Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна (книга жизни .TXT) 📗
— О, пресветлые боги! — воздев руки к разрисованному потолку, возопила императрица, глотая злые, горькие слёзы. — Кто из вас наказал меня, заставив прислушаться к словам этого старого идиота!? Ну почему я оказалась такой дурой!?
Успевший немного прийти в себя, мужчина невольно подумал, что своим лицом, искажённым пылающим румянцем, оскаленными зубами и покрасневшими белками глаз его царственная возлюбленная сейчас очень напоминает разгневанную дриниаду, помощницу владыки подземного царства, или даже саму Такеру, свирепую богиню севера.
Хлопнув по столу с такой силой, что разложенные на нём листы папируса слетели, мягко спланировав на ковёр, Докэста Тарквина Домнита встала и, гордо выпрямившись, собралась разразиться новой порцией разоблачительных оскорблений, а то и вовсе, выгнав Бара Акция Новума, поменять охранителя своего здоровья.
Однако не давая ей продолжить, любовник стремительно шагнул вперёд, гаркнув негромко, но внушительно.
— Да потому, что я прав, ваше величество! А письмо это никак не может быть отправлено из Канакерна!
— Ты в своём уме? — невольно отпрянув, огрызнулась собеседница. — Его привёз императорский гонец!
— Письмо несомненно подложное, государыня! — вложив в голос всю свою убеждённость, отчеканил царедворец. — Призываю в свидетели Питра, Дрина и Нутпена, я готов поклясться своей жизнью в том, что госпожа Юлиса — та, за кого себя выдаёт! Она несомненно была в Канакерне и пересекала океан!
Поскольку Бар Акций Новум крайне редко позволял себе столь категорично возражать своей царственной пациентке, да ещё и безбоязненно клялся именами богов, та сначала даже как-то растерялась.
— Да ты-то откуда знаешь?!
— Вы сами, ваше величество, неоднократно беседовали с этой девушкой, — принялся терпеливо разъяснять свою точку зрения лекарь. — Воспользуйтесь наконец вашей мудростью и знанием людей. Спросите себя: разве госпожа Юлиса выглядит настолько глупой, чтобы беспечно ждать казни, ничего не предпринимая для своего спасения?
— О чём вы? — непонимающе вскинула брови императрица.
— Она прекрасно знала о письме сенаторов в Канакерн, — с облегчением отметив, что собеседница, кажется, начинает его слушать, продолжил врачеватель. — Будь госпожа Юлиса самозванкой, разве стала бы она так беспечно ожидать разоблачения? Её уже судили в Этригии, и она прекрасно знает, какое наказание полагается за присвоение чужого имени. Если бы девушка не была той, за кого она себя выдаёт, то наверняка уже сбежала бы, прихватив из дома регистора Трениума всё, что плохо лежит. Для этого имелись все возможности. А в поместье Септисов за ней вообще никто не следил. Но вместо того, чтобы спасать свою жизнь, она спокойно живёт у своих родственников, не делая никаких попыток скрыться. Не кажется ли вам, ваше величество, что это как-то уж слишком глупо для такой умной, смелой и решительной девушки, как госпожа Юлиса?
Какое-то время Докэста Тарквина Домнита молча сверлила приближённого злым, но уже гораздо более осмысленным взглядом поблёскивавших от слёз глазами с белками, густо прорезанными красными прожилками.
— Всё это лишь ваши домыслы, господин Акций, которые юридически ничего не стоят по сравнению с письмом консулов Канакерна, а они написали, что никакой такой Юлисы у них в городе не было!
— Ваше величество! — горячо вскричал лекарь. — Вы же знаете, что гонцы часто ночуют на постоялых дворах, где письмо легко можно подменить! Если действительно хотите узнать правду о госпоже Юлисе, пошлите на Западное побережье верного человека, и пусть он выяснит всё о ней досконально.
— У меня нет таких людей, господин Акций, — угрюмо проворчала государыня. — Разве что вас отправить? Только добираться туда уж очень долго. А кто меня лечить будет всё это время?
— Но, может быть, вам стоит обратиться к господину Пиромию? — осторожно предложил царедворец. — У них-то наверняка они есть.
