Джинн и Королева-кобра - Керр Филипп (книга жизни txt) 📗
— Что вы намерены делать с амулетом? — спросил Нимрод.
На изумрудную голову кобры упал солнечный луч. Господин Ракшас еще немного подержал амулет в руках и бережно протянул Джалобину.
— Держите, — сказал он. — Вы же сильный. Сломайте эту штуку. Отсеките змее хвост.
— Вы уверены? — спросил Джалобин.
— Вполне.
Джалобин выполнил его просьбу: разломал Королеву-кобру на три части — золотое тело, изумрудная голова и хвост из зубов мудрости — и вручил все это обратно старику.
— В Индии много бедных людей, — произнес господин Ракшас и, несколько раз подбросив изумруд точно мячик, положил его в карман. — Сделаем из одного камня полдюжины и продадим их вместе с золотом, а деньги отдадим беднякам. Что касается моих зубов… — Он покачал головой. — Лучше всего выбросить их где-нибудь по пути домой. В Средиземное море, например. Или в пролив Ла-Манш. Чтобы они не достались больше никому. Никогда.
Филиппа управляла смерчем до Хаконе, заповедника с горячими источниками рядом с Фудзиямой, самой высокой горой Японии. В этой стране дети давно мечтали побывать и с радостью остались бы там подольше, но близнецы все-таки очень соскучились по родителям и хотели скорее попасть домой. Из Японии смерч повел Джон, и следующая посадка состоялась на острове Мауи, который находится в северной части Гавайев, примерно на середине Тихого океана. Здесь невидимый штурвал принял Дыббакс и направил смерч к Западному побережью Соединенных Штатов, в городок Палм-Спрингс.
— Даже странно как-то возвращаться домой, — признался он. — После всего, что случилось…
Филиппа кивнула, надеясь, что Дыббакс поймет и примет ее сочувствие. Она не забыла, что лучший друг Дыббакса, Брэд, и его отец были убиты в Палм-Спрингс.
— Ты готов общаться с полицией? — спросил Джон.
— Почему бы нет? — хладнокровно сказал Дыббакс. — Я же джинн, верно? — Он рассмеялся. — Если они станут задавать слишком много щекотливых вопросов, я заставлю их исчезнуть.
Филиппа и Джон переглянулись. Иногда трудно было понять, шутит Дыббакс или говорит всерьез.
— А мама-то твоя как будет рада! — оживленно сказала Филиппа, которой все-таки безумно хотелось узнать, о чем говорили сегодня Дыббакс с Нимродом.
— Угу, — неуверенно подтвердил Дыббакс и улыбнулся, только когда койот нежно лизнул его в руку. — Я назову его Колин. И поселю в своей комнате. — Он ласково потрепал зверя по холке и за ушами. — Бедняга. Столько лет был шубой. Тебя нужно хорошенько откормить. — Но койот вряд ли был голоден, поскольку едва они вылезли из лифтовой шахты розового форта на солнечный свет и Дыббакс смог наскрести хоть немного джинн-силы, он принялся кормить своего питомца, и тот уже сожрал три сочных бифштекса.
Держать койота дома, как кошку или собаку? Филиппа невольно задавалась вопросом, как отреагирует на это мама Дыббакса. Не рассердится ли? А может, Дыббакс нарочно это задумал, чтобы ее рассердить? Самой Филиппе доктор Сахерторт очень нравилась. Что же она такое сделала? Почему Дыббакс так на нее злится? И когда они наконец приземлились — прямо за домом Дыббакса, на поле для гольфа, — она больше не могла сдерживаться и спросила его об этом напрямик.
— А разве ты никогда не злилась на родителей? — спросил он вместо ответа. Дети уже шли по зеленому газону, и Дыббакс пинал мячи для гольфа, то и дело попадавшиеся ему под ноги.
— Конечно, всякое бывало, — сказала Филиппа. — Но одно дело злиться, а другое дело мстить. Ты сказал Нимроду, что она виновата и заслужила не знать, где ты находишься. Разве это не месть?
— Послушай, Фил, — сказал Дыббакс, когда они уже подходили к дому. — Мы ведь столько пережили вместе. Мы — друзья. Да?
Близнецы кивнули.
— Так давайте не портить нашу дружбу. Не надо спрашивать о том, о чем я не готов говорить. В ашраме я сделал одно важное открытие. Я понял, как связано кое-что… некоторые события… Короче, это случилось давным-давно и имеет отношение ко мне и моей семье. Я расскажу вам об этом, обещаю. Но не сейчас, ладно?
