Интерполицейский (СИ) - Донцов Виталий (книги txt) 📗
Кавалькада наших машин катилась по неровной проселочной дороге, начавшейся сразу за пределами городка. Река вильнула вправо, скрываясь от наших глаз за деревьями, растущими на еще каменистой вследствие близких гор почве. Это еще не джунгли, но их предвестники.
Проселок наверное был, по здешним меркам, довольно крупной трассой, так как нам то и дело попадались встречные грузовики-лесовозы, легковушки и даже вьючные животные с погонщиками. Вдогон нам также плелся, не в силах догнать мощные джипы, какой-то транспорт.
Внезапно слева по курсу я заметил укрытую в густеющем кустарнике заросшую колею. И индеец впервые с того момента, как мы покинули Ла-Коку, подал голос:
— Если вы хотите добраться до нужного места окольными путями, то лучше свернуть здесь. По этой дороге когда-то вывозили лес, но сейчас она заброшена. Езжайте по ней, и с этого мгновения строго следуйте моим указаниям, если не желаете заблудиться.
— Хорошо, — ответил я. — Сворачиваем.
"Лендровер", перейдя на более низкую передачу, рыча вломился по колее в кусты. Следом за нами двинулись по "проторенной" дорожке остальные вездеходы.
— Сколько примерно займет путь до цели? — поинтересовался я у Чеко.
— Здесь очень сложные дороги, и даже на ваших вездеходах путешествие отнимет не менее двух дней. А может быть, и больше. Зависит от обстоятельств.
— Хорошо, — повторил я. — Это терпимо. Я так понимаю, мы едем самым коротким путем?
— Можно сказать и так, — едва ощутимо, одними уголками губ улыбнулся индеец. — Здесь в принципе нет коротких дорог. Любая может стать очень длинной. Это сельва. Никто не знает ее так хорошо, как знаю я, а я знаю о ней очень немного, поверьте.
Повисла пауза, после которой я задал наконец вопрос, который не то чтобы не давал мне покоя, но любопытство все же требовало ответа на него.
— Послушайте, Чеко. Где вы так хорошо научились говорить по-английски?
— Не ожидали от обыкновенного индейца? — как всегда, безэмоционально спросил Легаро. Я совершил пальцами неопределенный жест, и скривил рот в косой улыбке — мол, что уж попишешь, грешен.
— Я закончил Гарвард, сеньор… да, а ведь вы еще не представились. Для меня, конечно, нет большой разницы, но если я буду знать, как к вам обращаться, мне будет удобнее.
Да, высшее образование остро чувствовалось по его речи.
— Меня зовут Кшиштоф Зайновский. Можно просто — доктор Зайновский. — легенда у меня была изготовлена на совесть. Польское происхождение должно было объяснить мой славянский акцент. — Это — Джим, — "познакомил" я индейца с Чарли, который с трудом сдержал предательскую ухмылку. Многим казалось глупой затея с фальшивыми именами. Но Коуни настаивал на этом пункте лично, и всем пришлось согласиться. Значит, были на то веские причины.
— А я — Алессандра. Журналистка, вот моя визитка. Меня вместе с моим оператором направили сюда для видеосопровождения и информационной поддержки экспедиции, — де Ла-Санио протянула Чеко свою узкую ладонь. Похоже, ей осточертело молчание. Остается надеяться, что репортеры все еще понимают, во что впутались, и не навредят команде неосторожным словом. Потому что в таком случае Легаро придется связать, заткнуть ему рот, и оставить одного в лесу, а этого мне делать не хотелось. Он начинал мне нравиться.
— А почему… Ой! — не закончив вопроса, девушка стукнулась головой о потолок машины, когда та сначала рухнула в колдобину, а затем на дыбах вынеслась на колею. Стекла мгновенно покрылись россыпью грязных точек и потоками мутной воды.
— Начинается сельва, — отметил проводник. Хотя это было видно и без его пояснений. Дорогу, более подходящее название для которой было бы лесная тропа, плотно обступили толстые стволы с потрескавшейся корой, все пространство меж которыми было заполнено сочными стеблями исполинской травянистой растительности. И все было оплетено лианами. Плюс добавилась такая милая прелесть, как кровососы. Они тучами кружили над джипами, растревоженные нашим бесцеремонным движением. Мне это живо напомнило джунгли Мьянмы. Только этот лес чем-то неуловимо отличался от азиатского собрата. Была в амазонской сельве какая-то более выраженная дикость, что ли.
