Подари мне пламя. Чернильная мышь (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Тье Уинни! — окликнули ее сзади, и Маред вздрогнула от неожиданности, так сходно это прозвучало.
— Тье Уинни, — мягче повторила экономка… — Ваш завтрак стынет…
Механически повернувшись на голос, она подошла к столу, села. Воткнула вилку в нежный рулет, понимая, что глупо это все… Положила в рот кусочек и закашлялась, обжегшись. На глазах все-таки выступили слезы, но теперь это было понятно и не стыдно, хоть она и выглядела невоспитанной девчонкой, не умеющей вести себя за столом.
Эвелин молча налила в чистый стакан воды, поставила перед Маред. С легкой улыбкой, словно ничего не заметив, сказала что-то о погоде. Выпив в несколько глотков воду, Маред низко опустила голову, поковыряла вилкой рулет. Пахло вкусно… Экономка, продолжая рассказывать, какая погода была в это время в прошлом году, положила ей фазанью ножку, еще чего-то…
— А вы? — опомнилась Маред, увидев, что собеседница почти ничего не ест.
— Я не голодна, — улыбнулась женщина не столько губами, сколько глазами, от которых разбежались лучики-морщинки. — В моем возрасте необходимо следить, что ешь и сколько. Обычно я завтракаю раньше и как раз овсяной кашей. Это вам, тье Уинни, следует питаться хорошо, как всякой молодой особе. Но я очень рада вашему приглашению, поверьте.
— Я тоже… То есть вы понимаете… Мне неудобно, что я отвлекаю вас от дел, но…
Эвелин поймала ее взгляд через стол, вздохнула.
— Не беспокойтесь, тье Уинни. Мы рады услужить всем гостям его светлости. И поверьте, от вас совершенно никаких хлопот.
— Я просто… — неуверенно отозвалась Маред, все-таки мучительно краснея и злясь на себя за это. — Вы же понимаете, тье Эвелин, мое положение в этом доме…
— Касается только вас и его светлости, — склонила голову Эвелин. — Никто здесь не позволит себе ни одного лишнего слова по этому поводу.
— Но вам же не кажется, что это правильно? — сказала Маред совсем не то, что хотела сказать, удивляясь своему развязавшемуся языку.
— Мне кажется, — серьезно ответила экономка, глядя ей в глаза, — что его светлость Монтроз — это далеко не самое худшее, что может случиться в жизни любой женщины. Особенно, если она вдова и должна заботиться о себе сама.
Интересно, сколько любовниц лэрда она здесь повидала? Маред ни за что не спросила бы прямо, но ведь Монтроз сам говорил, что у него много фавориток. Он приводил их сюда, в уютный, закрытый от чужих глаз особняк, развлекался, а потом находил новых. Экономка и прочая прислуга подают на стол, меняют и стирают белье с ночными следами, убирают, следят, чтобы на кухне всегда была еда, а в вазах и на клумбах — цветы. Им-то что? Обычная работа в богатом доме… И бесполезно, глупо говорить кому-то здесь, что Маред вовсе не хотела участи содержанки у богатого аристократа — ей не поверят, а то еще и фыркнут вслед: многие сочли бы это за счастье.
Щеки окончательно залило краской, она чувствовала привычный жар. Но хоть плакать больше не тянуло. И вообще, она явно начала просыпаться не только телом — благодарение сытному завтраку и кофе — но и душой. То ли безличная холодная роскошь особняка давила на нее все это время, то ли просто не хватало такого вот спокойного разговора.
— Благодарю вас, тье Эвелин, — тихо проговорила Маред, медленно допивая кофе и жалея, что нельзя уйти из особняка прямо сейчас — от стыда уйти, а не от страха перед болью, как думает лэрд.
— Не за что, — мягко проговорила экономка, терпеливо ожидая, пока она поставит чашку. — Тье Уинни, вы всегда можете рассчитывать на штат особняка и на меня лично. А теперь, если вы позавтракали, мне приказано сопровождать вас в городе и позаботиться о вашем гардеробе. Экипаж медленнее мобилера, так что нам пора выезжать.
— Что?!
Маред вскинула голову.
— Но зачем? Я… сама могу!
— Не сомневаюсь. И все-таки его светлость хочет, чтобы я помогла вам с выбором платья, в котором вы будете посещать место работы. В его конторе к внешнему виду работников предъявляются особые требования.