— Ладно, — ответили близнецы и проследовали за Дыббаксом в дом, выстроенный в стиле мексиканской гасиенды.
Увидев Дыббакса, доктор Сахерторт вскрикнула и бросилась его обнимать.
— Где же ты был? — повторяла она, и из глаз ее катились слезы. — Я уже думала, что никогда тебя не увижу. Я так за тебя боялась…
Несколько секунд Дыббакс мужественно терпел материнские объятия, а потом вывернулся из ее рук и принялся рассказывать обо всем, что с ними произошло. Джон с Филиппой тоже изредка вставляли свои комментарии. Пока он говорил, доктор Сахерторт с тревогой посматривала то на койота, то на близнецов. Когда Дыббакс закончил свой рассказ, доктор Сахерторт и не подумала наказывать сына. Теперь ее, похоже, беспокоила ситуация, которая ожидала близнецов в Нью-Йорке.
— Значит, все это время вместо вас там были двойники? — уточнила она.
— Да, к сожалению… — сказала Филиппа.
— Тогда многое встает на свои места, — пробормотала доктор Сахерторт.
— Что именно? — встревожился Джон, почувствовав, что дома что-то не так.
— Нет, ничего. Но думаю, что вам, дети, тоже пора домой. Я правильно помню, что двойники существуют не дольше вечности? Одиннадцать дней еще не прошло?
— На самом деле, вечность — это одиннадцать дней тринадцать часов сорок шесть минут сорок секунд и еще что-то в периоде, — уточнил Джон и поглядел на часы. — Если верить моим часам, у нас в запасе еще сутки.
— Доктор Сахерторт, пожалуйста, не сердитесь на Бакса, — попросила Филиппа. — Это он из-за нас уехал, сначала в Лондон, а потом в Индию. Это мы виноваты.
— Не волнуйся, дорогая. — Доктор Сахерторт величественно покачала головой. — Я не стану на него сердиться. Я очень рада, что он снова дома. Да и вам пора к себе домой. Давно пора… — Она печально улыбнулась, и близнецы почувствовали, будто она чего-то недоговаривает — не о себе, не о Дыббаксе, а о них самих, о Джоне и Филиппе Гонт.
— Верно, Фил, — сказал Джон сестре. — Нам пора. — Он повернулся, чтобы попрощаться с Дыббаксом. Но того и след простыл. — Куда делся Бакс?
— Он, наверно, в своей комнате. — Доктор Сахерторт кивнула на ведущую вверх лестницу.
Дыббакс и вправду был наверху. Он смотрел в зеркало своей души. Никогда прежде близнецы не видели его таким грустным и разочарованным.
— Что там? — спросил Джон. — Что в зеркале?
Заметив в дверях комнаты близнецов, Дыббакс поспешно набросил покрывало на свой синопадос.
— Ничего. — Мягко, но настойчиво он вытолкал гостей за порог, сам вышел следом и закрыл дверь. — Значит, все? Едете? — сказал он и, с трудом улыбнувшись, пожал руку Джона и, едва касаясь, поцеловал Филиппу в щеку.
— Едем, — ответил Джон.
— Спасибо вам, — сказал Дыббакс. — Спасибо за все. Весело было, верно? Несмотря ни на что.
— Верно, — ответила Филиппа, которая теперь очень спешила домой. — Было весело.
Они летели на восток, над штатами Аризона, Нью-Мексико и Техас. Но примерно над Оклахомой Филиппа погнала смерч слишком быстро, и он в мгновение ока превратился в торнадо. В этой части Соединенных Штатов торнадо не редкость, хотя чаще всего они налетают в другое время года. Впрочем, все зависит от погоды, а для Оклахомы дни выдались необычайно теплые, да и влажность воздуха была непомерно высока… Короче говоря, управляемый Филиппом смерч создал восходящий поток, и уже через четверть часа близнецы оказались на вершине полноценного торнадо, огромного черного конуса, сметавшего все на своем пути. Во всяком случае, он основательно перепахал несколько кукурузных полей и снес целый сарай, прежде чем близнецы смогли его обуздать.
— Поспешишь — людей насмешишь, — едко заметил Джон.
— Ты прав, я очень спешу, — искренне призналась Филиппа. — Боюсь и думать о том, что мы застанем дома. Я уверена: доктор Сахерторт от нас что-то скрыла.
— Да, она и вправду вела себя как-то неестественно, — сказал Джон. — Но если твой сын — Дыббакс Сахерторт, свихнуться немудрено. Помнишь, как он смотрел в зеркало души? Точно увидел привидение.