В салон влетали приглушенные вопли напуганной ревом моторов живности. Пытаясь усидеть на месте, я попробовал пробиться взглядом сквозь заляпанное грязью боковое стекло в окружавшую нас зелень — и мне почудилось там какое-то движение. Потом я увидел стаю ярких некрупных птиц, петляя, взлетевших к кронам.
— Сельва, — прошептал индеец. В его голосе слышалось непостижимое благоговение.
— Ага, — согласился я, и прихлопнул москита, присосавшегося к щеке. Сквозь неплотно прикрытое стекло лезли еще десятки кровожадных тварей. А приборы-репелленты, между прочим, в контейнерах, так как относятся к спецоборудованию. Для защиты же от насекомых до их вскрытия нам почему-то выдали малоэффективные химические препараты, которые жутко воняли, но отпугивали местных комаров весьма слабо.
Журналистка, потерев ушибленный затылок, снова задала неоконченный ранее вопрос:
— Чеко, почему вы здесь? Я имею в виду, у вас, очевидно, есть какая-то, возможно, престижная профессия, ведь вы окончили Гарвардский университет, и тем не менее прозябаете тут, работая проводником по сельве за совершенно смешные деньги… Что вас толкает на это?
— Вы правы, сеньорита, у меня есть престижная профессия. Я юрист. Но вам нужно знать мою жизнь, чтобы понять мой выбор, — серьезно ответил репортерше Легаро.
— Интересно… и какова же была ваша жизнь? — без промедления спросила Сандра. Похоже, она нашла-таки, у кого взять интервью… если, конечно, Чеко согласится ответить на ее вопрос. Но глаза ее уже горели специфическим блеском, свойственным всей их пишущей братии, когда им в руки плывет нечто необычное. Я меланхолично посмотрел на скачущий перед глазами потолок кабины.
Странно, но Легаро довольно охотно принялся рассказывать.
— Сеньорита, ведь я родился и вырос в сельве. По происхождению я являюсь чистокровным хибаро. Это один из народов сельвы. И имя у меня тоже отнюдь не то, под которым меня все знают. И вряд ли кто его когда узнает… Так вот, жил мой род немного севернее от этих мест. Он не знал цивилизации, как вы ее себе представляете… Джим. Джим! — неожиданно прервал он себя, к легкому неудовольствию Сандры, записывающей-таки его слова на диктофон, чему я пока не возражал.
Чарли не сразу сообразил, что индеец обращается к нему. Я легонько толкнул его локтем, и он на мгновение оторвал взгляд от дороги:
— А?
— Через некоторое время будет небольшой поворот налево — сверни. Потом, если ехать на такой скорости, еще около часа по прямой. Там увидишь поляну и остановишься. Будем делать привал — скоро стемнеет. А темнеет у нас быстро — экватор…
— А без привала никак нельзя? У нас сроки поджимают. Мы можем ехать всю ночь, — сказал я.
— Вы можете ехать, но я останусь. Ночь в сельве еще менее снисходительна, чем день. Да и ваши водители, уверен, сегодня порядком устали. Мы и так проедем почти треть пути, считайте, что вам повезло.
Мне пришлось согласиться с его требованием о ночевке.
— Продолжайте, прошу вас! — попросила Сандра отвлекшегося Чеко.
— Терпение. На чем я остановился? Да… мы не знали и знать не хотели цивилизации, зато ваша цивилизация напротив, все время чего-то хотела от нас…
Наверное, это будет долгая история, подумал я, поудобнее располагаясь на сидении, насколько это вообще было возможно при такой сильной тряске и постоянной атаке со стороны москитов. По салону то и дело разносились звонкие хлопки. Но помочь мне людям было нечем. Вернемся, снабженцев на уши поставлю.
Джип, словно таракан, переползал ямы и кочки, усеивающие лесную дорогу, иногда чуть не заваливаясь на бок, толстые мясистые стебли и лохматые лианы хлестали по мокрым и грязным стеклам, а колеса то и дело вздымали бурые фонтаны дождевой воды, застоявшейся в ямах. Духота и влажность были неимоверные…
