не вступать ни с кем в союз, поэтому каждая держава больше всего на свете опасалась того, что когда-нибудь Зофрил встанет на сторону ее врагов. Люди всех наций приговаривали: «Язон, должно быть, очень любит земли Стипока, раз подарил им такую женщину, как Зофрил».