Ах да, Монтроз действительно говорил, что в его юридическом доме принята форма. И Маред понятия не имеет, какой она должна быть. Значит, его светлость отправляет с ней экономку…
Маред закусила губу, поднимаясь со стула. Монтроз ее считает несмышленой девчонкой? Мог бы просто сказать, что ей нужно купить, а теперь придется выбирать платье на глазах его прислуги, которой совсем не нужно знать, что тье Уинни предпочитает недорогие магазины, где перешивают и подгоняют по фигуре поношенные наряды. И еще вопрос, позволят ли ей посетить именно эти магазины?
— Да, конечно, — покорно отозвалась она вслух.
Насколько особые требования у лэрда к внешнему виду служащих, Маред оценила уже пару часов спустя. Под руководством тье Эвелин кучер привез их в огромный роскошный не то магазин, не то ателье, куда Маред никогда в жизни не сунулась бы. И платье она бы там себе тоже не выбрала, а скорее — купила бы первое, что пришлось по размеру и не слишком испугало по цене.
Зато тье Эвелин распоряжалась надменными продавщицами, как собственными горничными, то есть с безупречной вежливостью и подавляющей властностью. Мгновенно присмиревшие девицы так и порхали вокруг нее, пока экономка просматривала ассортимент, поднимая брови и указывая взглядом, причем взгляды персонал понимал еще лучше слов. На Маред девицы смотрели, как на куклу, хорошо понимая, кто из покупательниц главный.
Но в этом магазине тье Эвелин выбор не устроил.
— Готовое платье, — вздохнула она, — никогда не сидит по фигуре так, как должно. Увы, сшить до завтра мы его просто не успеем. Ничего, один раз можно подогнать, если найти что-то приличное…
В следующем магазине повторилось то же самое. Маред искренне не понимала, что не так в каждом из темно-синих платьев, которые носили к ней суетливые продавщицы, но большинство откладывались в сторону даже без примерки, стоило тье Эвелин покачать головой. Шелк, тафта, кружево, тонкий бархат… Смирившись, Маред последовала за экономкой из магазина в магазин, действительно чувствуя себя манекеном. Слишком темное. А это слишком яркое, и бирюзовая вставка некстати. Нет, золотой сутаж совсем не к месту. Слишком открытый лиф. Неплохо, но бархат не подойдет…
В третьем магазине, наконец, дело сдвинулось с мертвой точки. Маред послушно ныряла в шуршащие вороха темно-синего шелка и тафты, стыдясь своего простенького белья, на которое вышколенные продавщицы только покосились, но очень выразительно. Руку вот так, выше. Нет, лиф морщит — унесите. Руки перед собой — да, хорошо…
— Хм…
Тье Эвелин задумалась, глядя на очередное платье и Маред, застывшую в нем, как полководец — на карту предстоящего сражения.
— Не совсем то…
— Оно прекрасно! — выдохнула Маред.
В зеркале отражался кто угодно, только не она. То есть голова с растрепанной прической и красным щеками принадлежала, конечно, ей, а вот ниже… Это был шелк, плотный и гладкий, глубокого темно-синего цвета с переливами. Юбка начиналась не на талии, как привыкла Маред, а ниже, на бедрах, и спускалась струящимися складками, плавными, как морские волны на картинах. Лиф облегал грудь и талию, словно вторая кожа, но был шелковым лишь наполовину, а по обычной линии декольте начиналась кружевная вставка, переходящая в воротник-стойку. Бригита милосердная, что это было за платье! Маред стала в нем выше и стройнее, фигура приобрела пленительную мягкость линий, и кожа… Ее смуглая кожа вдруг налилась золотом, а глаза просияли…
— Почти то что нужно, — задумчиво признала экономка. — Но…
— Осмелюсь подсказать, лэди, — почтительно прошелестела девушка, держащая платье, — сюда следует совсем другой корсет. У юной лэди он очень… респектабельный…
— Старомодный? — безжалостно уточнила экономка. — О да, в этом все и дело!
С Маред в мгновение ока сдернули шелестящее и струящееся чудо, забегали вокруг, засуетились, расстегивая крючки… Они пискнуть от ужаса не успела, как оказалась в другом корсете, не таком жестком, но плотном и действительно других очертаний.