— Вряд ли он или кто-то другой из моих родственников пойдёт на это, — покачала головой женщина и невидящим взглядом уставилась на стену, где искусный художник изобразил морской пейзаж с синими волнами, белыми чайками, чёрными дельфинами и плывущим к дальней земле кораблём. — Долго, дорого и бесполезно. Юлису всё равно казнят. Слишком многие в Сенате хотят её смерти. Даже если вы правы, они не будут больше ждать и устраивать проверок.
— Но его величество мог бы отменить приговор, — заметил врачеватель. — Или хотя бы отложить его исполнение.
— Нет, господин Акций, — задумчиво покачала головой собеседница, вытирая платочком покрасневший нос. — Государь не станет вмешиваться. Ему не нужен конфликт с Сенатом из-за какой-то посторонней девицы.
Заметив удивлённо вскинутые брови лекаря, царственная пациентка усмехнулась. — Так и есть, господин Акций. Госпожа Юлиса не имеет никакого отношения к императорской семье. Хвала богам, мой муж ещё раз доказал, что его не зря прозвали "Великим", и протянул с объявлением помолвки до получения ответа из Канакерна. Теперь нас ничто не связывает с этой девицей, кроме слухов и сплетен. Бедный Вилит! Сколько грязи на него выльют наши клеветники из-за этой мерзавки!
Со вкусом высморкавшись, Докэста Тарквина Домнита с раздражением швырнула на пол промокший платочек.
— О боги, неужели опять придётся уезжать?! Как мне надоели все эти путешествия! Я так соскучилась по столице, по этому дворцу, по садам… Нет, государь не простит мне этой девчонки и опять ушлёт куда-нибудь.
— Быть может, вам стоит сказаться больной, ваше величество? — искренне сочувствуя возлюбленной, предложил охранитель её здоровья. — Хотя бы на какое-то время, пока не утихнет гнев императора.
— Бросьте, господин Акций, — устало отмахнулась женщина. — Вы же знаете, что этот дворец просто кишит его шпионами. Я не стану усугублять своё положение и ещё больше злить государя.
— Тогда что же вы намерены делать, ваше величество? — голосом, дрогнувшим от переполнявшей его жалости, спросил приближённый.
— Доверюсь богам и судьбе, господин Акций, — с отрешённым видом проговорила собеседница. — Я попытаюсь уговорить его величество проверить подлинность письма консулов Канакерна и послать на Западное побережье кого-нибудь из доверенных преторов. Но сомневаюсь, что после всего случившегося он вообще захочет со мной встречаться или отвечать на письма. Разве что Вилиту самому попытаться увидеться с отцом? Может, он хотя бы сына послушает? Но если Юлиса вдруг действительно окажется самозванкой…
Перестав наконец разглядывать настенную живопись, императрица повернулась, вперив в царедворца испепеляющий взгляд.
— Мне даже страшно подумать, как разозлится государь. Тогда нас с Вилитом отправят не в Галайскую долину, а в какую-нибудь пыльную дыру у самой банарской пустыни, или даже вообще на необитаемый остров! Вы это понимаете, господин Акций?
— Да, ваше величество, — поклонился лекарь.
— Идите, — ледяным тоном проговорила Докэста Тарквина Домнита, напоследок посоветовав с неприкрытой угрозой. — И впредь хорошенько подумайте, прежде чем что-то советовать или тем более делать.
— Я обязательно запомню эти мудрые слова, ваше величество, — с покаянным видом заверил вельможа, и пятясь, вышел из кабинета, провожаемый настороженно-задумчивым взглядом его хозяйки.
Аккуратно прикрыв массивную дверь, мужчина увидел торопливо удалявшегося по галерее раба, старательно втягивавшего голову в плечи, словно стараясь остаться незамеченным.
"Подслушивал, мерзавец! — зло ощерился врачеватель. — А куда же Пульчита делась? Государыня права: здесь полно шпионов. Только зря он так старался. Вечером о письме из Канакерна будет знать весь Радл!"
Разговор с царственной пациенткой произвёл на лекаря тягостное впечатление. Размолвки между ними случались довольно часто, было даже несколько скандалов, когда не растерявшая с возрастом вулканического темперамента любовница швыряла в него всем, что попадало под руку: от подушек до посуды.
